которых никогда не было ни одной мысли, заставляющей краснеть перед
людьми, перед родными и перед богом, такие люди могут читать друг у дру-
га в сердце, как в открытой книге. Я не персонаж романа, не меланхоли-
ческий герой, я не изображаю из себя ни Манфреда, ни Антони. Но, без
лишних слов, без уверений, без клятв, я отдал свою жизнь вам. Вы уходите
от меня, и вы правы, я вам уже это сказал и теперь повторяю; но, как бы
то ни было, вы уходите от меня и жизнь моя кончилась. Раз вы от меня
уходите, Валентина, я остаюсь один на свете. Моя сестра счастлива в сво-
ем замужестве; ее муж мне только зять - то есть человек, который связан
со мной только общественными условностями; стало быть, никому на свете
больше не нужна моя, теперь бесполезная жизнь. Вот что я сделаю. До той
секунды, пока вы не повенчаетесь, я буду ждать: я не хочу упустить даже
тени тех непредвиденных обстоятельств, которыми иногда играет случай.
Ведь в самом деле, за это время Франц д'Эпине может умереть, или в мину-
ту, когда вы будете подходить к алтарю, в алтарь может ударить молния.
Осужденному на смерть все кажется возможным, даже чудо, когда речь идет
о его спасении. Так вот, я буду ждать до последней минуты. А когда мое
несчастье совершится, непоправимое, безнадежное, я напишу конфиденци-
альное письмо зятю... и другое - префекту полиции, поставлю их в извест-
ность о своем намерении, и где-нибудь в лесу, на краю рва, на берегу ка-
кой-нибудь реки я застрелюсь. Это так же верно, как то, что я сын самого
честного человека, когда-либо жившего во Франции.
ку, за которую держалась, ее руки безжизненно повисли, и две крупные
слезы скатились по ее щекам.
ведь нет?
равно? Вы исполните свой долг, и ваша совесть будет чиста.
лось.
тинный супруг в небесах, умоляю тебя, сделай, как я: живи страдая. Может
быть, настанет день, когда мы соединимся.
ки к небу, - ты видишь, я сделала все, что могла, чтобы остаться покор-
ной дочерью, я просила, умоляла, заклинала, - он не послушался ни моих
просьб, ни мольбы, ни слез. Ну, так вот, - продолжала она твердым голо-
сом, вытирая слезы, - я не хочу умереть от раскаяния, я предпочитаю уме-
реть от стыда. Вы будете жить, Максимилиан, и я буду принадлежать вам и
никому другому. Когда? в какую минуту? сейчас? Говорите, приказывайте, я
готова.
бледный от радости, с просветленным взором, протянул сквозь решетку руки
к Валентине.
мной, а если так, то лучше дать мне умереть. Если вы любите меня так же,
как я люблю вас, зачем я должен увести вас насильно? Или вы только из
жалости хотите заставить меня жить? В таком случае я предпочитаю уме-
реть.
ня? Он. Кто утешал меня во всех моих страданиях? Он. На ком покоятся все
мои надежды, на ком останавливается мой растерянный взгляд, на ком отды-
хает мое истерзанное сердце? На нем, на нем одном. Так вот, ты тоже
прав, Максимилиан; я уйду за тобой, я оставлю родной дом, все оставлю...
Все! Какая же я неблагодарная, - воскликнула Валентина, рыдая, - я сов-
сем забыла о дедушке!
господин Нуартье как будто относится ко мне с симпатией; так вот, раньше
чем бежать, ты скажешь ему все. Его согласие будет тебе защитой перед
богом. А как только мы поженимся, он переедет к нам; у него будет двое
внуков. Ты мне рассказывала, как он с тобой объясняется и как ты ему от-
вечаешь; увидишь, я быстро научусь этому трогательному языку знаков.
Клянусь тебе, Валентина, вместо отчаяния, которое нас ожидает, я обещаю
тебе счастье!
поверить в то, что ты мне говоришь, но ведь все это безрассудно. Отец
проклянет меня: я знаю его, знаю его непреклонное сердце, никогда он не
простит меня. Вот что, Максимилиан: если хитростью, просьбами, благодаря
случаю, не знаю как, - словом, если каким-нибудь образом мне удастся
отсрочить свадьбу, вы подождете, да?
ится никогда и что, даже если вас силой потащат к мэру, к священнику, вы
все-таки скажете - нет.
именем-именем моей матери!
отлегло на сердце, - мало ли, что может спасти нас.
лаете, будет хорошо; но если к вашим мольбам останутся глухи, если ваш
отец, если госпожа де Сен-Меран потребуют, чтобы д'Эпине явился завтра
для подписания этого договора...
будем видеться; ведь это чудо, это промысел божий, что нас еще не заста-
ли; если бы узнали, как мы с вами встречаемся, у нас не было бы никакой
надежды.
брак мне так же ненавистен, как и вам!
но; как только вы укажете мне час, я примчусь сюда, вы переберетесь че-
рез ограду, - это будет не трудно; я приму вас на руки; у калитки огоро-
да вас будет ждать карета, я отвезу вас к моей сестре. Там мы скроемся
от всех, или ни от кого не будем прятаться, - как вы пожелаете, - и там
мы найдем поддержку в сознании своей правоты и воли к счастью и не дадим
себя зарезать, как ягненка, который защищается лишь вздохами.
милиан: все, что вы сделаете, будет хорошо.
дыханием, неслись к устам Морреля, который по другую сторону приник гу-
бами к холодной, неумолимой перегородке.
счастья, - до свидания!
убежала по липовой аллее.
как затихал хруст песка под ее шагами; потом с непередаваемой улыбкой
поднял глаза к небу, благодаря его за то, что оно послало ему такую лю-
бовь, и в свою очередь удалился.
не получил. Только на третий день, часов в десять утра, когда он соби-
рался идти к нотариусу Дешану, он, наконец, получил по почте записку и
сразу понял, что это от Валентины, хотя он никогда не видал ее почерка.
са в церкви святого Филиппа Рульского и два часа всей душой молилась бо-
гу. Но бог так же неумолим, как и люди, и подписание договора назначено
на сегодня в девять часов вечера.
но вам, и это сердце - ваше!
ло в бред; а сегодня ее бред граничит с безумием.
я покинула ее в таком состоянии?
годня вечером".
равился к нотариусу, и тот подтвердил ему, что подписание договора наз-
начено на девять часов вечера.
тей: Франц приезжал к графу объявить о торжественном событии; г-жа де
Вильфор, со своей стороны, писала ему, прося извинить, что она его не
приглашает; но смерть маркиза де Сен-Меран и болезнь его вдовы окутывают
это торжество облаком печали, и она не решается омрачить ею графа, кото-
Василенко Иван
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Майер Стефани