Чтение 19–й страницы книги ~Стрела архата~

кучками людей, жаждущих приобрести мебельный дефицит и терпеливо
топтавшихся у стен неприступного торгового заведения. Магазин еще не
открылся, но жизнь в нем уже кипела вовсю.

В кабинете директора работников уголовного розыска встретил
маленький юркий человечек с хитрым взглядом прищуренных глаз и
подобострастной улыбкой.

-- Директор магазина Мормышкин Степан Ильич. Чем могу служить? --
прощебетал он после того, как Щеглов представился.

Из беседы с директором выяснилось, что весь день двадцать седьмого
июня Бобров находился на работе и ушел домой около семи вечера.

-- А вы не могли бы нам его показать? -- попросил Щеглов.

-- К сожалению, сейчас Бобров отсутствует. Вы ведь понимаете,
товарищи, что, помимо работ непосредственно в магазине, наши грузчики
должны разгружать мебель при доставке ее населению. -- Директор,
казалось, извинялся перед товарищами из МУРа.

-- Вот как? -- Щеглов весь напрягся. -- И как длительны бывают эти
отлучки?

-- Бывают весьма длительны, -- уклончиво ответил директор
Мормышкин.

-- Так, значит, и двадцать седьмого Бобров отлучался? -- с
надеждой спросил следователь.

-- Нет, -- на этот раз уверенно ответил директор. -- Я могу
совершенно точно сказать, что тот день Бобров, как ни странно,
безвыездно провел на работе и в развозке мебели не участвовал.

-- Странно? Почему же?

-- Понимаете ли, -- директор замялся, -- обычно грузчики рвутся в
такие поездки -- подкалымить можно где-нибудь на стороне, да и с
клиента лишний червонец взять никто не помешает. Но в тот день Бобров
сидел в магазине, это могут подтвердить многие из наших работников.

Щеглов в недоумении поскреб затылок. Выходит, у Боброва
стопроцентное алиби. В профессора Красницкого стрелял не он. Но именно
его безупречное алиби окончательно укрепило Щеглова в мысли, что
Бобров, если и не принимал личного участия в преступлении, то, по
крайней мере, активно помогал готовить его. Действительно, не слишком
ли явно пытался Бобров подчеркнуть свое алиби, отказываясь от выгодных
поездок? Ведь для создания алиби совсем не обязательно было сидеть в
магазине у всех на виду, достаточно было заполучить в свидетели шофера
или, в крайнем случае, клиента -- и алиби было бы столь же безупречным,
но куда менее броским. Да, здесь Бобров перегнул палку. Но если не
Бобров, то кто же? Кому он передал храповское ружье?

-- Разве вас не интересует, товарищ Мормышкин, причина нашего
интереса? -- спросил Щеглов, пристально разглядывая маленького
директора. -- В подобных случаях люди обычно сгорают от любопытства.

Директор хитро улыбнулся, сощурив свои маленькие глазки.

-- Я, знаете ли, в дела органов не вмешиваюсь. Раз интересуетесь,
значит, так надо. Если же вы сочтете возможным сообщить мне что-нибудь,
то это вы сделаете сами. В таких случаях я предпочитаю придерживаться
пассивной позиции.

-- Разумный подход, -- согласился Щеглов. -- И часто у вас бывают
такие случаи?

-- Да бывают, -- уклончиво ответил директор. -- Только все больше
по линии ОБХСС. Мебель, знаете ли... А вот и Бобров! -- вдруг
воскликнул он, тыча пальцем в окно.

Прямо перед окном остановилось грузовое такси. Из него вывалился
здоровенный детина под два метра ростом и вперевалку направился к
магазину. Щеглов невольно нащупал пистолет в кармане. "Вот так бугай!
-- с непонятным чувством подумал он. -- Такому место как раз в порту".

-- Вы разрешите нам побеседовать с ним? -- попросил директора
Щеглов. -- И если можно, здесь, в вашем кабинете.

-- Конечно, конечно! -- вскочил Мормышкин. -- О чем речь!

Он приоткрыл дверь и крикнул кому-то:

-- Петрович! Скажи Боброву, что я его жду!

Через минуту вошел Бобров. Руки и плечевой пояс его были настолько
развиты, что он вполне мог бы выступать на соревнованиях по культуризму
-- и наверняка вышел бы в лидеры. Но то, что возвышалось у него над
плечами, производило впечатление совершенно потрясающее. Маленькая
голова венчала толстую мускулистую шею, и все вместе это -- то есть шея
с головой -- напоминало некий обрубок с торчащими в разные стороны
ушами и коротким ежиком жестких, как проволока, волос.

-- Вызывал, шеф? -- неожиданным тенором спросил Бобров и
настороженно покосился маленькими глазками на двух незнакомцев.

-- Вызывал, Бобров, вызывал, -- ответил директор магазина. -- Вот
эти два товарища из уголовного розыска желают с тобой побеседовать...
Мне выйти? -- обратился он к Щеглову.

-- Если вас не затруднит.

-- Конечно, конечно! Я же все понимаю...

Директор вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, а Бобров, не
дожидаясь приглашения, развалился в отчаянно заскрипевшем кресле шефа.

-- Вы Бобров Михаил Павлович? -- начал Щеглов.

-- Да, я Бобров Михаил Павлович, -- ответил тот, закуривая. -- О
чем же вы хотели со мной побеседовать, товарищ начальник?

Щеглов решил действовать напролом.

-- Вы подозреваетесь, гражданин Бобров, -- резко произнес он, -- в
убийстве некоего профессора Красницкого...

Щеглову показалось, что Бобров вздрогнул, но уже в следующий
момент мебельный грузчик нагло ухмылялся и пускал дым в потолок.

-- Продолжайте, -- произнес он фамильярным тоном, -- я люблю
слушать про убийства и вообще всякую детективную дребедень. Особенно
про Жеглова с Шараповым.

-- Не паясничайте, Бобров, -- строго сказал следователь Щеглов, --
вам это не поможет. Если вы невиновны...

-- А, так вы еще сомневаетесь! Нет уж, я сознаюсь сразу: да, я
убил и этого вашего профессора, и еще с десяток других, а заодно трех
академиков и четырех депутатов Верховного Совета. Нет, вру, -- пятерых!
Точно, пятерых!.. -- Глаза Боброва постепенно наливались кровью; вдруг
он вскочил и заревел: -- Вы что, думаете, вам все позволено?! Не те
сейчас времена! Честного трудового человека обвинять в убийстве!
Пролетария, можно сказать! И в то время, когда враги перестройки снова
поднимают головы, когда преступность растет не по дням, а по часам,
когда мафия проникла во все сферы нашей жизни, а от рэкета нет покоя ни
днем, ни ночью!.. Не позволю!!

Щеглов молча выслушал этот монолог оскорбленного достоинства и
спокойно спросил:

-- Вам знаком человек по имени Алфред Мартинес?

Бобров застыл на полуслове и вытаращился на Щеглова, забыв закрыть
рот. Вся спесь с него слетела буквально на глазах. Вопрос следователя
застал его врасплох. Он шумно выдохнул и рухнул в кресло.

-- Впервые слышу, -- ответил он тихо, но Щеглов все же уловил в
его голосе некоторые нотки растерянности. -- Нельзя же так, товарищи...
-- попытался было продолжить игру Бобров, но осекся и махнул рукой.

-- Ну как же, Бобров! -- теперь вступил в игру Щеглов. -- Ведь вы
познакомились с Мартинесом в Таллинне, когда работали там портовым
рабочим. Ну, вспомнили?

-- Мартинес? Не знаю такого. -- Бобров уставился в потолок, умело
скрывая волнение.

-- Хорошо, тогда ответьте мне на такой вопрос: кому вы передавали
ружье, полученное вами от Храпова?

-- От Храпова? -- Бобров очень натурально удивился. -- От какого
Храпова?.. Ах, от Храпова! Да, да, помню. Нет, никому я ружье не
передавал. Могу вам в этом поклясться. И вообще я целыми днями на
работе...

-- А зачем вы вообще брали у Храпова ружье, когда у вас есть свое?

-- Это что, допрос? -- угрюмо спросил Бобров.

-- Нет, пока только беседа.

-- Пока? Спасибо, успокоили. А я чуть было не решил, что мне дело
шьют. Ан нет, оказывается, просто беседуем. Так о чем же вы хотите,
чтобы я с вами побеседовал, граждане начальники?

-- Вы не ответили на вопрос, гражданин Бобров. Зачем вам второе
ружье?

-- А как по-вашему, зачем вообще ружья нужны? По зверью, я думаю,
стрелять.

-- Но у вас же есть свое -- зачем вам храповское?

-- Мое ружье неисправно. А у Храпова я взял ружье потому, что
собрался было идти на охоту, но в последний момент мероприятие
сорвалось и ружье мне не пригодилось.

-- Ну, у следствия несколько иное мнение на этот счет. Вы знаете,
что из этого ружья был убит человек?

-- Но ведь это же не мое ружье! Оно и было-то у меня всего лишь
неделю...

-- Да, но человек был убит именно тогда, когда это ружье
находилось у вас.

-- А разве Храпов... -- хотел было что-то спросить Бобров, но
осекся.

-- Что -- Храпов? -- насторожился Щеглов.

-- Нет, ничего, -- тихо ответил Бобров.

-- Вы хотели сказать, что Храпов тоже стрелял в профессора? Вы
ведь это имели в виду? Откуда вам это известно?

-- Ничего мне не известно, -- угрюмо ответил Бобров.

-- Тогда что значит ваше упоминание о Храпове?

-- Да не убивал я никого! -- яростно заревел Бобров. -- И вообще,