некоторой властью.
человек на разведку, остальные позади, повозка в середине. До Дуная не более
пятисот метров, и перегрузку сделаем одним махом. Тогда Фогель уведет
телегу, и все местные спокойно возвратятся к себе. Прочие сядут на шаланду.
настороже близ дороги, прибежал во всю прыть.
примешался звук голосов. Расстояние не превышало сотни туазов18.
нас.
если, на их несчастье, по дороге шел взвод полиции, то он направится к реке.
Может быть, судно даже найдут, однако все предосторожности были приняты.
Пусть агенты полиции переворошат его сверху донизу, они не обнаружат ничего
подозрительного. Но если полиция не подозревает о присутствии шаланды, она,
возможно, останется в засаде в окрестностях, а в этом случае было бы
неблагоразумно отправить повозку.
следующий день на поляне, если потребуется, некоторые из людей спустятся
ночью к Дунаю И удостоверятся в отсутствии полицейских. В данный момент
самое важное не быть обнаруженными и ничем не выдать себя приближавшейся
группе. Эта последняя не замедлила достигнуть места, где дорога шла вдоль
поляны. Несмотря на темноту ночи, можно было рассмотреть, что она состоит из
дюжины людей, и многозначительное позванивание стали показывало, что они
были вооружены. Группа уже почти ми-повала поляну, когда неожиданный случай
совершенно .изменил положение вещей. Одна из лошадей, испуганная появлением
людей на дороге, испустила звонкое ржание, которое повторила ее товарка.
Маршировавшая группа остановилась. Это действительно был наряд полиции,
который спускался к реке под начальством Карла Драгоша, совершенно
исцелившегося от последствий утреннего происшествия.
возросло бы. Но, как уже сказано, их атаман считал, что страшный полицейский
вышел из строя. Как он допустил такую ошибку, почему он думал, что ему не
придется считаться с противником, который как раз стоял лицом к лицу с ним,
это читатель скоро узнает из продолжения нашего рассказа.
его вверх по реке. Метров через двести-триста они нашли спрятанную у берега
лодку, в которую и сели. Тотчас же весла, которыми сильно греб Фридрих
Ульман, понесли легкое суденышко на другой берег реки.
говорил, что это недалеко.
совершил человек, только что ускользнувший от смерти. Несколько раз Карл
Драгош должен был останавливаться, чтобы перевести дыхание. Было около трех
часов пополудни, когда он достиг, наконец, виллы графа Хагенау, где его
ждали служебные обязанности.
приказал вести себя к постели сторожа Христиана Хоэля. Перевязанный
несколько часов назад хирургом из окрестностей, сторож лежал с бледным
лицом, с закрытыми глазами, тяжело дыша. Хотя рана была очень серьезной и
затронула легкое, можно было надеяться, что Хоэль поправится, если его не
будут беспокоить.
сторож дал .их задыхающимся, прерывистым голосом. Путем терпеливых
расспросов сыщик узнал, что шайка преступников в составе пяти-шести человек,
самое меньшее, ворвалась в виллу, взломав дверь. Сторож Христиан Хоэль,
разбуженный шумом, едва успел подняться, как получил удар кинжалом между
лопаток. Поэтому он не знал, что было дальше, и не мог дать никаких указаний
насчет нападавших.
сообщники назвали несколько раз с непонятным бахвальством. Лицо Ладко
закрывала маска, это был высокий здоровяк с голубыми глазами и большой
белокурой бородой.
питал против Илиа Бруша, однако, смутила Карла Драгоша. Илиа Бруш тоже был
блондин, это несомненно, но этот блондин перекрасился в брюнета, а краску
нельзя снять вечером, чтобы восстановить ее завтра, как можно сделать с
париком. В этом было серьезное затруднение, которое Карл Драгош решил
выяснить на досуге.
ничего не мог сказать о других нападавших; они, как и их вожак, из
осторожности замаскировались.
Хагенау. Как он узнал, это было очень богатое жилище, обставленное с
княжеской роскошью. Драгоценностями, серебром и ценными предметами
изобиловали шкафы, на каминах и столах были произведения искусства, на
стенах старинные ковры и картины мастеров живописи. Ценные бумаги оставались
на хранении в несгораемом шкафу, в первом этаже. Нет сомнений, что
похитители получили прекрасную добычу.
виллы. Грабеж был полный, совершенный с замечательной методичностью.
Громилы, как люди со вкусом, не обременяли себя малоценными вещами. Дорогие
предметы исчезли; большие голые квадраты на стенах остались на месте
содранных ковров; лишенные лучших полотен, искусно вырезанных, печально
висели пустые рамы. Грабители присвоили картины из числа самых дорогих и
ковры, самые роскошные. Несгораемый шкаф был взломан, и его содержимое
исчезло.
осмотрев опустошения. - Здесь было чем нагрузить целую повозку. Нужно ее
искать".
Приближалась ночь. Важно было до полного ее наступления обнаружить следы
телеги, которой, по мнению полицейского, обязательно должны были
воспользоваться грабители. Сыщик поспешил выйти из виллы. Ему не пришлось
далеко идти. В обширном дворе виллы он нашел на земле следы колес,
отпечатавшиеся перед разбитой дверью, и почва была там изрыта копытами долго
ожидавших лошадей.
стояли лошади, и внимательно осмотрел почву. Потом, оставив двор, он снова
тщательно осмотрел на протяжении сотни метров дорогу, ведущую от решетки
виллы к шоссе, и самое шоссе. Вернувшись обратно, он позвал:
было не более пяти-шести.
Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Ты оставишь одного человека
здесь, десять возьмешь с собой. С нами двумя будет дюжина. Это уже кое-что.
детская забава. Прежде всего, я увидел, что вещей взято слишком много, -
значит, нужна была повозка. Я искал эту повозку и нашел ее след. Это телега
на четырех колесах, в которую запряжены две лошади; у пристяжной недостает
гвоздя на правой передней подкове.
отпечатки. Я также узнал, что телега, оставив виллу, повернула налево, в
направлении, противоположном дороге на Грон. Мы пойдем туда по следу лошади
с приметной подковой. Вряд ли вероятно, чтобы наши молодчики путешествовали
днем. Они, без сомнения, прячутся где-нибудь до вечера. А эта область мало
населена, и дома здесь немногочисленны. Мы перероем все те, какие попадутся
на дороге. Собирай людей, так как уже наступает ночь и дичь должна
выбираться на волю.
преступников. Было около половины одиннадцатого, когда, напрасно посетив
две-три фермы, они добрались до трактира на скрещении трех путей, где два
возчика провели день и откуда они отправились всего за три четверти часа до
того. Карл Драгош повелительно застучал в дверь.
трактирщик, сон которого вторично нарушался в этот день, как было предписано
судьбой.