иметь приличный вид. Она может одеваться еще дешевле и выглядеть прилично.
товарах, как делают скромные женщины. Так нет, Мери Ламур послушалась и
накупила этих страшил. А теперь, извольте радоваться, давай денег на новые
туалеты. Можно подумать, что я лопатой их загребаю, эти деньги.
особенно допустив к карману такую мотовку, как эта Мери.
другом...
потому что в эти часы на бульварах такое скопище машин, что, если бы и
захотел, не сможешь прибавить скорость. Но дело в том, что от Центра до Рю
де Прованс слишком близко, чтоб заводить разговор о серьезных вещах.
оттянуть, но они не унимаются: требуют твоего увольнения. Трогать его,
говорят, мы больше не будем, может жить спокойно, только пускай убирается
с глаз. Мы не нуждаемся в надзирателях.
так вот, сразу, отступил. Я всматриваюсь вперед, стараясь протиснуться
между старым "ситроеном" и огромным блестящим "бьюиком".
позондировал почву и должен тебе сказать, что дела не так уж плохи. Можешь
устроиться и в "Свободной Европе", и в других местах - была бы охота. Наши
эмигранты, к сожалению, в большинстве тупицы изрядные, а тут нужны
подготовленные ребята, вроде тебя.
Как-нибудь сам справлюсь.
пробираюсь между двумя машинами, и мне некогда разговаривать и глядеть по
сторонам. Чтоб избежать столкновения, "ситроен" немного отодвигается
влево, что позволяет мне обогнать "бьюика", покрыв его позором и тучей
синего бензинового дыма.
несправедливо. Учти, я реагировал предельно остро, но эти вещи зависят не
только от меня.
где найти местечко для моего "ягуара" среди длинного ряда стоящих впритык
машин. Пока мы медленно ползем вдоль цепочки застывших у тротуара машин,
одна из них выбирается из ряда и уезжает. "Ягуару" тут слишком тесно,
однако после нескольких манипуляций мне все же удается пристать к
тротуару.
твой уход, но от этого ты ничего не выиграешь, а для меня один урон. Если
ты перейдешь на другую работу, моя позиция в Центре укрепится.
стану больше докучать тебе. Должен, однако, тебя предупредить, что с моим
уходом твоя позиция не укрепится. Им сейчас невтерпеж избавиться от меня,
чтоб потом и с тобой разделаться. Разве что предоставят тебе роль
обыкновенного статиста.
старик.
меня не касается. Раз, по-твоему, так будет лучше, завтра же исчезну.
работу, выйдет номер из печати, а тогда можешь уходить. С них достаточно,
если они от меня узнают о твоем согласии уйти добровольно.
личного спокойствия, а ради того великого, во имя чего мы работаем.
идеалы куда выгоднее, чем ты.
старику, собравшемуся вылезать из машины, и заглядываю ему в глаза. - Я
говорил об их желании превратить тебя в статиста, но, сказать по правде,
ты в этом Центре довольствуешься положением статиста с самого начала...
случае, в такой же мере, как Димов.
по одному признаку - кому сколько платят. Ты не получаешь и одной десятой
того, что получает Димов.
Младенов.
что только тут нашлось место для стоянки. Ем безвкусный, жилистый бифштекс
с остывшим и мягким картофелем, способным на долгое время вызвать
отвращение ко всякой еде. В виде гарнира к этому отвратительному обеду в
голове у меня копошатся всякие неприятные мысли, с некоторых пор не
покидающие меня ни на минуту.
самом деле видел себя неким господином Никто, неуловимым и неуязвимым,
тайно и ловко следящим за действиями других. А сейчас я двигаюсь с
чувством человека, попавшего под вражеский прожектор, пойманного и
плененного снопом холодного ослепительного света, такого ослепительного и
въедливого, что он проникает в самые сокровенные твои мысли.
зародыше, каждый удар оборачивается против меня самого. Друг, на которого
я рассчитывал, первым от меня отказался. Ожидаемый радушный прием вообще
не состоялся. Вместо того чтоб окружить меня доверием, мне сразу же
подстраивают ловушку. Моя служба у Леконта заончилась, едва успев
начаться. Да и наиновейший мой план идет насмарку, прежде чем я взялся его
исполнять.
"студию". Приняв холодный душ, закутываюсь в купальный халат и ложусь в
постель. Мне бы расслабиться, забыться, уснуть. Но это мне не удается,
потому что приходится кое о чем поразмыслить, а ум мой не привык засыпать,
когда есть над чем работать. Поэтому я намечаю ходы, прикидывая в голове,
что может последовать в ответ, и меня все время не оставляет неприятное
чувство, что даже и сейчас не перестают следить за мной, за моими мыслями.
мыслями установлена слежка. Существуют ли такого рода аппараты, я не знаю.
Но что меня подслушивают в моей собственной квартире, в этом я больше чем
уверен. В двух шагах от кровати, за тонким плинтусом, на паркете толщиной
с волосок тянется проволочка, замеченная мною еще при вселении. Уроки на
вилле в Фонтенбло пригодились. Именно памятуя те уроки, я не стал срывать
проводок, а лишь отметил его наличие. Значит, каждый мой разговор будет
подслушан. Пускай. Я буду крайне удивлен, если они что-нибудь услышат,
потому что если я и говорю порой, то только сам с собой.
свыкнешься с мыслью, что иначе и быть не может. У каждой живой твари свои
условия жизни. Карпу не дано разгуливать по саду - ему всю жизнь
приходится мокнуть в болоте. А вот мне не разрешается жить, как живут все
прочие люди, только и всего. В то время как другие, шагая по улице,
разглядывают витрины или женские ноги, мне приходится смотреть за тем, кто
идет впереди меня, кто позади, и соображать, случайно идет или не
случайно. Многие люди сперва говорят, а потом уже обдумывают сказанное,
мне приходится заранее взвешивать каждое свое слово. Любой и каждый может
вообразить себе, что у него есть личная жизнь, мне же доверена горькая
истина, что у меня нет личной жизни.
время испытываю разъедающее чувство одиночества. Вероятно, нечто подобное
ощущает циркач на трапеции в тот момент, когда он готовится совершить
смертельный прыжок на головы двух тысяч человек.
внезапный резкий звонок заставил меня вздрогнуть, и я едва не запустил в
будильник подушкой. Однако будильник тут не виноват. Звон идет от входной
двери. Встав и завернувшись в еще влажный халат, я иду посмотреть, кто там
пришел.
неприятным акцентом.
"студию" уверенной походкой, как в собственный дом, снимает свой черный
Шилова Юлия
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Контровский Владимир
Муркок Майкл