и принялся обслуживать соседние столики, успокаивая своего торопившегося
клиента:
жал какой-то припозднившийся толстяк; полицейский поднял жезл.
ее из виду, но фигурка в светло-сером только раз мелькнула в тени кашта-
нов бульвара. Когда наконец он перешел улицу, то, стараясь не бежать,
бросился вперед, расталкивая прохожих, и вскоре, метрах в пятидесяти,
увидел Терезу; она шла не торопясь, как человек, которому некуда идти, и
для виду рассматривала витрины.
лать. Он шел все медленнее, их с Терезой разделяли всего десять, потом
пять метров, а она, ничего не подозревая, устало шла, возможно в поисках
ресторана. Самое смешное, что он оказался рядом с ней как раз в тот мо-
мент, когда она остановилась перед витриной с трубками, и он, не имея
мужества отвернуться и пройти мимо, машинально окликнул:
свойственное ей и только ей, так что годы сразу стерлись, он нашел ее
все такой же, какой знал: маленький, пугливый, беззащитный зверек, кото-
рый цепенеет от страха при любом звуке и знает, что убежать ему не удас-
тся; замерев, он чуть втягивает шею и с кротким удивлением смотрит, как
на него валятся все горести мира.
ла пелена. Он взял себя в руки в тот самый момент, когда Тереза лихора-
дочно порылась в памяти, поняла наконец правду и всем своим видом выра-
зила ошеломление.
лось, вот-вот убежит.
улице. Листья платанов падали дрожащими китайскими тенями на макадам мо-
стовой. Быстро шли люди. В двух метрах от них скользили машины. Он смот-
рел на трубки в витрине и говорил:
тельно были сиреневые. Г-н Монд спрашивал себя, не были ли они еще тогда
такого же цвета? Правда, на веках у нее лежали тени с крошечными сверка-
ющими блестками. Тоненькие морщинки прорезали кожу под подбородком.
час все объясню. Давай сначала сядем где-нибудь. Уверен, ты еще не обе-
дала.
"нет", скорее, для себя. Может быть, считала все это невероятным, может,
протестовала против реальности их встречи.
ее. Так было всегда, когда они ходили вместе. Он словно тащил ее на бук-
сире. Выбившись из сил, она просила пощады или же, не говоря ни слова,
останавливалась, чтобы перевести дыхание, и он все понимал:
ками снаружи; один, возле зеленого растения в горшке, оставался еще сво-
боден.
рый спросит, что мы будем есть, и поставит на скатерть бокалы. К
счастью, всегда будет что-нибудь чуждое нам, и мы не останемся с глазу
на глаз... "
рела на него по-прежнему удивленно: она только сейчас начинала видеть
его таким, какой он есть. Они находились в неравном положении: он уже
успел как следует понаблюдать за ней через "глазок" в кабаре "Монико". А
ее, должно быть, больше всего поразила его одежда: с тех пор как он стал
г-ном Дезире, он снова надел костюм, купленный по случаю в Париже.
подошел к ней. Он предполагал совсем другое: просто хотел узнать, где
она живет, и послать ей немного денег. Во-первых, он зарабатывает,
во-вторых, кое-что осталось от тех денег, что были у него с собой во
время кражи.
ему "вы". "Ты" все-таки приходило, но от этого "ты" оба чувствовали себя
так, словно оказались голыми друг при друге.
аромат напомнили Монду другой ресторан-ту четырехэтажную марсельскую ко-
рмушку.
контакт с реальностью. А Тереза губами, которые старил грим, пролепета-
ла:
шелушащимися щеками расширялись в искреннем вопросе.
Однако перед ней был другой человек. Он тоже потускнел. Щеки его одряб-
ли, как у всех толстяков, которые внезапно похудели. Под жилетом, на жи-
воте, образовалась пустота.
без денег, хотя по ней это незаметно: даже легкое пальто не помят о. Ви-
димо, она зашла куда-нибудь, скорее всего в казино, где ее знали, и бар-
мен предложил ей пересидеть там ночь.
складками.
ли не боясь быть услышанной, она добавила:
Она не усмотрела в этом ничего особенного, ей хотелось есть, но г-н Монд
лишь с трудом проглотил кусочек.
то, что так голодна.
тязательном костюме он походил на скромного полицейского чиновника.
утра.
горло.
по-растроганным голосом. Он сурово взглянул на нее. Рассердился. Они
Махров Алексей
Каменистый Артем
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Вронский Константин