сидел на корточках на носу и рычал.
корабль никуда не годится!
Мы были теперь совсем близко к врагам и слышали их гневные крики. Наш
собственный аппарат, неуправляемый, быстро приближался к борту
неприятельского судна. Казалось, что если мы не столкнемся с ним, то
пройдем у него прямо под килем. Я спросил Дар Таруса, может ли быть наш
корабль отремонтирован.
Но это заняло бы часы. Все военно-воздушные силы Тунола навалятся за это
время на нас.
была бы прекрасная схватка и достойная смерть!
корабль, который надеялись использовать для бегства. По каким-то неясным
причинам прекратила огонь и команда патруля - я так и не понял, почему. Мы
двигались по линии, которая должна была привести нас прямо на другой
корабль. Я решил взять его на абордаж любой ценой. Я видел, что его
килевые абордажные снасти свешивались с него, готовые спуститься на палубу
жертвы, когда первый из абордажных крюков уцепится за добычу. Несомненно,
они уже поставили людей к крюкам и, как только мы очутимся под ними,
стальные щупальца протянутся и схватят нас, а команда ринется вниз по
абордажным крюкам на нашу палубу.
инструкции. Когда я кончил, он кивнул головой и зарычал низким голосом. Я
сбросил крючки приспособлений, удерживавших меня на палубе, и пополз
вместе с обезьяной к носу, после чего я проинструктировал Гор Хаджуса и
Дар Таруса. Мы были теперь почти что под палубой патрульного судна. Я мог
видеть его абордажные крючья, приготовленные для атаки. Наш нос подошел
под корму вражеского аппарата. Был близок момент, которого мы так ждали.
На палубе патруля уже не могли меня видеть. Абордажные крючья медленно
качались в пятнадцати футах над нашими головами. Я прошептал слова команды
обезьяне, мы пригнулись и одновременно прыгнули на крюки. Это казалось
сумасшедшим риском - неудача означала верную смерть, но я понимал, что
если один из нас или двое смогут достичь палубы корабля противника, когда
его команда будет занята другим делом, плата за риск будет оправданной.
Гор Хаджус гарантировал, что на борту патрульного судна не более шести
человек, причем один обязательно находится у пульта управления, а
остальные поставлены к абордажным крючьям. Момент был исключительно
благоприятен для попытки обосноваться на палубе вражеского судна.
обезьяна с трудом дотянулась до крюка протянутой лапой. Мои мускулы
землянина донесли меня до цели очень легко. Вместе мы стали подниматься,
как условились заранее - он по правому борту, я - по левому. Пусть я и был
более проворным прыгуном - Хован Дью превосходил меня в искусстве лазания.
В результате он достиг поручней и карабкался выше, в то время как мои
глаза были еще ниже уровня палубы, что, возможно, было счастьем для меня,
так как я случайно лез на палубу там, где один из экипажа, не зная обо
мне, стоял у абордажных принадлежностей. Не будь его внимание отвлечено в
сторону одного из товарищей, первым увидевшего свирепую морду Хован Дью,
он мог бы уничтожить меня одним ударом прежде, чем я даже смог бы
поставить ногу на палубу.
удивления и попытался вытащить меч, но обезьяна всей громадой надвинулась
на него, и когда мои глаза очутились вровень с перилами, я увидел, как
могучий антропоид схватил несчастного за доспехи, подтащил к краю палубы и
швырнул вниз. Моментально мы оба очутились на палубе и приготовились к
защите. Остальные члены экипажа, оставив свои места, ринулись к нам, чтобы
сбросить нас с палубы. Однако, думаю, что вид огромного антропоида,
свирепость которых они знали, оказывал деморализующий эффект на них,
потому что они колебались - каждый, казалось, желал предоставить товарищу
честь первым встретить его и умереть. Но, хотя и медленно, они
приближались. Я с удовлетворением наблюдал эти колебания, так как они
полностью совпадали с разработанным мною планом, существенно зависящим от
того, смогут ли достигнуть палубы патрульного корабля Гор Хаджус и Дар
Тарус, когда наш корабль подойдет достаточно близко к неприятельскому,
чтобы они могли ухватиться за абордажные крючья, использовав их подобно
нам.
управления возможно быстрее, так как самым первым его побуждением в случае
нашего успеха, будет повредить их. Поэтому я ринулся на него и до того,
как он успел что-либо сделать с ними, зарубил его. Теперь их было четверо
против нас двоих, и мы ждали, выигрывая время, чтобы наши товарищи
добрались до палубы.
когда я увидел голову Гор Хаджуса, показавшуюся над поручнями, а за ним
голову Дар Таруса.
вызвало у него восклицание изумления.
ваши намерения по отношению к нам, если мы сдадимся?
Тунол и мирно продолжить наш путь. Мы не причиним вам вреда.
молча ждать. Несколько минут четверо воинов негромко беседовали между
собой, затем тот, кто говорил первым, обратился ко мне.
Хаджусу, о котором мы думали, что он давно мертв, но сдача корабля
означает для нас несомненную смерть, когда мы доложим о нашем поражении в
штаб. С другой стороны, продолжая оборону здесь, на палубе этого флайера,
мы будем непременно убиты. Если ты гарантируешь нам, что твои планы не
касаются безопасности Тунола, я могу сделать предложение, которое
обеспечит каждому то, что нужно: бегство для вас, безопасность для нас.
делать, никакого ущерба Тунолу не будет.
Оно заключается в том, что мы на этом корабле переправляем вас к вашей
цели, после чего возвращаемся в Тунол, и докладываем, что вступили с вами
в бой, и после долгого преследования, в котором двое из нашего экипажа
были убиты, вы ускользнули от нас в темноте и скрылись.
стены Фандала, следуя указаниям уроженца этого города Дар Таруса, который
был воином гвардии джеддары, а до того служил в крошечном флоте этой
страны. То, что он был знаком с каждой деталью фандалианской обороны и
системы воздушных патрулей, помогло нам приземлиться необнаруженными.
Тунолианский корабль поднялся и улетел, очевидно, тоже незамеченным.
внутренней стороны городской стены. С этой крыши наклонным коридором Дар
Тарус повел нас вниз на улицу, которая в этом месте была совершенно
пустынной. Она была узкой и темной. С одной стороны она граничила с
невысокими постройками у городской стены, с другой - застроена зданиями,
многие из которых не имели окон и не были освещены. Дар Тарус объяснил,
что выбрал это место для проникновения в город, так как это был район
складов и, будучи людским муравейником днем, ночью почти всегда пустынен,
даже сторожей не требовалось ввиду полного отсутствия на Барсуме
воровства. Окольными путями он довел нас в конце концов до секции
магазинов второго сорта, столовых, часто посещаемых простыми солдатами,
ремесленниками и рабами, где мы, естественно, могли привлечь внимание лишь
благодаря любопытству, вызванному присутствием Хован Дью. Так как мы не
ели с момента отлета из дворца Мью Тала, первым нашим замыслом было плотно
закусить. Мью Тал снабдил Гор Хаджуса деньгами поэтому средства
удовлетворить наши потребности у нас были. Первую остановку мы сделали у
небольшого магазинчика, где Гор Хаджус приобрел фунтов пять мяса для Хован
Дью. Затем мы отправились в трактир, который знал Дар Тарус. Сначала
хозяин не хотел разрешать нам ввести внутрь Хован Дью, но в конце концов,
после долгих убеждений, он позволил нам запереть его во внутренней
комнате. И там Хован Дью вынужден был остаться со своим мясом, пока мы
сидели у стола во внешней комнате.
хозяин гостиницы, ни многочисленная толпа, собравшаяся послушать
перебранку, не смогли угадать, что тело огромного свирепого животного
одушевлено человеческим мозгом. Действительно, только во время еды или
драки обезьяний мозг проявляет, казалось, некоторое влияние на него, но