того, что они больше всех страдали в этом мире: женщинами руководила жена
Птава. Я видел женщин, которые одной рукой несли младенца, сосущего грудь,
а в другой руке держали отрубленную голову Калькара или шпиона. Я не знаю,
можно ли осуждать этих несчастных за такую жестокость.
Гвард. Они были плохими солдатами, но хорошо вооружены. Мы же были плохими
солдатами и плохо вооружены. Мы были всего лишь толпой, яростной
обезумевшей толпой.
побежали назад. Но были и те, кто рвался вперед, кто сошелся с Каш Гвард
лицом к лицу и вступил в битву. Я был среди них. Прежде всего я сорвал
знамя с шеста и спрятал его на себе, а затем ринулся в бой.
погибну в следующую минуту, я не пожалел бы об этом - так была велика моя
радость. Я крушил врагов направо и налево, я ломал им кости, разбивал
черепа... всех, кого я мог достать своей винтовкой, как дубинкой,
погибали. В конце концов моя винтовка превратилась в изогнутую
окровавленную металлическую трубу.
въехали на груду старых обломков, чтобы взглянуть, что же происходит
внизу. Комок подкатил у меня к горлу. Все было кончено. Внизу уже была не
битва, а резня. Моя несчастная толпа разбегалась в беспорядке, а солдаты
хладнокровно расстреливали бегущих.
моей армии. По меньшей мере две тысячи солдат отделяли нас от реки, где
гибли люди. Даже если мы сможем пробиться обратно им на помощь, мы никого
не сможем спасти, но погибнем сами. Мы уже решили погибнуть, но хотели
принести Калькарам как можно больше вреда прежде, чем мы отдадим свои
жизни.
сказал своим товарищам, что поеду в штаб-квартиру Ортиса, чтобы найти свою
жену. Они решили поехать со мной, так как это был хороший шанс напасть на
штаб-квартиру. Ведь мои солдаты были здесь. Мы потеряли все надежды. Наши
мечты растаяли как дым. Каш Гвард не перешли на нашу сторону, как мы
надеялись. Может они и перешли если бы у нас были шансы на успех. Но
против регулярной хорошо вооруженной армии у толпы никаких шансов не могло
быть.
позволили кому-то ускользнуть и предупредить войска. Так что в ловушку
попали не они, а мы. Наше главное оружие - внезапность, обратилось против
нас. Да иначе и не могло быть.
не было. Видимо он погиб в той битве у моста. Оррин Колб, кузнец и
священник, тоже ехал рядом, весь забрызганный кровью, чужой и своей. И
Денниса Корриган.
здесь почти не осталось солдат. Тех, немногих, что были здесь, мы перебили
без особого труда. А от одного из солдат, которого я взял в плен, я узнал,
где находятся апартаменты Ортиса.
теперь им нужно скрываться. Однако никто из них не изъявил желания
покинуть меня. Тогда я попросил их освободить заключенных, а я пойду
делать свое дело один. Я буду искать свою жену Хуану.
здания, так что я без труда нашел их. Подойдя к двери, я услышал сердитый
голос Ортиса и топот чьих-то маленьких ног по полу. Я сразу узнал голос
Ортиса, а когда вскрикнула женщина, я понял, что это Хуана.
старых времен. Я сомневался, что мне удастся сломать ее.
сумасшедших удваивается. Я вероятно полностью сошел с ума, так как отошел
от двери, разбежался и всем телом обрушился на тяжелую дверь. Она
затрещала и сорвалась с петель.
повалил ее на стол и своими волосатыми руками срывал с нее платье. Подняв
голову на шум, он увидел меня, побледнел и выпустил Хуану. Сейчас же в его
руке появился пистолет, направленный на меня. Хуана тоже увидела меня и
она все поняла и прыгнула на руку с пистолетом. Грянул выстрел и пуля ушла
в пол.
пистолет из его руки. Я держал его одной рукой, как маленького ребенка. Он
был ничто по сравнению со мной. Я спросил Хуану, сделал ли он что-нибудь с
нею.
отослал солдат куда-то. Что-то произошло. Могло произойти сражение и он
решил спрятаться здесь, чтобы не подвергать себя опасности.
Ортисом. Он начал молить о пощаде. Он обещал мне свободу и
неприкосновенность, если я оставлю ему жизнь. Он обещал нам помощь и
защиту. Он пообещал бы мне солнце и луну и все планеты, если бы он понял,
что я хочу иметь их. Но я хотел только одно - и я сказал ему об этом -
видеть его мертвым.
умереть медленной мучительной смертью. Но я пришел вовремя, чтобы спасти
тебя от этого. Спасти тебя от страданий.
тяжело повалился на пол. Но я поднял его одной рукой, а другой нанес
сильнейший удар между глаз. Удар, который проломил ему череп и сломал шею.
Затем я бросил его на пол и обнял Хуану.
произошло. Я сказал, что сейчас ей нужно уходить, а я позже найду ее. Мы
договорились встретиться на берегу старого канала в одном укромном
местечке, которое я обнаружил, направляясь на шахты. Она заплакала,
прижалась ко мне, умоляя, чтобы я позволил ей остаться. Но я уже слышал во
дворе звуки боя и не мог позволить ей рисковать собой. Это будет великим
счастьем, если хоть один из нас останется жив. Наконец она согласилась
уйти, взяв с меня обещание немедленно, как только появится возможность,
прийти к ней. Это я обещал совершенно спокойно. Конечно, я приду к ней,
если только будет возможность, в чем я сомневался.
Гвард, только что вернувшийся с битвы. Мои люди медленно отступали к
зданию. Если я хотел, чтобы Хуана спаслась, времени терять было нельзя. Я
посадил ее на жеребца и с трудом оторвал ее руки со своей шеи.
будешь еще одному живому существу.
чтобы он хранил эту святыню, как хранили ее наши предки. - И я дал ей
знамя.
смотрел, как они пронеслись через двор и исчезли в развалинах старого
городка.
еще девять других. Мы дрались, как могли, но мы были загнаны в угол. Весь
двор уже был полон солдатами.
сражались, как львы, они одолели нас. Джим был убит, но меня только
оглушил удар по голове.
сообщников. Все мои друзья были мертвы, но я даже сейчас не хотел выдавать
их. Я отказался говорить. С тех пор, как я прощался с Хуаной, я не сказал
ни единого слова. Рано утром следующего дня меня повели к палачу.
стало чуть-чуть щекотно, а затем... забвение.
быстро. В ярких лучах солнечного света я видел лицо рассказчика,
измученное, постаревшее, как будто он сам пережил эту горькую безнадежную
жизнь, которую только что рассказал.