готов к этому, я еще более был уверен, что не испытываю никакого желания
войти в число тех, кого отобрал сам Меняющий. Тем не менее я устало
потащился вслед за Поверженным.
меня окружают незнакомцы. Я что-то злобно пробормотал Меняющему в спину.
чарами. Мы все были в высоких чинах людей повстанческого племени.
же, как Ловец и Хромой. Теперь Элмо.
злобный из когда-либо существовавших убийц.
их присутствие не вызовет вопросов. Твердый постоянно мотался по
Форсбергу и за его пределами, осложняя жизнь брату своей жены.
Хромого?
удивлены, когда Кукурузник объявил о прибытии Твердого. Они торопились
выслужиться перед Кругом и не задавали вопросов. Очевидно, у настоящего
Твердого был отвратительный и непредсказуемый характер.
Меняющего взглядом, который говорил: Ну, погоди же, Кукурузник.
разрабатывает план нападения на это место.
ниже, в помещение с земляными стенами и потолком, подпираемым разными
стойками и бревнами. Казалось, вся эта обстановка создана чьим-то
дьявольским воображением.
не видела. И поэтому они никогда по-настоящему в них не верили. Я тоже
до. сих пор ни разу не видел ни одной.
огромному, причудливой формы стулу и удивился, почему Леди считают такой
уж злодейкой. Повстанцы говорили, что они добрые ребята, которые борются
за права, свободу и достоинство человека, но их методы были ничем не
лучше, чем у Хромого.
будем улавливать намеки и понимать друг друга? Мы почти ничего не
отрепетировали.
головорезы.
подстегнуло палачей. Я закрыл глаза. Ворон и Элмо, были менее
чувствительны.
передать. Я уже не помню подробностей. Я только чувствовал, что
потихоньку схожу с ума. Элмо нужно было выбраться обратно наружу, чтобы
он смог организовать облаву.
подаст нам знак. Я приготовился действовать. Когда Элмо перекроет все на
верху и паника распространится до самого низа, придется пошевеливаться.
Тем временем мы наблюдали за истязанием полковника Зуада.
поработали над ним. Я думаю, любой бы выглядел опустошенным и
съежившимся, попади он к ним в руки.
приучен получать удовольствие от исцеления, а не от терзания
человеческой плоти.
различные муки для Зуада, но когда это начало воплощаться в жизнь, его
внутреннее человеколюбие все-таки победило. В его духе было просто
ткнуть человека ножом - и дело с концом.
Глава 9
потолка все посыпалось. Воздух наполнился пылью.
лестнице. Началась потасовка. Меняющий спокойно сидел и улыбался.
продолжал сидеть. Меняющий не беспокоился. А с какой стати тогда должен
волноваться я?
Полковник был в сознании и здравом уме. Но он сильно испугался
землетрясения. Он с благодарностью посмотрел на Ворона, когда тот начал
его развязывать.
опора. Струйка песка начала сочиться в подвал. Остальные балки скрипели
и ерзали. Я едва владел собой.
Твердым. Меняющий перестал быть Кукурузником. Зуад посмотрел на них, и
до него дошло. Его лицо застыло и побледнело. Кажется, Ворон и Меняющий
пугали его больше, чем повстанцы.
Несколько фонарей упали и погасли. Пыли было столько, что почти
невозможно стало дышать. А повстанцы кувыркались обратно вниз по
лестнице, оглядываясь назад.
поднялся и встал напротив лестницы. Он опять был Кукурузником. А Ворон
опять был Твердым. Все помещение заполнилось повстанцами. В давке и
почти полной темноте я потерял Ворона из виду. Наверху кто-то закрыл
дверь. Повстанцы притихли, как мышки. Было слышно, как стучат сердца,
когда они смотрели на лестницу и раздумывали, достаточно ли хорошо
замаскирована эта тайная дверь.
передвигается по подвалу. Шарк-топ, шарк-топ. Как будто инвалид идет.
Мой взор тоже застыл на потайной двери.
Человеческое стадо колыхалось то туда, то сюда в поисках несуществующего
спасения. Только Меняющий и я не участвовали в этом. Мы наблюдали с
острова спокойствия.
Он выделял силуэт человека, один вид которого производил зловещее
впечатление.
потому, что я так много слышал о Хромом. От него веяло чем-то таким, что
я почувствовал себя арахнофобом, которому бросили в ладони большого
мохнатого паука.
повстанцев. Была ли у него причина, чтобы не хотеть быть узнанным
Хромым? Он произвел какие-то манипуляции руками. Нашу яму заполнил
ослепительный свет.
освобождая дорогу. На этот раз я не колебался, а ринулся вместе со всеми
к лестнице.
серьезного сопротивления.
как обезумевшая толпа опрокинула его.
Хромого. Это был небольшой человек в коричневом, в нем не было ничего
ужасного, когда он корчился на полу. Я поискал лестницу, ведущую из
подвала.
яму, из которой мы выбрались.
местами осел и покорежился. Больше из страха попасться в ловушку, если
мы не поторопимся, а не из желания досадить Хромому, я помог Меняющему
столкнуть другого Поверженного в яму.
Он опять произвел какие-то манипуляции, и пол под ним осел еще больше.
Он отпустил мою руку и направился к лестнице. Мы выбрались на улицу. Там
царил такой шум и гам, какого этот город не слышал уже давно.
разных направлениях, бессвязно вопя и ругаясь. Окружившие их Элмо с
остальными гвардейцами загоняли всех обратно в развалины, работая мечами
направо и налево. Повстанцы были слишком обалдевшими, чтобы организовать