резы тащили на себе громадные котлы из меди, ярко начищенные, - свою
главную святыню, из которой они стадно кормились дармовой султанской
похлебкой. Если ты правоверный, попробуй только не поклонись котлу или
побрезгуй их супом - вмиг головы лишишься! Процессию янычар сопровождал
духовой оркестр (как всегда у турок, великолепный). Булгаков невольно
заслушался. В руке посла, чересчур доверчивая, покоилась узкая и теп-
ленькая ладонь его любимой женщины.
станем в прохладе на Сладких Водах Стамбула...
построены дачи сановников султана, ажурные киоски для флирта и отдыха.
На зеленых лужайках, пронизанных шумом чистейших ручьев, собирались по-
судачить гаремные жены, здесь же фланировали чиновники европейских по-
сольств. Прогулки на Сладкие Воды были полезны для бедных затворниц, ко-
торые на лоне природы опускали яшмаки со своих лиц, подставляя их лучам
солнца. Но Сладкие Воды были опасны для красивых мужчин: в любой момент
могла появиться султанша Эсмэ - как безжалостный ястреб в голубиной
стае. Мужчина, ей приглянувшиеся (будь то раб-лодочник или иностранец),
увлекался в Эйюбский дворец, где следы его навеки терялись. Что запретно
всем женам ислама, то дозволено султанше, которую не зашьют в шерстяной
мешок и не утопят ночью в Босфоре.
прохлады и отдыха на траве, к Булгакову смелым шагом приблизилась стат-
ная турчанка без яшмака на красивом лице. Она дружески сказала, что рада
видеть его снова на берегах Босфора. Екатерина Любимовна проявила ревни-
вое беспокойство, но Булгаков утешил ее - это была султанша Эсмэ.
генеалогию. Нынешнему султану Абдул-Гамиду она доводится сестрой, а в
гаремном заточении томится другой ее брат - Селим, и, если Абдул-Гамида
не станет, престол займет Селим, а он очень любит свою сестру - Эсмэ...
громкими исступленными воплями дервиши не просили, а требовали милостыню
с гуляющих, босоногие слуги-кавасы в белых шальварах бегом разносили
сладости и напитки. Внимание публики привлек богато одетый алжирец в
чалме, ведущий на поводке, как собачку, лохматого берберского льва.
нитый адмирал Эски-Гасан, вот он со своим львом да еще Али-Сеид-бей -
самые лучшие флотоводцы султана.
ке, Спиридов ушел в отставку, Чичагов слаб, Алехан Орлов вообще не мо-
ряк.
Эсмэ, прощаясь, лукаво шепнула ему, чтобы он "не снимал с плеч ее брата
последнюю шубу". Это был опасный намек турецкой дипломатии на дела
крымские, давно кровоточащие.
десятин земли под Воронежем получил на Неве пустырь, заросший ивняком.
Место было загородное, глухое, тут и разбойники пошаливали. Снова позвал
он Старова:
Чтобы в один этаж, но помпезно. Всяка тварь на Руси с ума по-своему схо-
дит, и желательно мне память о себе на земле оставить... в камне!
тавалась еще Крымом-Кырымом...
направление в политике. Вслед за Австрией Екатерина мечтала привлечь к
себе Францию: если Иосиф II прокатился до Могилева, почему бы ее сыну не
побывать в Париже? "Но как это сделать тончайше? - задумалась императри-
ца.
привьет оспу внукам моим, Александру и Константину... Выгляни в прием-
ную: кто там сидит?
вестки. Если я скажу им, что надо умываться, они лучше умрут от грязи,
только бы поступить наоборот... Я хочу, чтобы Павел с женою под именем
"графов Северных" навестили Европу, ибо, кроме Германии, ничего путного
не видели и не хотят видеть. Ты и помоги мне, князь.
на. - Повидайся с моими олухами в "Паульлусте", и, чтобы возникло меж
вами полное доверие, ты сначала как следует меня изругай! А потом разри-
суй под носом у них, какие волшебные чудеса в решете можно видеть, путе-
шествуя...
сать красоты и чудеса Италии ему ничего не стоило, и Павел с Марией Фе-
доровной загорелись предстоящим вояжем. Но прежде они навестили больного
Панина.
что в Берлине живет ваш лучший друг, который и составил ваше супружеское
счастье. Не посетить Фридриха, великого короля, было бы крайне неблаго-
родно. Вы изберите такой верный маршрут, чтобы непременно попасть в Бер-
лин...
гою, явно робея, просили императрицу отпустить их за границу. Екатерина,
выслушав их, изобразила на лице изумление и сказала, что ее сердце не
вынесет разлуки:
или вас кто-либо надоумил?
наилучший прием. Маршрут определю я сама.
чить в маршрут и посещение Потсдама.
разных родственников, дальних и ближних, но вы разве слышали, чтобы я
стремилась повидать их?
обещал ей вернуться раньше срока:
же. До каких еще пор вы будете лезть в мои семейные дела? Я еще не дели-
ла с вами ни детей, ни внуков своих...
и так как он (Панин) увлекает за собой в своем падении множество лиц, то
все ропщут, насколько это возможно. Панин глубоко потрясен... обычное
спокойствие, коим он отличался, покинуло его".
торый давно стал могущественнее дохлого Панина...
далее? Пока цесаревич путешествует, из-под него будет убрана последняя
опора при дворе-граф Панин, а визит Павла во Францию, возможно, приведет
к сближению с Версалем. Последний акт трагикомедии Екатерина брала на
себя, чтобы исполнить роль "материнского" отчаяния в миг разлуки.
не попрекали, будто я бессердечная маменька..
курьеры "старого Фрица" везде настигали Панина под видом богомольцев или
коробейников. Они-то и передали графу распоряжение короля: вернуться!
Никита Иванович из политика давно превратился в интригана-придворного;
теперь Фридрих II хотел снова сделать из него интригана-политика. В сто-
лице Панин застал неприятную для него картину: Павел с супругой ласка-
лись к Потемкину, цесаревич восхищался актерским дарованием австрийского
посла Кобенцля. Но для Панина обращение наследника к Вене означало не
только музыку Гайдна, Сальери и Моцарта. Он повидался с прусским послом
Герцем.
свернул себе шею, и я готов ею пожертвовать, лишь бы удалить моего вос-
питанника от венских каверз...
августа в окно дворца с шумом влетела шаровая молния, и Екатерина услы-
шала треск, затем крики фрейлин:
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Березин Федор
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Майер Стефани