Чтение 19–й страницы книги ~Мегрэ, лосьон и гангстеры~

силах приподняться, все же продолжал палить из пистолета.

Казалось, что в этом поединке победит полиция, потому что за грузовиком
помчалась подоспевшая легковая машина, но на углу улицы Монмартр пуля
пробила ей скат, и от погони пришлось отказаться.

Бонфис, который отскочил в сторону, пропуская грузовик, свистел теперь
что было мочи, чтобы оповестить ажанов, которые могли оказаться на пути
грузовика, на Больших Бульварах. Но те ничего не поняли. Они видели, как
проехал грузовик, но не знали, что им надлежит делать. Прохожие, услышав
выстрелы, в панике бросились бежать.

В полной тишине прогремел выстрел.

Мегрэ понял, что все пропало - на этот раз он проиграл. Предоставив
Бонфису заняться погоней, он подошел к Никола и склонился над ним.

- Ранен?

- В живот, - простонал Никола, и лицо его исказилось от боли.

Подъехал полицейский автобус, из него вытащили носилки.

- Знаете, шеф, я уверен, что тоже попал в него, - сказал Никола, когда
его вносили в машину.

Это оказалось правдой. Когда мостовую осветили, то в том месте, где
гангстер стоял во время перестрелки, обнаружили пятна крови.

Вдалеке, где-то за Большими Бульварами, в направлении Центрального рынка,
прогремело еще несколько выстрелов. В том квартале удрать ничего не стоило.
В ночные часы нескончаемой вереницей съезжались туда грузовики с овощами и
фруктами. Их разгружали прямо на улице. Скопление машин, толчея - сотни
безработных ждали случая хоть немного подработать, помогая таскать мешки и
ящики; пьяницы, пошатываясь, выходили из захудалых ночных кабачков, которые
здесь встречались на каждом шагу.

Мегрэ, опустив голову, понуро приплелся в комиссариат и зашел в пустой
кабинет Бонфиса. Посреди комнаты стояла маленькая печурка, и комиссар стал
механически засыпать в нее уголь.

Комиссариат был почти пуст - там находился только бригадир и трое рядовых
полицейских, которые не решились задавать вопросы комиссару, но всем видом и
поведением выражали свое крайнее изумление.

Все произошло совсем не так, как обычно. События разыгрались чересчур
быстро, причем точность и жестокость каждого хода просто сбивали с толку.

- Вы оповестили опергруппу? - спросил Мегрэ у дежурного.

- Как только узнал, как обернулось дело. Они оцепят весь район
Центрального рынка.

Таков был заведенный порядок, но Мегрэ прекрасно знал, что все это ничего
не даст. Если стрелявший умудрился уйти от шести вооруженных людей на
пустынной улице, к тому же блокированной с двух концов, то в таком
муравейнике, как Центральный рынок, скрыться ему будет легче легкого.

- Вы не будете ждать результатов погони?

- Куда отвезли Никола?

- В городской госпиталь.

- Я буду на Набережной Орфевр. Пусть меня держат в курсе событий.

Мегрэ взял такси, и когда он проезжал район рынка, его дважды
останавливали полицейские пикеты: началась большая облава и "черный ворон"
стоял уже наготове.

Поччо и Луиджи были не так уж неправы - это Мегрэ знал с самого начала.
Конечно, Чинаглиа и его компания не новички и не любители. Можно было
подумать, что они предвидят каждый шаг, предпринимаемый полицией, и тут же
его парируют.

Мегрэ медленно поднялся по большой лестнице, прошел через комнату
инспекторов, где Вашэ, который еще ничего не знал, варил на плитке кофе.

- Хотите, шеф?

- Выпью с удовольствием.

- Вы нашли Мадо?

Но, взглянув на Мегрэ, который молчал, Вашэ предпочел не повторять своего
вопроса.

Мегрэ снял пальто, но, сам того не замечая, сел за стол прямо в шляпе и
принялся машинально играть карандашом.

Так же машинально он набрал свой номер и услышал голос жены:

- Это ты?

- Я, вероятно, не приду ночевать.

- Что случилось?

- Ничего.

- Я вижу, ты совсем расклеился. Из-за насморка?

- Быть может!

- Неприятности?

- Спокойной ночи.

Вашэ принес ему чашку дымящегося кофе, и он подошел к стенному шкафу,
чтобы достать бутылку коньяку, которая там всегда стояла.

- Хочешь?

- В кофе - это было бы как нельзя более кстати.

- Барон не звонил?

- Нет еще.

- У тебя есть его номер?

- Я его записал.

- Позвони-ка ему.

Молчание Барона тревожило Мегрэ. Ведь Барон обещал ему звонить, и было
маловероятно, что он еще продолжает свою охоту.

- Никто не отвечает, шеф.

- Где Люка?

- Я отослал его спать, как вы велели.

- А Торанс?

- Вслед за дамой, которую вы ему поручили, он отправился в закусочную на
улицу Руаяль - она там ужинала со своей подругой. Потом вернулась домой
одна, а Торанс продолжает следить за домом.

Мегрэ пожал плечами. К чему все это, раз противник их все время
опережает? Вспомнив о словах Поччо, о покровительственном тоне Луиджи, он в
бешенстве сжал зубы. Оба итальянца как бы говорили ему: "Вы, комиссар, очень
хороши здесь, в Париже. В борьбе с преступниками-кустарями вы мастак. Но это
дело вам не по зубам. Речь идет о ребятах, которые ведут отчаянную игру, и
они могут с вами дурно обойтись. Лучше бросьте! Какое вам, в конце концов,
до всего этого дело?"

Он позвонил в госпиталь, чтобы узнать, как себя чувствует Никола, с
трудом добился толка.

- Сейчас как раз идет операция, - сказали ему наконец.

- Положение серьезное?

- Лапартония, полостная операция.

Лоньона они увозят на машине в лес Сен-Жермен, бьют кулаком по
физиономии, а потом чуть не пробивают череп рукояткой револьвера. Большому
Никола они всаживают пулю в живот, прежде чем он успевает двинуться с места.

Иначе говоря, следуя за Мегрэ по улице Гранд Бательер, этот тип ждал
ловушки и держал револьвер наготове. Только чудом удалось Данверу уцелеть.

Судя по облику, это был Чарли. Чарли, который почти не знает Парижа,
который не говорит ни слова по-французски, умудрился, однако, один, в центре
города одурачить целый отряд полицейских!

Маскарели, тот, кого звали Неряха Джо, покинул Монреаль под чужим именем,
в обществе женщины, которая, судя по всему, была ему совершенно чужой. А
Чарли и Чичеро сели на теплоход в Нью-Йорке под своими собственными именами,
не прячась, как люди, которым нечего бояться, и в гостинице на улице Этуаль
они тоже остановились под своими именами.

Знали ли они, зачем едут в Париж? Наверняка. Они знали также, к кому
можно обратиться за помощью. Мегрэ готов был поклясться, что такой человек,
как Билл Ларнер, который никогда не прибегал к насилию, с тяжелым сердцем
согласился с ними сотрудничать. Так или иначе, им удалось принудить его к
соучастию и заставить взять на свое имя машину из гаража.

Знали ли они адрес Маскарели? Вряд ли, потому что они схватили его только
спустя две недели после своего появления в Париже. Они ничего не делали
необдуманно, использовали в игре каждый козырь. В течение двух недель, пока
готовилась расправа, они, вероятно, посетили ресторан Поччо в обществе Билла
Ларнера.

Ходили ли они в бар "Манхеттен"? Возможно. Луиджи был честным человеком,
но он все равно никогда бы не рассказал Мегрэ об их посещении. Разве он не
говорил весьма многозначительно об американских коммерсантах, которые
предпочитают платить выкуп, чем ждать пули из-за угла!

Неряха Джо тоже, видно, был в курсе всего, поскольку последние две недели
он удвоил меры предосторожности. Сидя в гостинице на улице Рише, он все
время чувствовал, что ему грозит опасность, и выходил на улицу лишь по
вечерам, да и то на несколько минут, в темных очках, как некоторые
киноактеры, скрывающиеся от толпы поклонников.

Чарли и Чичеро, должно быть, несколько дней кряду следили за ним,
тщательно готовили ловушку и в понедельник, в машине, взятой Ларнером
напрокат, караулили его вблизи гостиницы "Бретань". Видимо, все произошло
точно так же, как с Лоньоном, - машина ждала у тротуара, револьвер был
наведен на Маскарели. "В машину! Быстро!"

И все это в центре города, в час, когда на улице полно народу! Увезли ли
его из города, чтобы всадить в него пулю? Скорее всего, нет. Возможно, они
воспользовались револьвером с глушителем и, совершив свое грязное дело,
выбросили труп на улице Флешье.

Думая, Мегрэ рисовал на листе бумаги человечков, как школьник на полях
тетради.

В тот момент, когда машина тронулась, они вдруг заметили Лоньона в тени
ограды. Видимо, стрелять было уже невозможно. К тому же для них не имело
особого значения, будет ли обнаружен труп или нет. Главное дело сделано -
Джо убран.

В правильности своих рассуждений у Мегрэ сомнений не было. Машина с