Чтение 19–й страницы книги ~Убойная сила~

аспектов:

Концентрирую в напряженных мышцах тепло, не давая им застыть. Иначе
судорога. Судорога - это то же самое, что глотнуть водички носиком -
смотрите выше.

Вдох-выдох... Интересно - кто? Кто меня так подло подставил? И зачем?
Даже отдаленно предположить не могу. Если останусь в живых после этой водной
процедуры, я, пожалуй, на некоторое время погожу организовывать вояж в
Чечню. Сначала я найду этого урода. Нет, убивать не стану, Боже упаси! Это
было бы слишком роскошно для такого умника. Я посажу его в бочку - даже без
наручников, хрен с ним! - и буду непрерывно общаться, интересуясь
впечатлениями.

Вдох-выдох... Интересно - почему бригадир не удовлетворился версией о
привезенных с войны сорока штуках? Информацией обо всей сумме он не обладает
наверняка. Так, прикидки. Забери сорок штук и отпусти на все четыре стороны!
Чего, казалось бы, еще надо?! Может быть, его насторожила легкость, с
которой я отдал эти сорок штук? Может быть, может быть... Человек, как
правило, последнее не отдает. Он легко расстается с малым, если располагает
гораздо большим...

Вдох-выдох... Очень, очень трудно дышать, если бы не умение входить в
медитативное состояние и дышать по системе, давно бы уже запаниковал. Паника
- это то же самое, что судорога. Интересно - как это тот чудак выдержал 24
минуты? Наверно, тоже боец. Иначе бы завернул ласты уже на 47-м выдохе.

Вдох-выдох... Когда придет бригадир, надо упереться и стоять на своем.
Без бабок Абдуллы мне нечего делать на этом свете. Не полезу же я в горы с
голыми руками?!

Вдох-выдох... Время в замкнутом пространстве становится весьма
относительным понятием - если не ведешь счет. Поэтому я не сумел определить,
прошло пятнадцать минут или же целая вечность, когда снаружи послышались
шаги и раздался глухой голос бригадира:

- Говори через шланг.

Тотчас же через просвет просунулся со скрипом резиновый шланг и уперся
мне в щеку.

Поглубже вдохнув, я со смятением в душе выпустил трубку, поймал ртом
кончик шланга и, выдув наружу скопившуюся в нем воду, сделал несколько
вдохов полной грудью.

Ах, какой распрекрасный, великолепный, несравненный шланг!!! Раз в десять
толще проклятой трубки - дыши, не хочу! Ххррр-бульк!

- Я сказал - говори, а не дыши! - поправил меня бригадир, зажав на миг
наружный конец шланга. - Говори!

- Нету у меня больше ничего!!! - отчаянно загундосил я. - 20 вам отдал,
20 - что под столом прилепил. И все! Все! Все! Клянусь Богом - нету! Да я -
пустите - Петьку Дрозда в жопу поцелую! Не то что на колени... Бульк! -
Бригадир резко выдернул шланг - я хватанул большущую порцию водички, на
ощупь отыскивая ртом трубку и заглатывая ее кончик.

- А теперь уже не надо! - прогудел снаружи бригадир. - Теперь уже не в
Петьке дело. Теперь главное - где ты взял бабки... Приду через пятнадцать
минут - не скучай. На рекорд идешь, Диоген ты наш недоделанный...

Гулкие шаги удалились прочь. Опять тишина, нарушаемая лишь собственным
оглушительным дыханием. Скверно, очень скверно... Долго мне таким образом не
протянуть. Может, сдаться, а там посмотрим? Так, так... На половине дома
Жанны Христофоровны ловкие ребятишки уже наверняка обыскали каждый
квадратный сантиметр. Пока баксы не будут обнаружены, Белый меня отсюда не
выпустит - сам сказал. А если я ему скажу, и тоже не выпустит? Так, так...
Легкая волна паники медленно поползла от затекших плеч к макушке, ударила в
виски пульсирующим стуком... А ведь и впрямь не отпустит! Белый же не дурак.
Заполучив такую сумму, он сразу поймет, что обзавелся смертельным врагом.
Врагом опасным, хитрым и умелым. Зачем каждый раз вздрагивать во сне, зная,
что где-то рядом бродит владелец полумиллиона баксов, которые ты у него
отнял? Не проще ли решить проблему, выдернув трубку из отверстия?

Господи - что же мне такое придумать?! Чтобы и баксы сохранить и живым
остаться? Вроде б хрен с ними, с баксами, когда речь идет о сохранении
жизни. Но теперь так получается, что спастись можно, лишь выдержав до конца
- деньги отдавать ни в коем случае нельзя! Вот это я влип...

Спустя некоторое время снаружи опять послышались шаги и через просвет
протиснулся шланг.

- Ну, малыш - давай поболтаем, - раздался ласковый голос Белого.

Минут пять мы общались - чтобы подольше дышать через этот распрекрасный
шланг, я нес всякую чушь. Обещал, в частности, ежели выпустят, добровольно
расцеловать каждый квадратный сантиметр задницы Петьки Дрозда. И клялся
страшной клятвой, что люблю бригадира, как трех вместе взятых родных отцов.
Да нет, куда там трех - четырех, пятерых! Люблю и ни в коем случае не стану
обманывать - лучше умереть.

Бригадир же, проявляя незаурядную прозорливость, выразил непоколебимую
уверенность в том, что я привез с войны отнюдь не сорок штук баксов. А
сколько? Да много, много... Но не сорок. И мне, дескать, нечего здесь
выделываться - надо отдавать, и все тут. А за это они меня не погонят из
бригады. Оставят все, как было - даже у Петьки Дрозда извинения просить не
надо - пешком постоит!

Вот это он зря сказал. Я сразу понял, что теперь уж наверняка обречен и
придется мне жить и умереть в бочке. Потому что вне бочки я могу оказаться
только в том случае, если скажу, где эти проклятые баксы. Заполучив баксы,
меня, естественно, моментально ухайдокают. Очень, очень грустно.

Посреди нашей беседы послышались еще чьи-то шаги. Прервав разговор на
полуслове, бригадир спросил кого-то:

- Ну как?

- Нету тут ни хера! - раздалось в ответ досадливое меццо-сопрано. Ага,
это приперся мой названый брат Вовка. Руководитель обысковой группы. Очень
приятно. Интересно - как он отреагировал на мое заточение в бочку? Я бы,
например, при любом раскладе не допустил, чтобы так измывались над лучшим
другом!

- Каждый сантиметр ошмонали - пусто! Полы подняли, дранку отодрали в
сарае - ноль...

Правильно, Вовчик, - ничего вам найти не удастся. Есть старая расхожая
аксиома: хочешь что-то спрятать получше, помести на самое видное место. Все
товарищи, которые хоть раз в жизни чего-нибудь серьезно ищут, прекрасно
знают это правило. И тем не менее раз за разом оно срабатывает вновь и вновь
- на то оно и правило...

Однажды зимой - я тогда был курсантом военного училища - мы в составе
подвижных милицейских групп (ПМГ) стажировались в несении патрульно-постовой
службы.

Ближе к ночи дежурный сообщил по рации: звонит вахтер из общаги
медучилища и говорит, что рядом, на пустыре, раздаются женские крики.

В тот момент мы как раз находились неподалеку от медучилища. Водила дал
газу и буквально через пару десятков секунд наша потрепанная лайба со
страшным шумом выскочила на пустырь, осветив фарами две копошащиеся фигуры.
Долговязый мужик таскал закутанную в шаль даму по снегу - дама пронзительно
визжала и отбивалась. Мы, естественно, выскочили, слегка помяли этого
дядечку и спеленали его по всем правилам ментовской науки. А дама вдруг
заявила, что дядечка, угрожая ножом, пытался ее изнасиловать.

Наличие ножа мужик категорически отверг - не было, и все. Мы тщательно
обыскали задержанного, осмотрели все вокруг - нет ножа. Может, не было
никакого ножа? Может, показалось? - спросили даму. Да как же не было! Вот -
глядите! Дама предъявила порезы на пальто. Действительно, полы были в
нескольких местах располосованы чем-то чрезвычайно острым.

Вызвали на помощь ПМГ ј 2, осветили фарами местность и в буквальном
смысле перетряхнули каждый квадратный сантиметр снега в радиусе ста метров.
Нет, и все тут! Вот вы, уважаемый читатель, как вы думаете - куда этот хмырь
мог засунуть нож? Нас там было с десяток - и хоть все не явно выраженные
гении, но ведь и не дураки же! - никто не сумел додуматься.

Тогда самый мудрый из нас, начальник ПМГ ј 2, дал команду затащить
задержанного за машину - чтобы дама не видела-и соорудить ему "вертолет".
Что такое "вертолет", знаете? Если нет, не буду вас просвещать, но поверьте
на слово - ну о-о-очень неприятная штука! Так вот - соорудили мы этот самый
"вертолет" и буквально через минуту предмет поиска обнаружился.

Оказывается, когда мы этого дядечку ударно ломали, он исхитрился - умелец
народный! - вставить нож за козырь шапки-ушанки начальника ПМГ ј I!
Представляете, какой у всех у нас был видок, когда осветили фонариком голову
сержанта и обнаружили торчавшую из-за козыря наборную рукоять небольшой
финки?! Искали-то где? В снегу. Кому могло прийти в голову, что задержанный
такую штучку отмочит! Век живи - век учись...

- Слушай, братишка - хорош дурака валять! - оглушительно хлопнув по
бочке, прокричал Вовка. - Ну отдай ты эти бабки! Скажи - где и вылезай
оттуда! Все равно ведь найдем!

- Да нету у меня ничего, нету! - плаксиво прогундосил я через шланг. - Я
тут замерз. Белый - выпусти меня, а?! Выпусти и ищи, если не веришь. Ведь
можно искать и день и два - я же здесь околею!

- А вот хер тебе, - несколько раздраженно прогудел бригадир. - Пока мы не
найдем твои бабки, сиди себе! Я ж сразу сказал...

Ну нет, Белый - это тебе хер! Пока я тут, в бочке, баксов вам не видать!
Это триста тысяч процентов. Ха! Потому что жилетка - на мне... Вот такие
дела.

Да, дядечки, естественно, меня обыскали, но ничего не обнаружили. А
жилетку снять не догадались - команды не было. Надел же я ее перед тем, как
отправиться к бригадиру, вовсе не из-за того, что подозрения какие-то
возникли. Так, на всякий пожарный. Чтобы под рукой была. Последний день все
же в этом городе - мало ли?

Так что ищите... А меня в настоящий момент занимает такая мысль:
водостойкая ли краска на стодолларовых банкнотах?! В этом вопросе, увы, я
дуб дубом. Вот будет смеху, если окажется, что все мытарства я вынес зря и
мое состояние пришло в негодность! Кабы знать, я бы раньше обязательно