принес я документ потому, что, совершая прогулку на яхте вдоль берегов
Швеции, счел уместным занести вам эту бумажонку лично, чтобы удовлетворить
таким образом и свое и ваше любопытство.
возможное решение.
мной па яхту?
подать себе шубу, шляпу и трость и вышел с Тюдором Броуном. Через пять минут
они уже были у причала, где стоял на якоре "Альбатрос".
бакенбардами. Он показался доктору человеком весьма расположенным к
откровенности и чистосердечию.
навести справки о Патрике О'Доногане.
душу! Он доставил нам немало хлопот, когда мы его вылавливали на траверсе
Мадейры! А для чего, я вас спрашиваю, нужна была вся эта возня? Ведь все
равно его пришлось отдать на съедение рыбам!
кажется, наняли его в Занзибаре, не так ли, Томми Дафф?
медные поручни на лестнице.
О'Доногана?
припоминая это имя. - Ах да, конечно, это тот самый марсовый, который упал в
море на траверсе.Мадейры? Так точно, мистер Уорд, он поступил к нам в
Занзибаре.
убедился, что описание полностью совпадало с известными ему приметами.
Матросы показались ему людьми правдивыми и честными. Об этом говорили их
открытые простодушные лица. Правда, единообразие их ответов могло бы навести
на мысль о предварительном сговоре, но не вытекало ли оно естественным
образом из самих же фактов? Так как матросы знали Патрика всего лишь один
год или немного больше, они могли дать о нем довольно скудные сведения:
указать его приметы и повторить рассказ о его трагической смерти.
вполне мог бы сойти за военное судно. На яхте царила безукоризненная
чистота. Экипаж выглядел очень бодро, все были в добротной одежде и казались
прекрасно дисциплинированными. так как находились на своих местах, несмотря
на то, что судно стояло у самой набережной.
Он заявил, что его вполне удовлетворяют полученные сведения и, с присущим
ему гостеприимством, даже пригласил скрепя сердце к себе на обед Тюдора
Броуна, который прохаживался взад и вперед по юту47, насвистывая только ему
одному известный мотив. Но мистер Тюдор Броун не счел возможным принять это
приглашение и отклонил его в следующих "изысканных" выражениях:
удостоил его на прощанье кивком головы.
который выслушал его, не проронив ни слова, но про себя решил немедленно
приступить к тщательному расследованию.
вместе с ним на разведку, но столкнулся с непредвиденным затруднением.
"Альбатрос" уже ушел из Стокгольма, не сообщив ни пути следования, ни адреса
владельца.
документ о смерти Патрика О'Доногана, оставшийся у доктора.
усомниться, несмотря на подтверждение английского консула в Стокгольме,
выяснившего после соответствующего запроса подлинность печати и подписей на
предъявленном свидетельстве о смерти.
справкам, никто не знал в Эдинбурге о существовании Тюдора Броуна.
доказательства: с той поры никаких других известий о матросе не поступало, и
все объявления в газетах остались без отклика.
надежда проникнуть в тайну происхождения Эрика. Он сам это прекрасно понимал
и вынужден был признать бесцельность дальнейших поисков. Поэтому он
безропотно согласился поступить с осени, по желанию доктора, на медицинский
факультет Упсальского университета. Но только он хотел предварительно сдать
экзамен на капитана дальнего плавания, и это намерение красноречиво
свидетельствовало о том, что Эрик не отказался от своей заветной мечты -
посвятить себя путешествиям и побывать во многих странах.
тягостные, что избавиться от них, как ему казалось, могла бы помочь только
перемена обстановки. Доктор даже и не подозревал о желании Эрика в недалеком
будущем покинуть под благовидным предлогом его дом. Таким предлогом явилось
бы длительное плаванье. Причиной, побудившей Эрика принять это решение, была
все возраставшая неприязнь к нему племянницы Швариенкрона, фрекен Кайсы,
которая выказывалась буквально на каждом шагу. Юноше хотелось во что бы то
ни стало скрыть свою обиду от добрейшего опекуна.
после семилетнего знакомства "маленькая фея", как и в первый день его
приезда в Стокгольм, казалась ему образцом изящества и светских манер. Он
испытывал перед ней безграничное восхищение и старался изо всех сил
заслужить ее дружбу. Но Кайса не желала примириться с тем, что этот
"втируша" поселился в доме доктора, где к нему относились, как к приемному
сыну, и сумел очень быстро стать любимчиком трех друзей. Школьные успехи
Эрика, его доброта и кротость не только не могли заставить ее сменить гнев
на милость, но, напротив, служили новым источником для зависти и ревности. В
глубине души Кайса не прощала Эрику его рыбацкого и крестьянского
происхождения. Ей казалось, что оно роняет достоинство дома доктора
Швариенкрона и что она, Кайса, благодаря этому утрачивает право занимать
место на высшей ступени общественной лестницы, где, по ее мнению, она до сих
пор находилась.
крестьянский сын, а просто найденыш! Она не далека была от мысли, что
найденыш занимает в общественной иерархии почти такое же место, как кошка
или собака. Ее чувства проявлялись в самых презрительных взглядах, в самом
оскорбительном молчании и в жестоких унижениях Эрика. Если его приглашали
вместе с нею на детский праздник к друзьям доктора, она упорно отказывалась
танцевать с ним. За столом Кайса демонстративно не отвечала на его слова или
совершенно не считалась с ними. При всякой возможности она старалась его
унизить.
но он никак не мог понять, почему такое ужасное несчастье, как потеря семьи
и родины, могло послужить против него обвинением и вызвать со стороны Кайсы
настоящую ненависть. Однажды, когда он решил объясниться с девушкой и
заставить ее признать несправедливость и жестокость подобных предрассудков,
она даже не пожелала его выслушать. В восемнадцать лет Кайса начала выезжать
в свет. За нею многие ухаживали и всячески баловали как богатую наследницу,
и это еще больше утвердило ее во мнении, что она сделана из иного теста,
нежели простые смертные.
возмутился и дал себе клятву взять реванш. Чувство глубокого унижения,
которое он испытывал, еще больше усилило его рвение к занятиям. Он мечтал
завоевать себе самоотверженным трудом такое положение в обществе, чтобы
заставить всех себя уважать. Потому Эрик и решил при первой же возможности
оставить дом, в котором каждый день был отмечен для него какой-нибудь новой
обидой. Но только отъезд нужно было обставить таким образом, чтобы горячо
любимый доктор ни о чем не догадался. Пусть он думает, что разлука с Эриком
вызвана его непреодолимой страстью к путешествиям!
присоединиться к какой-нибудь научной экспедиции после того, как он окончит
образование. Продолжая заниматься в Упсальском университете, он закалял себя
различными упражнениями и суровой тренировкой, исподволь подготавливаясь к
опасной и полной лишений жизни, являющейся уделом великих путешественников.
сдал свой первый докторский экзамен48. В это время внимание всех шведских
ученых, а можно сказать, и ученых всего мира было приковано к грандиозной
арктической экспедиции знаменитого мореплавателя Норденшельда. Совершив
несколько предварительных путешествий, чтобы лучше подготовиться к своей
будущей экспедиции в область вечных льдов, а также глубоко и тщательно
изучив все материалы, необходимые для решения поставленной задачи,
Норден-шельд сделал еще одну попытку открыть Северо-Во-сточный проход из
Атлантического океана в Тихий, тот самый проход, который на протяжении трех
столетий тщетно разыскивали все морские державы.
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Трубников Александр
Шилова Юлия
Апраксина Татьяна
Посняков Андрей