узнал их...
исключите меня из игры.
повеселел Гюнтер. - Двадцать миллионов марок.
десять.
все еще не верил. - Нас трое, и это выходит...
собственность "четвертого рейха". Карл Хаген обманул его.
безапелляционно:
знать это. Вы явитесь к нему как представитель партии. Ну и... -
задвигался в кресле, - думаю, мы и на самом деле некоторую сумму...
и пять на счет партии.
за такой вариант!
бурбонистому штандартенфюреру и юнцу, который не представляет настоящего
вкуса денег и наверняка сразу же растранжирит их. Но не мог не
согласиться: каждый держал другого в руках, каждый зависел от другого.
четыре часа мы вместе с Карлом Хагеном должны были вылететь в Цюрих. Вдруг
он заподозрит, что мы сговорились за его спиной?
всем чертям, и только.
прессе, что мне и моей партии в канун выборов ни к чему. Наконец, может
предупредить или шантажировать человека, который знает первые две цифры.
речь шла о чем-то обычном, скажем, о покупке пачки сигарет.
Гюнтером.
и твердо запомним его номер...
Рассказывал, как охотятся на львов в саванне. Расплачиваясь, спросил у
водителя, который час. Тот ответил:
полковник сказал поучительно: - Шофер подтвердит, что без трех минут
десять мы приехали в "Корону".
проезжали, я обратил внимание.
- На стоянке зафиксируют время его возвращения, когда мы уже будем в отеле
и у нас будут свидетели.
дал Гюнтеру таблетку.
переночевать на диване в твоем номере. Таблетку дашь выпить вместе с
вином. Утром он будет клясться, что полночи вы с ним болтали. Спустишься
ко мне после двух часов ночи, только осторожно, чтобы никто не заметил. Я
не закрою дверь.
попадались прохожие, но все же полковник, приоткрыв окно, долго
прислушивался. Наконец отважился, скользнул в окно, держась за связанные
ремни от чемоданов, и Гюнтер осторожно опустил его на панель. Как было
оговорено, втянул ремни и закрыл окно.
волосатую ногу. Гюнтер накрыл его - о Гансе следовало позаботиться,
как-никак основной свидетель. Сел рядом, прислушался. За окном тишина, ни
одного прохожего. Вдруг стало страшно: а если полковника задержат на месте
преступления? Отправив Пфердменгеса на улицу, он уже стал его
соучастником. Это же тюрьма...
удастся уговорить Карла и тот рассчитается с ним по-честному?
Пфердменгес, ни Шлихтинг не захотят иметь дело с Карлом: зачем им терять
деньги? Да и ему, Гюнтеру, зачем терять? Есть же разница между миллионом и
пятью, и нужно быть дураком, чтобы отдать свое!
взобраться...
Снял туфли, вытер подметки. Протер и ремни.
давать полиции ни одного доказательства. Я заложил в "фольксваген" две
мины - от него останется только воспоминание! Пистолет выбросил в
канализацию... Вероятно, все...
который имеет право на отдых после тяжелой работы.
заметить с улицы.
предложил поездить по городу - Гюнтер знал, что сделал это он только из
вежливости, а на самом деле хотел провести утро с Аннет. И действительно,
Карл не уговаривал, стоял на пороге и улыбался, наверно, не совсем
искренне, поскольку скрывал от друга тайну и завтра огорчил бы его, а
Гюнтер не мог отвести от него взгляда, так как смотрел на него в последний
раз; ему было трудно поверить в это, машина с минами казалась плодом
нездорового воображения, плохим анекдотом, детской выдумкой - не может
человек не чувствовать неотвратимого, а Карлу сейчас так хорошо, впереди у
него встреча с Аннет, ощущение ее близости. Он уверен, ничто не помешает
его встрече, верит, что так будет вечно, а жить Карлу осталось несколько
минут; ему не будет больно, он даже не поймет, что умирает, но зачем это
все, стоят ли эти миллионы (будь их в десять раз больше!) жизни друга,
который смотрит на тебя с любовью и откровенно симпатизирует тебе?
не выдержал бы и сказал, что ждет его, по крайней мере, под каким-нибудь
предлогом не позволил бы сесть в "фольксваген". Но Карл спешил - он уже
вышел из отеля и остановился возле светофора. Ожидая зеленый свет, помахал
кому-то рукой. Гюнтер посмотрел кому и... увидел Аннет.
кофточке, тоненькая и красивая, как белая роза на зеленом стебельке. Шла и
махала Карлу рукой.
задела его, взял Аннет за руку, и они направились к стоянке, к
канареечному "фольксвагену", начиненному взрывчаткой.
поддавалась, а ведь он только что закрыл окно, - дергал изо всех сил и
только через несколько секунд сообразил, что надо поднять задвижку.
не услышат, не услышат даже те, кто значительно ближе, - по улице уже
двигался утренний автомобильный поток, гудели моторы и шуршали шины, а
белая роза на зеленом стебельке плыла по краешку панели, и ее бережно
придерживал за руку Карл.
может быть, полковник ошибся и что-нибудь не сработает, бывают же подобные
случаи, почему не случится такому сейчас?
выпученными глазами и вдруг закричал. Только не крик, а какой-то свист с
клекотом вырвался из его груди, он зажал рот ладонью, испугался, что
кто-нибудь услышит его и посмотрит с улицы, отшатнулся в глубь комнаты,
схватился за спинку стула и не сводил глаз с тех, кто уже стоял возле
желтой машины.