Боюсь, что это звучит не слишком лестно!
Обязательно!
необходим был человек, который понимал бы то, чем он стал. И, озаренные
присутствием Аша Дэвиса, бледные проблески новых мыслей, не дававшие ему
покоя, приобрели отчетливость и силу. Он думал: "Прекрасный, видно,
человек, а вынужден унижаться, просить белых людей за своих соплеменников.
Черт знает что такое, ведь он чуть не раболепствует передо мной, перед
каким-то паршивым клерком. Он в тысячу раз лучше меня. Ну вот, Кингсблад,
раз ты сумел это понять, - действуй".
что он не знает, как нужно говорить - "негры", "цветные" или еще
как-нибудь. Доктор Дэвис стал прощаться, и в стране, где так в ходу
рукопожатия, Нийл во второй раз в жизни (первый был Борус Багдолл) пожал
руку негру.
поскольку у них уже имеется несколько крупных вкладчиков-негров, а будет,
вероятно, еще больше, следовало бы, пожалуй, взять одного-двух негров на
должности младших служащих. Пратт поглядел на него с жалостью:
о том времени, когда они будут получать приличное образование и смогут
занять место рядом с белыми работниками - на своем родном Юге. Но здесь у
нас им делать нечего, и самое лучшее - предоставить им голодать до тех
пор, пока они не осознают своей глупой головой, что им нужно поскорее
убираться к себе на Юг... Не говоря уже о том, какой скандал устроили бы
нам клиенты.
затянул свой добродушный вздор:
честь возвращения Рода Олдвика, который устроил сам Род, потому что никто
не мог бы устроить лучше.
человек, питомец Принстона и Гарварда, постоянный участник маневров
Национальной гвардии, загорелый, худой и длинный, коротко остриженный на
прусский манер - был солдат, благородный искатель приключений, сокол,
орел, герой. Нийлу, который был на пять лет моложе его, Род в школьные
годы казался идеалом героя. Род мог решить за него пример по алгебре,
научить его танцевать танго, показать, в каком уголке озера Мертвой Скво
лучше всего ловится щука, потренировать по хоккею, поддержать в стычках с
поляками и итальянцами, утешить, когда Эллен Хавок отвергла его любовь,
дать взаймы пятьдесят центов и разъяснить тайну налогов и святой Троицы, а
также почему порядочные люди вроде их отцов никогда не голосуют за
демократов. Не то чтобы Род действительно совершал эти подвиги ради Нийла,
который очень недурно прожил юношеские годы своим умом, но Нийл горячо
верил, что он совершил бы их все, стоило его попросить об этом.
преуспевал в риторике и в поло, исправно напивался с хулиганами, которых
подбирал в нью-йоркских барах, совращал девушек только из таких семей,
которые не могли ни унизиться, ни возвыситься до шантажа, и говаривал с
шутливой откровенностью, присущей ему уже в ранние годы: "Когда я выставлю
свою кандидатуру в сенат, никакие незаконные младенцы не будут прерывать
моих предвыборных выступлений".
Роем Дровером, среди великолепия Оттава-хайтс. Он проводил отпуск дома в
ожидании демобилизации и еще не утерял романтического ореола воина, тем
более что носил пиджаки особого, полувоенного покроя. По случаю его
возвращения с поля брани дубовые полы в его большом доме были натерты до
зеркального блеска, хрустальные вазы, которых у него была целая коллекция,
- перемыты и сплошь наполнены нарциссами, а за китайской ширмой, отбитой у
подлых немецких грабителей, оркестр из четырех человек играл Делиуса и
Копленда. В первый раз за это северное лето выдался теплый вечер, и
мужчины щеголяли (и мерзли) в белых фланелевых пиджаках, а дамы - в легких
белых платьях с накинутыми на плечи мексиканскими шалями.
дойдя до Нийла и Вестл, сказал с грубоватой простотой:
слышал, как доблестно ты дрался, и слышал не от кого-нибудь, а от
довольно-таки высоких чинов за океаном. Я им сказал: "Этот мальчик один из
моих самых старых друзей, и я горжусь им!"
замечание доктора Дровера: "Не иначе как Род после армии намерен
переключиться на политику и охоту за популярностью".
подмазана, и чуть увереннее болтала о выставках лошадей, а его сын и дочь
были такие же выдержанные и нарядные, как отцовский дом, и Нийл чувствовал
себя здесь на своем месте. Когда Род, наконец, перестал циркулировать
между гостями, как первый секретарь посольства, и нашел время обменяться с
Нийлом воспоминаниями о далекой юности с баскетболом и пивом в школьной
раздевалке, Нийл решил, что они с Родом - типичные офицеры и джентльмены и
крупные дельцы, готовые вместе, плечом к плечу, бороться за высокие идеалы
и инициативу американцев.
Дэвис - какой-то работник какой-то лаборатории.
знает что такое, - угрюмые, недисциплинированные, нам всегда приходилось
подталкивать их вперед во время атаки. Там был один цветной сержант - ну
самый настоящий большевик. Нет чтобы обращаться по инстанциям, вечно лез
прямо к генералу, через какого-нибудь негодяя-ординарца, - ставил под
угрозу моральное состояние всей бригады своими жалобами, что негров и
перевозят и медикаментами снабжают отдельно от белых. Была бы наша воля -
уж этот черный джентльмен не вернулся бы к своей красотке в благословенную
страну свободы!
такими; а смутьян сержант, которого Род с удовольствием бы укокошил - "это
мог быть я!" - подумал Нийл.
17
рисует Род Олдвик, значит, нужно посмотреть, что же это за люди. Где можно
понаблюдать их без помехи? В кино? В церкви?
население города составляет уже несколько тысяч; наверно, есть негры,
которые ходят в церковь, как вы думаете? (Его мать ведь ходит!)
обычно, взглянул с высоты кресла на старого Уоша, чистильщика, крохотного,
на редкость незлобивого старичка, которого звали вовсе не Уош, а Джордж
Грэй и который приходился дедушкой Белфриде Грэй. Это был единственный
негр, пользовавшийся благосклонностью Рэнди Спрюса, так как он "знал свое
место и никогда не забывал снимать шапку перед белыми джентльменами".
его кожи, скорей серой, чем черной. Он поднял глаза на Нийла и из древних
запыленных воспоминаний выволок какую-то нехорошую историю о Белфриде.
Тоненьким голоском он запищал:
самая настоящая девка, сэр. Я с ней ничего поделать не могу. - Он
хихикнул. - Путается со всеми распоследними ниггерами в городе. Много они
о себе понимают, эти молодые ниггеры, здесь, на Севере, и ничего с ними не
поделаешь, да, сэр, ничего!
Уош... хм... где тут у нас в городе негритянская церковь?
тревожное, испытующее выражение, и совсем другим голосом, без нарочито
"негритянского" акцента, он спросил:
молимся богу.
кварталов.
старейшине своего племени. Уош проворчал неохотно:
Максимов Альберт
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Андреев Николай
Шилова Юлия
Майер Стефани