они продержатся достаточно долго и успеют передать хоть небольшую информацию
из-под плотного облачного покрова Юпитера. Две короткие, похожие на бомбы
капсулы, покрытые абляцио нными теплозащитными оболочками <Абляционные
оболочки - оболочки, состоящие из материала, уносимого при готовом
воздействии среды (абляция - унос массы за счет оплавления и испарения).>,
были выведены слабыми реактивными импульсами на траектории, которые вначале,
на протяжении первых нескольких тысяч километров, почти не отклонялись от
курса "Дискавери". Однако мало-помалу они отошли в сторону, и наконец даже
невооруженным глазом стало видно, что ЭАЛ не ошибся в расчетах. Корабль
летит по траектории, бл изкой к касательной, он не заденет атмосферу
Юпитера, и столкновение с планетой ему не грозит. Правда, разница составляла
всего несколько сот километров - пустяк для небесного тела диаметром чуть ли
не полтораста тысяч километров, но именно этот пустяк р ешал судьбу корабля.
разум, ни глаз уже не могли его охватить и отступились, признав свое
бессилие. Если бы облачный покров не переливался необычайным множеством
цветов и оттенков - красных, розовых, желтых, оранжевых, даже ярко-алых, -
Боумен мог бы подумать, что он летит над сплошной облачностью на Земле.
распрощаться с Солнцем. Пусть побледневшее и маленькое, оно неизменно
светило кораблю все пять месяцев с тех пор, как он покинул Землю. Но теперь
траектория корабля уходила в тень Юпит ера, и скоро перед ним должна была
открыться ночная сторона планеты. В тысячах километров впереди возникла и
ринулась навстречу полоса сумерек, а позади Солнце быстро погружалось в
юпитерианские облака. Лучи его распростерлись по горизонту, словно два пл
аменеющих, загнутых книзу рога, затем сошлись и утонули в мимолетном
великолепии многокрасочного заката. Наступила ночь.
какое-то свечение; с минуты на минуту, по мере того как глаз привыкал к
нему, оно становилось все ярче. Рост тусклого света текли с одной стороны
горизонта до другой, будто люмине сцирующие волны за кормой судна где-нибудь
в тропических морях. То здесь, то там они разливались в озера жидкого
пламени, которые трепетали от могучих подспудных возмущений, вздымавшихся из
потаенных глубин Юпитера. Зрелище было ошеломляюще величественны м, Пул и
Боумен не могли от него оторваться. "Что же это такое, - гадали они, -
просто ли действие химических и электрических сил, бушующих там, в этом
клокочущем котле, или проявление каких-то фантастических форм жизни?" Они
задавали себе вопросы, по ко торым ученым предстояло спорить, вероятно, еще
и в конце нового, едва народившегося столетия.
свечение планеты. Когда-то Боумену случилось лететь над северной частью
Канады в разгар полярного сияния, и сейчас ему вспомнился заснеженный
канадский ландшафт, такой же безот радный и сверкающий. "А ведь там, в
арктическом безлюдье, - сообразил он, - было на сто с лишним градусов
теплее, чем в облачных просторах, над которыми мы проносимся сейчас".
первую зону дифракции.
потому что поглощение радиоволн атмосферой Юпитера могло дать о ней ценные
сведения. Но сейчас, когда они пролетали за Юпитером и связь с Землей
прервалась, ими вдруг овладело гн етущее чувство одиночества. Всего один час
должно было длиться непрохождение радиоволн, а потом корабль выйдет из-за
непроницаемого экрана Юпитера, и они опять смогут говорить с человечеством.
Но этот час стал едва ли не самым долгим в их жизни.
астронавтами - за плечами у каждого было не меньше десятка космических
полетов, - но в этой экспедиции они чувствовали себя новичками. Они пытались
свершить такое, чего еще не знала история: никогда прежде космический
корабль не летал на таких скоростях и не дерзал приближаться к столь мощному
гравитационному полю. В эти решающие мгновенья достаточно было малейшей
навигационной ошибки - и "Дискавери" умчался бы к отдаленным пр еделам
Солнечной системы без всякой надежды на спасение.
уходящей в бесконечность, а их корабль карабкался вверх, параллельно этой
сияющей поверхности. И хоть они знали, что огромную скорость корабля не в
силах преодолеть даже тягот ение Юпитера, им все еще не верилось, что
"Дискавери" не стал спутником этого чудовищного мира.
выходили из тени Юпитера под лучи Солнца. И почти в то же мгновение ЭАЛ
объявил:
использованием возмущающей силы успешно завершен. До Сатурна нам осталось
сто шестьдесят семь дней пять часов одиннадцать минут полета. Эти цифры с
точностью до минуты совпадали с пред варительными расчетами; пролет по
касательной мимо Юпитера был выполнен с безупречной точностью. Словно шар на
некоем космическом бильярде, "Дискавери" отразился от движущегося
гравитационного поля Юпитера и приобрел от этого столкновения новую энергию.
Не израсходовав ни одного грамма топлива, он увеличил скорость почти на
десять тысяч километров в час. Но в этом не было никакого нарушения законов
механики. Природа всегда точна в своей бухгалтерии, и Юпитер потерял ровно
такое же количество движения, к акое приобрел "Дискавери". Планета
затормозилась, но ее масса в секстильон раз превышала массу корабля, и
поэтому изменение ее скорости было настолько ничтожно, что никакие приборы
уловить его не могли. Еще не пришло то время, когда Человек сумеет влиять на
механику тел Солнечной системы.
юпитерианском небе, Пул и Боумен пожали друг другу руки. Хоть им самим еще
не верилось, но первая часть их экспедиции была успешно завершена.
Глава 20
Мир богов
запущенные с "Дискавери", соприкоснулись с его атмосферой. Один из них так и
не дал о себе знать - видимо, он вошел в атмосферу под слишком крутым углом
и сгорел, не успев послать никакой информации. Другой оказался более
удачливым: прорезав верхние слои юпитерианской атмосферы, он вновь вышел в
космос; как и намечалось, потеря скорости у него была настолько
значительной, что он стал падать по пологой эллиптической кривой. Двумя
часами позднее он опять вошел в атмосферу на дневной стороне Юпитера на
скорости около ста тысяч километров в час.
ним прекратилась. Потянулись напряженные минуты ожидания. Астронавты, не
отходившие от пульта, опасались, что зонд не уцелеет, так как защитная
керамическая оболочка сгорит. Сл учись так, приборы просто испарились бы в
какую-нибудь долю секунды.
затормозиться. Обугленные остатки ее были отброшены, автомат развернул
антенны и начал шарить вокруг своими электронными щупальцами. На борту
"Дискавери", почти в четырехстах ты сячах километров от Юпитера, радио
начало приносить первые достоверные сведения об этой планете. Каждую секунду
тысячи импульсов сообщали о составе атмосферы, давлении, температуре,
напряжении магнитного поля, радиоактивности и десятках других показателе й,
в которых могли разобраться только специалисты на Земле. Впрочем, один вид
информации не требовал расшифровки - это была цветная телевизионная передача
с падающего зонда. Первые изображения начали поступать, когда зонд уже вошел
в атмосферу и отбросил свою защитную оболочку. На них был виден только
желтый туман, испещренный ярко-алыми пятнами, стремительно проносившимися
вверх мимо объектива камеры, которая падала вместе с зондом со скоростью
порядка тысячи километров в час.
несколько сантиметров или на десятки километров - не было никаких отчетливых
деталей, которые могли бы дать представление о масштабе. Космонавты уж было
решили, что идея телеперед ачи с борта зонда потерпела крах: камера
работает, но в этой туманной, взвихренной атмосфере ей ничего не увидать.
слой облаков и вошел в область совершенно отчетливой видимости - может, в
слой почти чистого водорода с рассеянными в нем единичными кристаллами
аммиака. Хотя определить масштаб изображения все еще не удавалось, дальность
обзора камеры явно измерялась километрами. Картина, открывшаяся перед
астронавтами, была столь необычной, что глазу, привыкшему к земным краскам и
формам, она показалась немыслимой. Далеко-далеко внизу простира лось
безбрежное золотое море, испещренное пятнами различных оттенков, рассеченное
параллельными хребтами - быть может, гребнями гигантских волн. Но они не
двигались; впрочем, масштабы обзора были слишком велики, чтобы можно было
заметить какое-либо движе ние внизу. Главное заключалось в том, что все это
золотое видение никак не могло быть океаном: оно находилось еще очень высоко
в атмосфере. Это мог быть только еще один, лежащий ниже, слой облаков. И тут
в поле зрения камеры мелькнуло нечто странное, дра зняще затуманенное
расстоянием. Где-то очень далеко золотое море, вздыбившись, завершалось
удивительно симметричным конусом, похожим на вулкан. Вершину конуса окружал
венец из маленьких пушистых облачков примерно одинакового размера, очень
четких и разде льных. В них было что-то тревожащее, что-то
противоестественное - впрочем, и всю эту потрясающую панораму вряд ли можно
было назвать естественной.
атмосфере, развернулся в другом направлении, и несколько секунд на экране
был один лишь золотой туман. Затем вращение прекратилось; "море" теперь было
значительно ближе, но столь же загадочно, как и прежде. Кое-где на нем
виднелись бесформенные черные пятна - может быть, разрывы, открывающие вид
Посняков Андрей
Каргалов Вадим
Акунин Борис
Земляной Андрей
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей