камеры, вызвав шум и скандал".
человек спокойный. Но, как любой нормальный человек, я терпеть не могу
хамства. Кто мог выломать двери в тюрьме Кашиас?! Это сейчас мы можем. А
тогда... Я действительно потребовала в категорической форме, чтобы пидевцы
предупреждали стуком, когда входили в камеру к женщинам. Это их взбесило:
они мечтали об одном лишь - сломать достоинство заключенного; когда не
выходило - мстили.
заключения, лишению политических прав на 15 лет. С подсудимой взимается
270 эскудо в пользу государства за предварительное заключение в тюрьме".
объясняется тем, что меня из зала суда повезли в госпиталь - требовалась
операция по поводу открытого туберкулеза. Через восемь дней после операции
меня снова увезли в тюрьму.
госпиталь.
соглашаясь на "условное" освобождение. Однако товарищи не дали этому
осуществиться. Из госпиталя меня вывезли на заранее подготовленную
конспиративную квартиру. С 1959 по 1962 год я лечилась в санаториях за
границей. ПИДЕ не оставляла меня без внимания в Париже, где я представляла
португальских женщин во всемирной организации женщин, и во всех тех
странах западной Европы, где мне приходилось тогда бывать по поручению
партии. То, что они не схватили меня все эти годы, - не моя заслуга, это -
заслуга моей партии".
возле белого памятника, как бы устремленного внутренней своей идеей к воде:
истории:
Генрих Мореплаватель, стремившийся завоевать Марокко, - даже ценою
предательства своего младшего брата. Тихо. По зеленым газонам ходят
голуби. Няни выгуливают детишек.
"имени Салазара", ныне - мост "25 апреля", истинное чудо Европы.
километрах в пятнадцати от центра. Пальмы, дамы с собачками; загорелые,
седые красавцы в открытых гоночных "порше". Где-то здесь, на одной из
тенистых улочек, доживал свои последние годы гроссмейстер Алехин. Почему в
Португалии? Может быть оттого, что м а н е р а разговора русских и
португальцев очень похожа? Или его - как любого истинного гения - тянуло в
красивую, чуждую ему, тоскливую провинцию?
кончив работу, он может снова вырваться в шум, гомон, радость, печаль - в
жизнь, словом...
Но не очень высокие (иначе про пальму не скажешь - слишком уж красива и
благородна. Не говорить же о царь-дереве - "длинная"?)
себе буржуй в кафельной кабинке и чертит автомобильным ключом на двери:
"Да здравствует СДЦ!", "Слава Спиноле!" Хорошее место для буржуйского
самовыражения.
окраинном кинотеатре.
шоссе, на опушке оливковой рощи стоят проститутки. Буржуи приезжают сюда
во время обеденного перерыва. Предпочитают супу и мясу "корыстную" любовь.
знала, что такое театр. Тяга к зрелищу, к проблематичному зрелищу -
повсеместна. Трудно с помещениями, со средствами, с преподавателями. Много
увлеченности, но совсем нет мастерства. Возмущаются ультралеваками: те
выпустили листовку: "Баллада о солдате" - ревизионистский фильм!
Восторженно говорят об Урбанском - видели фильм "Коммунист".
насквозь прокуренной комнате на Житной улице: режиссер Александр Аронов,
Евгений Урбанский, два студийца и я. Аронов часто закуривал новые
папиросы, забывая гасить старые. Из-за этого пепельница, стоящая на
столике, казалась таинственной чашей в храме огнепоклонников.
в креслах друг против друга. Наташа это Герда, Андрей - ворон.
думаю, с людьми не случилось ничего плохого?
там сегодня праздник, там пир на весь мир...
пристально посмотрел на нее.
плечом. Мне непонятно: что это Женя напрягается и опускает голову?
отвернулась.
ворон, - что же вы молчите?! Отвечайте!
ответа, но я вижу, - Герда совсем не верит ему.
вельветовом платье и в стоптанных туфлях на толстой резиновой подошве:
чуда не получилось, ибо истинный театр - это чудо.)
плохого...
сплетник:
там сегодня праздник, там пир на весь мир. А вы, я вижу, чем-то
встревожены?
именно так, как спросил бы придворный сплетник: сытый, милый, добродушный.
Я добрый ворон (в этом легкое кокетство), я смогу помочь вам! (А здесь уже
неуверенность в себе.)
разговаривает. А пойди, не поверь ворону, который умеет разговаривать.
Конечно, поверишь! Ведь это - чудо!
интересно...
резине. Я вижу девочку в чепчике и в деревянных остроносых башмаках. А
рядом со мной сидит ворон. Шея у него вытянута, а голова чуть склонена
вправо. В глазах, полуприкрытых веками - любопытство, нетерпение и, где-то
в самой глубине, безразличие...
мертвая тишина, и только ее голос и только ворон, который сидит рядом со
мной и зовет себя добрым. И чем дальше говорит Герда, чем дольше смотрит
она в лицо ворона, тем больше она верит ему и сомневается - правильно ли
делает, что верит...
глубоко, по-человечески. И вот уже не ворон рядом со мной, а Урбанский. И
снова тело его делается напряженным и пружинистым.
вороне, о позе, о жестах. Ничего нет. Поначалу, когда ты ищешь себя, есть
только правда, которую ты должен понять. Тебе надо обязательно почитать
мемуары Талейрана и книгу Цвейга о Жозефе Фуше. Сказка - это всегда
политика...
результат поиска, но мне все-таки кажется, что поиск интересней, потому
Панов Вадим
Корнев Павел
Майер Стефани
Белов Вольф
Сапковский Анджей
Шилова Юлия