стало не по себе. Другое дело Демандред - он игрок по натуре. И в одном
безусловно прав - Льюс Тэрин сам творил свою удачу, словно чеканщик монет.
Возможно, и Ранд ал'Тор таков же.
плана. Такая возможность пугала ее больше всего.
изысканным мозаичным панно на стене, роскошно обставленную и устланную
великолепными коврами. А еще оно отражало нервно расхаживающую по комнате
женщину в кроваво- красном платье. На лице женщины - надо признать, весьма
привлекательном - отражались гнев и недоверие. Но в зеркале отражалось и
другое, мужское лицо, интересовавшее его гораздо больше.
и щек, чтобы удостовериться, что они настоящие. Лицо было не слишком
молодым, но все же моложе, чем принадлежавшее ему после того, первого
пробуждения от бесконечно долгого, полного кошмаров сна. Однако ничем не
примечательное лицо, а он терпеть не мог заурядности. Уловив, как в горле
зарождается булькающий смех, он подавил его. Он не безумен. Несмотря ни на
что, все же не безумен.
данное во время этого второго, короткого, но еще более наполненного
кошмарами сна. Имя, названное издревле знакомым голосом, которого он
страшился и которому нельзя было перечить. Теперь его звали Осан'гар.
Прежнее имя, полученное в насмешку, но принятое в гордыне, кануло в небытие.
Так решил его господин, так изрек его голос. Женщину же звали Аран'гар; она
тоже рассталась с прежним именем.
кинжалы для правой и левой руки, поединки на которых были одно время в ходу.
Происходили они в том длинном здании... Да, начиная с того дня, как
проделали Скважину, и до подлинного начала Войны Силы. Воспоминания его были
обрывочны - слишком многое исчезло и за долгий его сон, и за короткий, но
это он помнил. Впрочем, мода на такие поединки быстро прошла, ибо, как
правило, в них гибли оба противника. Клинки кинжалов смазывались
смертельным, медленно действующим ядом.
вспомнил, кто он таков, а значит, об этом следовало помнить и другим. Дверей
по-прежнему не было, однако теперь в комнате оказался Мурддраал. В этом не
было бы ничего необычного, если бы не рост Получеловека. Такого высокого
Мурддраала Осан'гар еще никогда не видел. Он не спешил, давая Получеловеку
время признать его, а потому, когда он открыл наконец рот, первой отрывисто
заговорила Аран'гар:
слова звучали почти как вопль.
подумал, что бескровные губы Получеловека искривились в ухмылке. Даже
троллоки обладали чувством юмора, хотя и извращенным. Но не Мурддраалы.
Голос Получеловека звучал как шелест гадюки, ползущей в сухой траве. -
Прекрасные тела, сильные, здоровые. И уж это всяко не худший вариант.
Осан'гара и впрямь было хоть куда, в самый раз для танцовщика-д диен в
прежние времена: гладкое, крепкое. Матовое лицо с зелеными глазами,
обрамленное блестящими черными волосами. И уж всяко это было
предпочтительнее худшего варианта.
лицо исказилось от ярости. В таком состоянии она могла выкинуть что угодно,
и Осан'гар, не раздумывая, потянулся к саидин. Конечно, направлять Силу
здесь опасно, но никак не опаснее, чем позволить ей совершить нечто
непоправимое. Он потянулся - и ничего не ощутил. Даже щита, что ограждал бы
его от Источника, - он бы почувствовал щит и знал, как обойти или пробить
этот барьер, требовалось лишь время, если щит не чересчур крепок. Но это
могло означать, что его отъединили. Осан'гар остолбенел от ужаса.
иначе. Она с пронзительным криком бросилась на Мурддраала, словно кошка,
пытаясь вцепиться в безглазое лицо.
позы. Получеловек схватил ее за горло и поднял в воздух. Крик перешел в
хриплое бульканье, Аран'гар обеими руками вцепилась в запястье Получеловека,
тщетно стараясь ослабить хватку. Держа извивающуюся женщину на весу,
Мурддраал повернулся к Осан'гару:
И никто из вас не сможет повредить мне. Я - Шайдар Харан.
Мурддраал не имел отношения к случившемуся. Некоторыми возможностями
Мурддраалы обладают, но уж несомненно не такими. Однако этот Получеловек
явно знал, в чем дело. Осан'гар никогда не любил Мурддраалов. Он помогал
создавать троллоков и гордился своими знаниями, позволявшими смешивать
животную и человеческую природу. Но Мурддраалы - другое дело. Они всегда
внушали ему некоторое беспокойство.
женщине.
под тело. Ты уже привыкаешь. Скоро тебе будет казаться, что оно от рождения
твое. Хотя, если хочешь, можешь отказаться. Тогда твое место займет кто-то
другой, а тебя, в этаком состоянии, отдадут моим... собратьям. - Тонкие губы
Мурддраала вновь слегка дрогнули. - Они истосковались по забавам. В
Пограничье последнее время недостает развлечений.
Разве ты не знаешь, кто мы такие? Отпусти ее немедленно! Делай, что тебе
сказано!
довольно долго вглядывался в потемневшее лицо Аран'гар и только потом
ослабил хватку.
Женщина продолжала висеть, пытаясь набрать в грудь воздуха. - А ты?
Покоришься воле Великого Повелителя?
отпустил ее.
резко отпрянула, сверкнув глазами, и даже показала ему кулак. Ну что ж, он
не собирался с ней ссориться. Зачем, если все обстоит совсем неплохо.
Прекрасное новое тело и возможность повеселиться. Он всегда гордился своим
чувством юмора, а она вела себя забавно.
были мертвы, а теперь вернулись к жизни. Подумайте хотя бы о Равине, чья
душа оказалась за гранью спасения, за пределами времени. у вас есть
возможность снова послужить Великому Повелителю и заслужить его прощение за
свои ошибки.
и преданности Великому Повелителю. Выходит, Равин умер, размышлял он. Что же
с ним случилось? Впрочем, это не так уж важно. Чем меньше останется
Избранных, тем больше величия и власти обретет каждый из них после
освобождения Великого Повелителя. Ради этого Осан'гар готов забыть о низкой
природе Мурддраала, который, как и троллоки, мог быть его собственным
творением. К тому же он слишком хорошо помнил, что такое смерть, и готов был
пресмыкаться перед червем, лишь бы не испытать этого снова. И Аран'гар тоже,
несмотря на всю ее ярость.
заявил Шайдар Харан. - О том, что вы живы, неведомо никому, кроме него и
меня. Если вы преуспеете, то будете жить вечно и возвыситесь над прочими, но
если вновь допустите оплошность... Но вы ведь ее не допустите, не правда ли?
улыбнуться сама смерть.
воспоминания, которые становятся легендами. Легенды превращаются в мифы, но
даже мифы оказываются давно забытыми к тому дню, когда породившая их Эпоха
возвращается вновь. В Эпоху, которую некоторые называли Третьей, Эпоху давно
минувшую, ту, которой еще предстоит настать, над покрытыми жухлой буроватой
порослью холмами Кайриэна поднялся ветер. Он не был началом, ибо нет ни
начала, ни конца в обращении Колеса Времени. Но чему-то он положил начало.
представлявшими собой лишь груды обугленных бревен. Кайриэн был разорен
войной, мятежами и раздорами, повергшими страну в хаос, и даже сейчас, когда
с этим было покончено, немногие решались вернуться в свои дома. Ветер не нес
ни облачка, ни тумана, а солнце палило так, словно вознамерилось напрочь
иссушить все живое, что еще осталось на этой земле. Там, где река Эринин
отделяла маленький городок Мироун от смотревшего на него с противоположного
берега Арингилла, города побольше, ветер перенесся в Андор. Солнце пропалило
оба города, и если мольбы о дожде чаще возносились в Арингилле, битком
набитом беженцами из Кайриэна, то и собравшиеся вокруг Мироуна солдаты
частенько поминали Творца. Обычно в это время уже выпадал первый снег, но
многие страдавшие от жары люди боялись даже задуматься о том, что могло
нарушить естественный порядок, не то что высказать свои страхи вслух.
поверхности усохших, обмелевших водоемов. Некогда полноводные реки
превратились в ручьи, с трудом пробивающиеся сквозь корку пересохшей глины.
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Фазиль Искандер
Шилова Юлия