другая - избегавшись, третья - проснувшись, рвали старые полотенца и щипали
корпию; им помогали трое повстанцев, - трое волосатых, бородатых и усатых
молодцов, внушавших им ужас и раздиравших холст с ловкостью приказчиков из
бельевого магазина.
Анжольрасом в ту минуту, когда он пристал к отряду на углу Щепной улицы,
работал на малой баррикаде и оказался там полезным. Гаврош работал на
большой. А молодой человек, который поджидал Курфейрака у него на дому и
спрашивал про Мариуса, исчез незадолго до того, как опрокинули омнибус.
Он сновал взад и вперед, поднимался, спускался, снова поднимался, шумел,
сверкал радостью. Казалось, он явился сюда для того, чтобы всех
подбадривать. Была ли у него для этого какая-нибудь побудительная причина?
Да, конечно, -его нищета. Были ли у него крылья? Да, конечно, -его
веселость. Это был какой-то вихрь. Гавроша видели непрерывно, его слышали
непрестанно. Он как бы наполнял собою воздух, присутствуя одновременно
всюду. То была своего рода вездесущность, почти раздражающая; он никому не
давал передышки. Огромная баррикада чувствовала его на своем хребте. Он
приставал к бездельникам, подстегивал ленивых, оживлял усталых, досаждал
медлительным, веселил одних, вдохновлял других, сердил третьих, всех
расшевеливал, жалил студента, язвил рабочего; он останавливался,
присаживался, снова убегал, носился над всей этой суматохой и работой,
прыгал от одних к другим, жужжал, звенел и изводил всю упряжку, - настоящая
муха, суетившаяся возле исполинской колесницы Революции.
исторгало крики:
бы ее взять? Вали сюда корзинку со щебнем, заткнем эту дыру. Она совсем
маленькая, ваша баррикада. Ей надо подрасти. Бросай в нее все, швыряй в нее
все, втыкай в нее все! Ломайте дом. Баррикада - это окрошка из всякой
крошки. Глянь-ка, вон застекленная дверь!
баррикаде - превосходная вещь! Атаковать баррикаду она не мешает, а взять
помешает. Разве вам никогда не приходилось воровать яблоки и перелезать
через стену, где понатыкано донышек от бутылок? Стеклянная дверь! Да она
срежет все мозоли на ногах национальной гвардии, когда та полезет на
баррикаду! Черт побери, со стеклом не шутите! Эх, плохо вы соображаете,
приятели!
требовал:
ружье в тысяча восемьсот тридцатом году, когда поспорили с Карлом Десятым.
Неужели нет желания ей помочь?
Глава пятая. ПОДГОТОВКА
"сооружение почти неодолимое", достигала уровня второго этажа, заблуждались.
Она была не выше шести-семи футов. Ее построили с таким расчетом, чтобы
сражавшиеся могли исчезать за нею или показываться над заграждением и даже
взбираться на верхушку при помощи четырех рядов камней, положенных один на
другой и образовывавших с внутренней стороны ступени. Сложенная из куч
булыжника, из бочек, укрепленных балками и досками, концы которых были
просунуты в колеса роспусков Ансо и опрокинутого омнибуса, баррикада словно
ощетинилась и снаружи, с фронта, казалась неприступной.
оставлена щель, достаточная для того, чтобы в нее мог пройти человек, -
таким образом, выход был возможен. Дышло омнибуса поставили стоймя и
привязали веревками; красное знамя, прикрепленное к этому дышлу, реяло над
баррикадой.
соединенные баррикады представляли собой настоящий редут. Анжольрас и
Курфейрак не сочли нужным забаррикадировать другой конец улицы Мондетур,
открывавший через улицу Проповедников выход к Центральному рынку, без
сомнения, желая сохранить возможность сообщаться с внешним миром и не очень
боясь нападения со стороны опасной и труднопроходимой улицы Проповедников.
военном языке назвал бы "коленом траншеи", а также узкой щели, оставленной
на улице Шанврери, внутренность баррикады, где кабачок образовывал резко
выступавший угол, представляла собой неправильный четырехугольник, закрытый
со всех сторон. Между большим заграждением и высокими домами, расположенными
в глубине улицы, имелся промежуток шагов в двадцать, таким образом
баррикада, можно сказать, прикрывала свой тыл этими, хотя и населенными, но
запертыми сверху донизу домами.
горсточкой этих смельчаков ни разу не появилась ни меховая шапка гвардейца,
ни штык. Изредка попадавшиеся буржуа, которые еще отваживались пройти по
улице Сен -Дени, ускоряли шаг, взглянув на улицу Шанврери и заметив
баррикаду.
вытащили стол, на который тут же взобрался Курфейрак. Анжольрас принес
квадратный ящик, и Курфейрак открыл его. Ящик был набит патронами. Даже
самые храбрые, когда они увидели патроны, вздрогнули, и на мгновение
воцарилась тишина.
принялись изготовлять новые патроны, забивая в них отлитые пули. Бочонок
пороха стоял в сторонке на столе у дверей, и его не тронули, оставив про
запас.
но, превратись в конце концов в однообразный шум, уже не привлекали
внимания. Этот шум то удалялся, то приближался с заунывными раскатами.
Анжольрас расставил перед баррикадами трех часовых: одного на улице
Шанврери, другого на улице Проповедников, третьего на углу Малой Бродяжной.
дозоры поставлены, тогда, одни на этих страшных безлюдных улицах, одни,
среди безмолвных и словно мертвых домов, в которых не ощущалось признаков
жизни, окутанные сгущавшимися сумерками, оторванные от всего мира, в этом
мраке и тишине, в которой чудилось приближение чего-то трагического и
ужасного, повстанцы, полные решимости, вооруженные, спокойные, стали ждать.
Глава шестая. В ОЖИДАНИИ
кастрюля, предназначенная для отливки пуль, полная расплавленного олова и
свинца, дымилась на раскаленной жаровне, пока дозорные, с оружием в руках,
наблюдали за баррикадой, а Анжольрас, которого ничем нельзя было отвлечь,
наблюдал за дозорами, Комбефер, Курфейрак, Жан Прувер, Фейи, Боссюэ, Жоли,
Баорель и некоторые другие отыскали друг друга и собрались вместе, как в
самые мирные дни студенческой дружбы. В уголке кабачка, превращенного в
каземат, в двух шагах от воздвигнутого ими редута, прислонив заряженные и
приготовленные карабины к спинкам стульев, эти прекрасные молодые люди на
пороге смертного часа начали читать любовные стихи.
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Корнев Павел
Круз Андрей
Корнев Павел
Березин Федор