Чтение 19–й страницы книги ~Секрет полишинеля~

другу.

Я смеюсь:

- Ах ты, старый мошенник! Он прищуривает глаза и уходит хромая... Когда
дверь лаборатории закрывается за ним, я склоняюсь к сейфу и беру картонную
папку, полную бумаг, которая лежит в нем. Мысль, что я держу в своих сильных
руках такое значительное изобретение, заставляет меня задрожать от волнения.

Я кладу папку на мрамор стола, раскрываю и получаю нокаут на ногах: в ней
только листы чистой бумаги... Я в ярости швыряю бумаги в корзину для мусора.

Глава 14

- Ты весь белый,- замечает Пино.- Тебя-то хоть не отравили?

- Да,- отвечаю.- Мне отравили душу... Он качает головой.

- Если нет души, это опасно.

Слово "отравили" успокаивает мою ярость и заставляет подумать о малышке
Мартин. Как же ее заставили проглотить отраву?

Я решаю подняться в ее комнату. Мне нужно на какое-то время забыть об
открытии, и я больше не могу думать о секрете, которого не оказалось в
сейфе. Он служил только для отвода глаз и был всего лишь хранилищем для
бумаг.

Итак, я поднимаюсь по лестнице и вхожу в комнату девушки. В ней стоит
тяжелый запах, и я спешу открыть окно, чтобы немного проветрить.

Затем я осматриваюсь по сторонам в поисках какой-нибудь улики, которая
могла бы навести меня на верный путь. Ведь яд надо было в чем-то отправить в
желудок малышки.

Сколько я ни смотрю, не нахожу ни стакана, ни бутылки, ни чашки...
Ничего! Обыскиваю комнату, туалет... пусто.

Меня выворачивает от запаха, и я высовываю голову из окна... Ночь
неподвижна. Слышно соловья, заливающегося в зарослях. Такое спокойствие меня
смущает. Как в таком почти небесном покое могла разыграться драма?

Вдруг мой взгляд привлекает нечто блестящее, лежащее в траве под окном- Я
внимательно смотрю в ту сторону, но никак не могу разобрать, что это такое.
Лучше сходить и посмотреть вблизи.

Я спускаюсь, иду под окно Мартин и там убеждаюсь, что блестело не золото,
а стекло. Маленький пузырек, на который упал лунный свет. Я его поднимаю и
подношу горлышко к носу... От запаха у меня одновременно сжимаются ноздри и
сдвигаются брови...

Я внимательно осматриваю находку, и в моем котелке происходит процесс
кристаллизации.

Да, все разрозненные элементы, все неверные шаги и нелепые мысли начинают
водить хоровод у меня в черепушке и занимают те места, на которых должны
стоять уже давно...

Я галопом скачу в лабораторию, вытаскиваю из корзины папку с чистыми
листами бумаги и мчусь к своей машине.

В этот момент появляется Пинюш, неся великолепный сандвич, который
откопал неизвестно где.

- Ты куда?

- В больницу... Что делают господа ученые?

- Спят.

- Отлично... Это наилучшее времяпровождение. Жди меня здесь и никого не
выпускай.

Новая гонка на полной скорости до больницы Эврё, где мою манеру резко
тормозить уже начинают узнавать. Выходит разъяренная медсестра.

- Эй вы,- орет она,- вы что, не соображаете, что больные спят?!

- Не кричите так, мадам!- умоляю я.- У меня лопнет барабанная перепонка,
а вы пукнете от натуги! Шутка до нее не доходит.

- Наглец!

Я вбегаю внутрь.

- Вы куда?- вопит она.

- Собирать клубнику, я как раз притащил с собой лестницу.

Вы знаете, как у меня великолепно развито чувство ориентировки. Палату
Мартин я нахожу очень легко.

Мне навстречу встает медсестра с невзрачным лицом, но с довольно
аппетитной фигуркой.

- Месье?- спрашивает она.

- Как наша больная?

- Но...

- Полиция!

-А! Ну, я думаю, она вне опасности...

- Я тоже так думаю,- говорю я и подхожу к постели, на которой с закрытыми
глазами лежит Мартин. Я срываю с нее одеяло и швыряю его на пол.

- Что вы делаете?- кричит медсестра.

Мартин открывает глаза и, кажется, узнает меня.

- О, это ты, милый...- едва слышно шепчет она.

Я наклоняюсь к ней, поднимаю, как куль с грязным бельем, и бросаю на пол.

Начинается невообразимый гвалт. Медсестра зовет на помощь, Мартин издает
пронзительные крики.. Короче, большой шухер!

Я поднимаю ее подушку, потом матрас и под ним нахожу то, что и
рассчитывал найти: футляр для почтового голубя... Я его открываю. В нем
очень маленький рулончик серебряной бумаги. Ощупываю его: внутри мягко... Я
знаю, что это такое.

Лежащая на коврике перед кроватью Мартин выглядит куда менее больной и
красивой, чем пять минут назад. Ее глаза добры, как у льва, чей хвост попал
в кофейную мельницу.

Медсестра, выбежавшая из палаты, возвращается в сопровождении двух
крепких санитаров. Поскольку переносчики человеческого мяса собираются
наброситься на меня, я показываю им мою пушку.

- Стоять! Я полицейский и арестовываю эту девицу. Ведите себя спокойно,
ребята.

Мы с ними сразу договариваемся, тем более что поведение Мартин очень
красноречиво.

Я галантно помогаю ей подняться. Она садится на кровать.

- А теперь, моя красавица, - говорю я, - начинай колоться... Я все понял!

Я вынимаю из платка пузырек, найденный под ее окном.

- Ты слишком поспешила... Если бы ты бросила его в кусты, а не в траву, я
бы ничего не нашел...

Она смотрит на меня с интересом, несмотря на явную ярость.

- Это старое, очень сильное рвотное средство,- продолжаю я.- Ты
проглотила его сама... Смотри, на горлышке еще осталась твоя губная помада.
Это и открыло мне глаза... Ты была единственной женщиной в доме, так что я
не мог ошибиться!

Она неприятно улыбается.

- Хм! Какой умный полицейский- Ну и что это доказывает?

Я влепляю ей пощечину. Мне уже давно этого хотелось, а такие желания
сдерживать вредно...

- Не упрямься, девочка...- И ваш гениальный Сан-Антонио продолжает свой
рассказ:- Когда ты увидела, что дом занят полицией, то поняла, что они
прочешут его снизу доверху... Тогда ты решила спрятать свой микрофильм,
так?

Я подбрасываю на ладони рулончик серебряной бумаги.

- Это ведь микропленка... У тебя есть миниатюрный фотоаппарат... Какая-то
замаскированная штуковина, которую я обязательно найду, потому что теперь
знаю, что искать... Может, он спрятан в брошке, может...

Она поднимает руку.

- Это всего-навсего часы, месье легаш...

- Отлично, малышка, это избавит меня от поисков. Итак, ты
сфотографировала работы профессора и хотела вывезти пленку. Но, покидая
поместье обычным путем, ты привлекла бы внимание господ легавых, так? Тогда
ты изобразила отравленную, и легавые сами вывезли тебя... Они даже не
подумали обыскать тебя, моя красавица, потому что ты выглядела несчастной
жертвойОна снова улыбается.

- Совершенно верно...

- Видишь ли,- говорю,- когда я обнаружил в потолке линзу...

Она вздрагивает.

- Ну да, я ее нашел! И с этого момента строил тысячу предположений, но в
каждом что-то меня не устраивало. Для того чтобы фотографировать работы
старика, говорил я себе, надо постоянно находиться у окошка, а никто в доме,
даже ты, не мог забаррикадироваться в сортире на целый день! Я понял все
только сегодня вечером.

У нее вздрагивают веки.

-Да, моя прекрасная возлюбленная, я понял это сегодня...- И я перехожу к
моей главной находке.- Тибо-ден помешан на секретности, о чем сто раз сам
говорил мне... Одержимый осторожностью... Он так боялся, что его изобретение
сопрут, что не только прятал свои бумаги в потайной сейф, но и делал все
записи симпатическими чернилами!

Эту работу он делал по вечерам, когда все спали; по крайней мере, Тибоден
думал, что все спят. Но ты, жившая в этом доме и следившая за каждым его
шагом, занимала позицию у дырки в полу и фотографировала заметки, которые он
раскладывал на столе, чтобы переписать их. Ты могла не торопиться, дорогая.

Она вздыхает.

- Я не думала, что вы такой сильный, комиссар.

- Ты с самого первого дня знала, кто я, потому что подсматривала в дырку
за тем, как Тибоден и я обходили лабораторию, верно?

- Да.

- Трюк с голубями был великолепен... Ты без труда обнаружила подмену.
Ночью мы совершили серьезную ошибку, не заметив разницы в цвете лапок. Ты
увидела в этом возможность подтолкнуть нас к крайним действиям...

Я сажусь на кровать.

- Скажи, ты догадывалась, что мы решим ликвидировать профессора?

- Естественно...

- Действуя так, ты не дала ему закончить его работы... Она едва заметно