Чтение 181–й страницы книги ~Граф Монте-Кристо~

Валентина нашла свою бабушку в постели. Безмолвные ласки, скорбь, пе-
реполняющая сердце, прерывистые вздохи, жгучие слезы - вот единственные
подробности этого свидания; при нем присутствовала, под руку со своим
мужем, г-жа де Вильфор, полная почтительного сочувствия, по крайней мере
наружного, к бедной вдове.

Спустя некоторое время она наклонилась к уху мужа.

- Если позволите, - сказала она, - мне лучше уйти, потому что мой
вид, кажется, еще больше огорчает вашу тещу.

Госпожа де Сен-Меран услышала ее слова.

- Да, да, - шепнула она Валентине, - пусть он уходит; но ты останься,
останься непременно.

Госпожа де Вильфор удалилась, и Валентина осталась одна у постели
своей бабушки, так как королевский прокурор, удрученный этой нежданной
смертью, вышел вместе с женой.

Между тем Барруа вернулся наверх к господину Нуартье; тот слышал под-
нявшийся в доме шум и, как мы уже сказали, послал старого слугу узнать,
в чем дело.

По его возвращении взгляд старика, такой живой, а главное такой ра-
зумный, вопросительно остановился на посланном.

- Случилось большое несчастье, сударь, - сказал Барруа, - госпожа де
Сен-Меран приехала одна, и муж ее скончался.

Сен-Меран и Нуартье никогда не были особенно дружны; но известно, ка-
кое впечатление производит на всякого старика весть о смерти сверстника.
Нуартье замер, как человек, удрученный горем или погруженный в свои мыс-
ли; затем он закрыл один глаз.

- Мадемуазель Валентину? - спросил Барруа.

Нуартье сделал знак, что да.

- Она на балу, вы ведь знаете, она еще приходила к вам проститься в
бальном платье.

Нуартье снова закрыл левый глаз.

- Вы хотите ее видеть?

Нуартье подтвердил это.

- За ней, наверно, сейчас поедут к госпоже де Морсер; я подожду ее
возвращения и попрошу ее пройти к вам. Так?

- Да, - ответил паралитик.

Барруа подстерег Валентину и, как мы уже видели, лишь только она вер-
нулась, сообщил ей о желании деда.

Поэтому Валентина поднялась к Нуартье, как только вышла от г-жи де
Сен-Меран, которая, как ни была взволнована, в конце концов, сраженная
усталостью, уснула беспокойным сном.

К ее изголовью придвинули столик, на который поставили графин с оран-
жадом - ее обычное питье - и стакан.

Затем, как мы уже сказали, Валентина оставила спящую маркизу и подня-
лась к Нуартье.

Валентина поцеловала деда, и он посмотрел на нее так нежно, что из
глаз у нее снова брызнули слезы, которые она считала уже иссякшими.

Старик настойчиво смотрел на нее.

- Да, да, - сказала Валентина, - ты хочешь сказать, что у меня еще
остался добрый дедушка, правда?

Старик показал, что он именно это и хотел выразить своим взглядом.

- Да, это большое счастье, - продолжала Валентина. - Что бы со мной
было иначе, господи!

Был уже час ночи; Барруа, которому хотелось спать, заметил, что после
такого горестного вечера всем необходим покой. Старик не захотел ска-
зать, что его покой состоит в том, чтобы видеть свое дитя. Он простился
с Валентиной, которая действительно от утомления и горя еле стояла на
ногах.

На следующий день, придя к бабушке, Валентина застала ее в постели;
лихорадка не утихала; напротив, глаза старой маркизы горели мрачным ог-
нем, и она была, видимо, охвачена сильным нервным возбуждением.

- Что с вами, бабушка, вам хуже? - воскликнула Валентина, заметив ее
состояние.

- Нет, дитя мое, нет, - сказала г-жа де Сен-Меран, - но я очень ждала
тебя. Я хочу послать за твоим отцом.

- За отцом? - спросила обеспокоенная Валентина.

- Да, мне надо с ним поговорить.

Валентина не посмела противоречить желанию бабушки, да и не знала,
чем оно вызвано; через минуту в комнату вошел Вильфор.

- Сударь, - начала, без всяких околичностей, г-жа де Сен-Меран, слов-
но опасаясь, что у нее не хватит времени, - вы мне писали, что намерены
выдать нашу девочку замуж?

- Да, сударыня, - отвечал Вильфор, - это даже уже не намерение, это
дело решенное.

- Вашего будущего зятя зовут Франц д'Эпине?

- Да, сударыня.

- Его отец был генерал д'Эпине, наш единомышленник? Его, кажется,
убили за несколько дней до того, как узурпатор вернулся с Эльбы?

- Совершенно верно.

- Его не смущает женитьба на внучке якобинца?

- Наши политические разногласия, к счастью, прекратились, - сказал
Вильфор, - Франц д'Эпине был почти младенец, когда умер его отец; он
очень мало знает господина Нуартье и встретится с ним если и без удо-
вольствия, то, во всяком случае, равнодушно.

- Это приличная партия?

- Во всех отношениях.

- И этот молодой человек...

- Пользуется всеобщим уважением.

- Он хорошо воспитан?

- Это один из самых достойных людей, которых я знаю.

В продолжение всего этого разговора Валентина не проронила ни слова.

- В таком случае, сударь, - после краткого размышления сказала г-жа
де Сен-Меран, - вам надо поторопиться, потому что мне недолго осталось
жить.

- Вам, сударыня! Вам, бабушка! - воскликнули в один голос Вильфор и
Валентина.

- Я знаю, что говорю, - продолжала маркиза, - вы должны поспешить,
чтобы хоть бабушка могла благословить ее брак, раз у нее нет матери. Я
одна у нее осталась со стороны моей бедной Рене, которую вы так скоро
забыли, сударь.

- Вы забываете, сударыня, - сказал Вильфор, - что этой бедной девочке
была нужна мать.

- Мачеха никогда не заменит матери, сударь! Но это к делу не относит-
ся, мы говорим о Валентине; оставим мертвых в покое.

Маркиза говорила все это с такой быстротой и таким голосом, что ее
речь становилась похожа на бред.

- Ваше желание будет исполнено, сударыня, - сказал Вильфор, - тем бо-
лее что оно вполне совпадает с моим, и как только приедет господин
д'Эпине...

- Но, бабушка, - сказала Валентина, - так не принято, ведь у нас тра-
ур... И неужели вы хотите, чтобы я вышла замуж при таких печальных
предзнаменованиях?

- Дитя мое, - быстро прервала старуха, - не говори об этом, эти ба-
нальности только мешают слабым душам 9прочно строить свое будущее. Меня
тоже выдали замуж, когда моя мать лежала при смерти, и я не стала от
этого несчастной.

- Опять вы говорите о смерти, сударыня! - заметил Вильфор.

- Опять? Все время!.. Говорю вам, что я скоро умру, слышите! Но
раньше я хочу видеть моего зятя; я хочу потребовать от него, чтобы он
сделал мою внучку счастливой; я хочу прочитать в его глазах, исполнит ли
он мое требование; словом, я хочу его знать, да, продолжала старуха, и
лицо ее стало страшным, - я приду к нему из глубины могилы, если он бу-
дет не тем, чем должен быть, не тем, чем ему надо быть.

- Сударыня, - возразил Вильфор, - вы должны гнать от себя эти мысли,
это почти безумие. Мертвые спят в своих могилах и не встают никогда.

- Да, да, бабушка, успокойтесь! - сказала Валентина.

- А я говорю вам, сударь, что все это не так, как вы думаете. Эту
ночь я провела ужасно. Я сама себя видела спящему как будто душа моя уже
отлетела от меня; я старалась открыть глаза, но они сами закрывались; и
вот - я знаю, вам это покажется невозможным, особенно вам, сударь, - но,
лежа с закрытыми глазами, я увидела, как в эту комнату из угла, где на-
ходится дверь в уборную госпожи де Вильфор, тихо вошла белая фигура.

Валентина вскрикнула.

- У вас был жар, сударыня, - сказал Вильфор.

- Можете не верить, но я знаю, что говорю; я видела белую фигуру; и
словно господь опасался, что я не поверю одному зрению, я услышала, как
стукнул мой стакан, да, да, вот этот самый, на столике.

- Это вам приснилось, бабушка.

- Нет, не приснилось, потому что я протянула руку к звонку, и тень
сразу исчезла. Тут вошла горничная со свечой.

- И никого не оказалось?

- Привидения являются только тем, кто должен их видеть; это был дух
моего мужа. Так вот, если дух моего мужа приходил за мной, почему мой
дух не явится, чтобы защитить мое дитя? Наша связь, мне кажется, еще
сильнее.

- Прошу вас, сударыня, - сказал Вильфор, невольно взволнованный до
глубины души, - не давайте воли этим мрачным мыслям; вы будете жить с
нами, жить долго, счастливая, любимая, почитаемая, и мы заставим вас за-
быть...

- Нет, нет, никогда! - прорвала маркиза. - Когда возвращается госпо-
дин д'Эпине?