Чтение 19–й страницы книги ~Способ убийства~

его глазах.

Чувствуя, что нижнее белье начинает прилипать к телу, Хел
стал ерзать на стуле, пытаясь устроиться поудобнее.

Мейер Мейер вытер капли пота на верхней губе.

Жарко, как в пекле, подумал он, интересно, нашел
кто-нибудь мои бумажки? Почему никто не выключит этот
проклятый термостат? Мейер посмотрел на аппарат. Коттон
Хейвз стоял у стены, и его глаза не отрывались от Вирджинии
Додж. Он был похож на часового, охраняющего что-то важное.

"Эй, Коттон, - подумал Мейер, - опусти немного руку и
поверни этот проклятый термостат".

Он чуть не произнес эти слова вслух.

Но потом снова стал думать, нашел ли кто-нибудь его
записки.

Думая об этом, совершенно отвлекся от жары и стал про
себя читать древнюю еврейскую молитву.

Анджелика Гомес расставила ноги и закрыла глаза. В
комнате было очень жарко. Она опустила веки и представила
себе, что загорает на плоском камне где-нибудь в горах. В
Пуэрто-Рико она часто взбиралась высоко в горы по тропинкам,
древним, как само время, почти скрытым пышной тропической
растительностью, находила скрытую среди деревьев поляну,
сплошь заросшую папоротником. На этой поляне обязательно
лежал плоский камень, и тогда Анджелика раздевалась и
подставляла тело поцелуям солнца.

Она рассеянно подумала: почему на улицах этого города
так мало солнца?

Охваченная истомой, она не открывала глаза, чувствуя, как
жара обволакивает ее. Представляя себе родной остров, она
наслаждалась жарой и надеялась, что никто не станет
открывать окно.

Раздался телефонный звонок.

Сидя за своим столом, Вирджиния Додж, у которой на лбу
блестели капельки пота, кивнула Клингу. Клинг поднял
трубку.

- 87-й участок, детектив Клинг.

- Привет. Карелла на месте?

- Кто говорит?

- Этчисон, из лаборатории. Где Карелла?

- Вышел. Передать ему что-нибудь?

- Да, я думаю. Как, вы говорите, ваше имя?

- Берт Клинг.

- Мне кажется, я вас не знаю.

- Какая разница?

- Мне хочется знать, с кем я имею дело. Так вот,
относительно дела этого Скотта.

- Да?

- Сэм Гроссман попросил меня изучить несколько
фотографий. Дверную раму.

- Да?

- Вы знакомы с этой дверной рамой?

- Карелла мне кое-что рассказывал о ней. Если у вас есть
что-нибудь новое, я передам ему.

- К чему такая спешка? Вы что, не любите разговаривать?

- Обожаю. Но мы немного заняты сегодня.

- Я люблю разговаривать, - сказал Этчисон, - немного
разгоняет скуку. Вы бы посидели, как я, целый день в
обществе пробирок, фотографий и люминесцентных ламп, нюхали
бы с утра до вечера тряпки, пахнущие кровью, гноем и мочой,
тогда бы не возражали против небольшого разговора.

- Ах, как мне жаль вас. Так что же с этой дверной рамой?

- Сейчас я должен быть дома, а вместо этого целый день
увеличивал фотографии, пытаясь помочь вам, остолопам. И вот
какую благодарность я получаю.

- Я пошлю вам свое старое белье, чтобы вы могли сделать
анализ на метки. Идет?

- Очень смешно. Но только, чтобы это было нестираное
белье, к какому мы привыкли. Чтобы оно воняло кровью, гноем
и...

- Понятно. Картина ясна.

- Как, вы сказали, ваше имя?

- Берт Клинг.

- Вы комик, а, Клинг?

- Фирма "Клинг и Коган", никогда не слышали?

- Нет.

- Птичьи трели, чечетка и комическая скороговорка. Мы
ставим сцены из народной жизни - бар мицве и ирландские
свадьбы. Неужели не знаете фирму "Клинг и Коган"?

- Нет. Я должен принять это как остроумную шутку?

- Я веду светскую беседу. Вы этого желали, верно?

- Премного обязан. Когда-нибудь вы придете к нам,
попросите оказать любезность, и я брошу вам мешок с вашим
собственным грязным бельем.

- Так что там насчет дверной рамы?

- Может быть, не стоит говорить. Попотейте сами.

- Пожалуйста, сделайте любезность.

- Конечно, а потом Сэм намылит мне шею. Что у них с этим
Кареллой? Можно подумать, что он его зять или родственник,
так он старается.

- Стив его папочка, - ответил Клинг. - Они привязаны
друг к другу, как любящие отец и сын.

В трубке долго молчали, наконец Этчисон произнес нарочито
невыразительным тоном:

- Ради блага фирмы будем надеяться, что Коган остроумнее
вас. Ну, желаете получить информацию?

- Я жду.

- Ладно. Я увеличил фотографии и внимательно рассмотрел
их. На дверной раме изнутри есть следы, там, где запор
висел на одном шурупе, якобы сорванный, когда те парни
взламывали ломом дверь.

- Так, продолжайте.

- Похоже на то, что кто-то сорвал запор изнутри с помощью
долота и отвертки.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я хочу сказать, что запор не был сорван ломом снаружи.
Есть доказательства, что его сорвали изнутри. На дверной
раме полно вмятин. Парень, который сделал это, видно, очень
спешил.

- Значит, вы утверждаете, что дверь не была заперта
изнутри.

- Именно это я и говорю.

- Почему же они не смогли ее открыть?

- Вопрос на все сто долларов, мистер Клинг. Почему три
здоровых парня не могли открыть незапертую дверь? Мы
думали, что ее, вероятно, держало тело, которое висело на
веревке, привязанной к дверной ручке. Но они могли свободно
открыть дверь, несмотря на тело, в крайнем случае лопнула бы
веревка. Значит, дело было не так.

- А как?

- Я скажу вам, что делать.

- Да?

- Спросите Когана.

Клинг повесил трубку. То же сделала Вирджиния Додж.

- Можно как-нибудь связаться с Кареллой? - спросила она.

- Не знаю. Вряд ли, - ответил Бирнс, хотя это было
неправдой.

- Разве он не должен получить информацию?

- Должен.

- Почему же вы не позвоните ему и не передадите то, что
узнали?

- Потому что я не знаю, где он.

- Разве он не у этих Скоттов? Там, где совершено
убийство?