read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Отправляясь на свидание с адвокатом или с кем-нибудь из родных, тоже
надо было пройти сначала по главному коридору, а затем по узкому
поперечному до двери, ведущей в старый Дом смерти. Там заключенного
вводили в камеру, и он мог наслаждаться беседой со своим гостем (женой,
сыном, матерью, дочерью, братом, защитником), причем каждое слово этой
беседы слышал надзиратель, сидевший между решеткой камеры и проволочной
сеткой, натянутой в двух футах от нее. Ни рукопожатие, ни поцелуй, ни
ласковое прикосновение, ни слово любви не могли укрыться от этого стража.
И когда для одного из заключенных наступал роковой час, все остальные -
угрюмые и добродушные, чувствительные и толстокожие - если не по чьей-то
злой воле, то в силу обстоятельств должны были наблюдать все
заключительные приготовления: перевод осужденного в одну из камер старого
Дома, последнюю скорбную встречу с матерью, сыном, дочерью, отцом.
И никто из занимавшихся планировкой здания и установлением порядков в
нем не подумал, на какие ненужные, неоправданные мучения они обрекали тех,
кому приходилось отсиживать здесь долгие месяцы в ожидании решений высшего
апелляционного суда.
Первое время, разумеется, Клайд ничего этого не замечал. В свой первый
день в обернской тюрьме он только пригубил горькую чашу. А назавтра, к
облегчению или усугублению его страданий, приехала мать. Не получив
разрешения сопровождать его, она задержалась, чтобы еще раз посовещаться с
Белнепом и Джефсоном и написать подробный отчет о своих впечатлениях,
связанных с отъездом сына. (Сколько жгучей боли таилось в этих
впечатлениях!) И как ни заботила ее необходимость подыскать комнату
поближе к тюрьме, все же по приезде она сразу поспешила в тюремную
канцелярию, предъявила распоряжение судьи Оберуолцера, а также письменное
ходатайство Белнепа и Джефсона о том, чтобы ей дали свидание с Клайдом, и
ей тотчас разрешили повидать сына, да не в старом Доме смерти, а совсем в
другом помещении. Дело в том, что начальник тюрьмы читал о ее энергичной
деятельности в защиту сына, и ему самому интересно было взглянуть и на нее
и на Клайда.
Но неожиданная и разительная перемена во внешности Клайда потрясла ее,
и она не вдруг нашлась что сказать при виде его бледных, запавших щек, его
ввалившихся, лихорадочно блестящих глаз. Эта коротко остриженная голова!
Эта полосатая куртка! И этот жуткий Дом с железными дверьми и тяжелыми
запорами, и длинные переходы с охраной в тюремной форме на каждом углу...
На мгновение она вздрогнула, пошатнулась и едва не лишилась чувств,
хотя ей не раз случалось бывать в тюрьмах, больших и малых - в
Канзас-Сити, Чикаго, Денвере; она ходила туда разъяснять слово божие и
поучать и предлагать свои услуги тем, кому они могли пригодиться. Но
это... это! Сын, родной сын! Ее сильная, широкая грудь вздымалась и
опускалась. Она взглянула еще - и отвернулась, чтобы хоть на миг скрыть
лицо. Губы и подбородок ее дрожали. Она стала рыться в сумочке, отыскивая
носовой платок, и в то же время повторяла вполголоса:
- Господи, за что ты покинул меня?
Но в ту же минуту в ее сознании возникла мысль: нет, нет, сын не должен
видеть ее такой! Так нельзя, так никуда не годится, ее слезы только
расстроят его. Но даже ее сильной воли не хватило, чтобы сразу переломить
себя, и она продолжала тихо плакать.
Видя это, Клайд позабыл о своем решении держать себя в руках и найти
для матери какие-то слова утешения и ободрения и бессвязно залепетал:
- Ну, ну, мама, не надо. Не надо плакать. Я знаю, что тебе тяжело. Но
все еще устроится. Наверно, устроится. И не так уж тут плохо, как я думал.
А про себя воскликнул: "Боже мой, до чего плохо!"
И миссис Грифитс тотчас отозвалась:
- Бедный мой мальчик! Сынок мой дорогой! Но мы не должны терять
надежду. Нет. Нет. "И спасу тебя от сетей зла". Господь не покидал нас до
сих пор. Не покинет и впредь, я твердо знаю это. "Он водит меня к водам
тихим". "Он укрепляет дух мой". Будем уповать на него. И потом, - добавила
она быстро и деловито, чтобы подбодрить не только Клайда, но и себя, - я
ведь уже все подготовила для апелляции. На этой неделе она будет подана. А
это значит, что твое дело не может быть рассмотрено раньше, чем через год.
Просто я не ожидала увидеть тебя таким. Оттого и растерялась. - Она
расправила плечи, подняла голову и даже выжала некоторое подобие улыбки. -
Начальник тюрьмы, видно, добрый человек, так хорошо ко мне отнесся, но
когда я тебя увидела...
Она вытерла глаза, еще влажные после этого неожиданного и страшного
удара, и, чтобы отвлечь себя и его, заговорила о предстоящих ей неотложных
делах. Мистер Белнеп и мистер Джефсон очень обнадежили ее в последний раз,
когда она с ними виделась. Она заходила к ним в контору перед отъездом, и
они сказали, что ни она, ни Клайд не должны унывать. А теперь она, не
откладывая, приступит к своим лекциям, и это сразу же даст ей необходимые
средства. Пусть Клайд и не думает, что все уже кончено. Ничего подобного!
Тот приговор наверняка будет отменен, и дело направят на новое
рассмотрение. Ведь процесс был сплошной комедией. Клайд сам это знает.
Ну вот, а она, как только найдет себе комнату где-нибудь неподалеку от
тюрьмы, отправится к самым видным представителям обернского духовенства и
постарается добиться, чтобы ей разрешили устроить свои выступления в
церкви, и не в одной, а в нескольких. Мистер Джефсон должен через два-три
дня прислать ей кое-какие материалы, она сможет их использовать. А потом
она поедет в Сиракузы, Рочестер, Скенэктеди и в другие города на востоке и
будет ездить, пока не наберет достаточно денег. Но она не оставит и его.
Она будет приезжать к нему по крайней мере раз в неделю и будет писать ему
письма через день или даже каждый день, если сможет. Она поговорит с
начальником тюрьмы. И пусть Клайд не отчаивается. Конечно, ей предстоит
большая работа, но господь будет с ней во всех ее начинаниях. Она это
знает твердо. Разве он не явил уже ей свою великую и чудотворную милость?
А Клайд пусть молится за нее и за себя. Пусть читает Исайю. Псалмы 23,
50 и 91, каждый день. И Аввакума тоже. "Есть ли препоны деснице
господней?" И в конце концов, после новых слез, после трогательной и
надрывающей душу сцены, она простилась и ушла, а Клайд вернулся к себе в
камеру, безмерно потрясенный ее горем. Мать в ее годы, нищая, без гроша,
будет колесить по городам, собирая деньги, необходимые для его спасения. А
он был таким скверным сыном - теперь он это понимает.
Он присел на край койки и уронил голову на руки, а в это самое время
миссис Грифитс остановилась у ворот тюрьмы - тяжелые железные ворота
захлопнулись за нею, а впереди ждала чужая, неприветливая комната и все
испытания задуманной ею поездки... Сама она совсем не чувствовала той
уверенности, которую старалась внушить Клайду. Но, конечно, господь ей
поможет. Ведь он никогда ее не покидал. Так неужели же он покинет ее
теперь - в самый страшный ее час, в самый страшный час ее сына? Неужели?
Она дошла до автомобильной стоянки неподалеку и снова остановилась,
чтобы еще раз взглянуть на тюрьму, на ее высокие серые стены, сторожевые
башни с вооруженными часовыми в тюремной форме, зарешеченные окна и двери.
Каторжная тюрьма. И ее сын теперь там, в самом ее сердце - тесном и
отгороженном от мира Доме смерти. И его ждет смерть на электрическом
стуле. Если только... если только... Нет, нет, нет, это невозможно. Этого
не случится. Апелляция, Необходимые средства. Она должна сейчас же взяться
за работу, а не поддаваться тоске и отчаянию. Нет, нет! "Щит мой и опора
моя". "Свет мой и источник силы моей". "О господи, ты сила моя и
избавление мое. На тебя уповаю". Снова она вытерла глаза и прошептала:
- Верую, господи! Помоги моему неверию.
И пошла дальше, продолжая молиться и плакать.



30
Для Клайда потянулись долгие дни заключения. Лишь раз в неделю его
одиночество прерывалось свиданием с матерью, - ведь хлопоты, в которые
миссис Грифитс ушла с головой, не оставляли ей времени для большего - за
два месяца она объездила все кругом от Олбани до Буффало, побывала даже в
Нью-Йорке, но результаты обманули ее ожидания. После трехнедельных
упорных, фанатических стараний добиться успеха она вынуждена была устало
сознаться (если не Клайду, то себе самой), что христиане отнеслись к ней
по меньшей мере равнодушно, отнюдь не так, как подобает христианам. Ибо
все, к кому она обращалась, по крайней мере все местные духовные
руководители, считавшие себя обязанными как можно сдержаннее и осторожнее
выражать мнение своей паствы, склонны были видеть в деле Клайда лишь
нашумевший и достаточно скандальный судебный процесс, закончившийся
осуждением, вполне справедливым с точки зрения всех солидных и
благонамеренных граждан - по крайней мере, если судить по газетам.
Во-первых, кто такая, собственно, эта женщина - мать осужденного?
Самозванка, подпольная проповедница, которая, в обход всех установлений
организованной, исторически сложившейся и веками освященной церковной
иерархии (богословские семинарии, официальная церковь и ее ответвления и
новообразования, аккуратно и осмотрительно занимающиеся традиционным и
догматическим, а потому законным истолкованием слова божия), вздумала на
свой страх и риск руководить никем не разрешенной и, следовательно,
сомнительной миссией. А во-вторых, если бы она сидела дома, как добрая
мать, и посвятила бы себя воспитанию сына и других своих детей, может
быть, тогда и не случилось бы то, что случилось.
Да, и, кроме того, - убил или не убил Клайд эту девушку, но, как бы то
ни было, он находился с нею в преступной связи, что видно из его
собственных показаний на суде. А это в глазах многих грех едва ли меньший,
чем убийство. И в этом грехе он сам сознался. Так позволительно ли в
церкви произносить речи в защиту осужденного прелюбодея, а может быть, и
убийцы, - кто знает. Нет, нет, - отдельные христиане любого толка вправе
сколько угодно сочувствовать миссис Грифитс или возмущаться юридическими
неправильностями, допущенными при разборе дела ее сына, но христианская



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 [ 182 ] 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.