Консуэло к окну и сказал ей по-французски:
страсти, от которой умирает этот молодой человек. Как врач, привыкший
смотреть в глубь вещей и не особенно доверять отклонениям от законов фи-
зического мира, признаюсь, я не могу верить в странные видения и исступ-
ленные откровения молодого графа. По крайней мере, поскольку дело каса-
ется вас, я просто объясняю себе это тем, что у него была с вами тайная
переписка, из которой он знал о вашем путешествии в Прагу и вашем скором
приезде сюда. - И, несмотря на отрицательный знак Консуэло, продолжал: -
Я не задаю вам никаких вопросов, мадемуазель, и в моих предположениях
нет ничего для вас обидного. А вам бы лучше довериться мне и видеть во
мне человека, преданного вашим интересам.
разубедившей, однако, придворного медика.
- Семья молодого графа до сегодняшнего дня всеми силами восставала про-
тив вашего брака с ним. Но сопротивлению их пришел конец. Альберт умира-
ет, и так как он хочет оставить вам свое состояние, они теперь не будут
возражать против того, чтобы церковный обряд закрепил его навсегда за
вами.
Консуэло. - Что общего между тем, о чем вы говорите, и положением, в ко-
тором я его застаю? Я, сударь, приехала сюда не делами заниматься, - я
приехала, чтоб попытаться его спасти. Неужели нет никакой надежды?
все наши предположения и не поддаются никаким усилиям науки. Месяц тому
назад молодой граф после двухнедельного исчезновения, которого никто не
смог мне объяснить, вернулся домой пораженный внезапной неизлечимой бо-
лезнью. Все жизненные функции у него были уже приостановлены. Вот целый
месяц, как он не в состоянии проглотить никакой пищи, - и это редкое яв-
ление природы (случающееся только у душевнобольных), что он может до сих
пор поддерживать себя несколькими каплями воды днем и несколькими мину-
тами сна ночью. Вы видите его: все жизненные силы истощены в нем; макси-
мум еще два дня, и он перестанет страдать. Запаситесь же мужеством, не
теряйте головы. Я готов поддержать вас и помогу вам добиться цели.
по знаку больного прервала их беседу и подвела девушку к Альберту.
казалось, позволяла его слабость. Доктор то краснел, то бледнел. Кано-
нисса с беспокойством наблюдала за ними, горя нетерпением узнать, о ка-
ких своих желаниях говорит ему Альберт.
вушке, я слышал (Сюпервиль, говоривший на другом конце гостиной и так же
тихо, как в эту минуту беседовал с ним больной, смутился, и его твердое
убеждение в невозможности существования дара ясновидения было до того
поколеблено, что ему стало казаться, будто он сходит с ума). Доктор, -
продолжал умирающий, - вы ничего не понимаете в этой душе и вредите моим
планам, задевая ее щепетильность. Она ничего не смыслит в ваших денежных
соображениях и всегда отказывалась и от моего титула и от моего состоя-
ния; любви ко мне она никогда не чувствовала. Одна жалость может заста-
вить ее уступить. Обратитесь же к ее сердцу. Конец мой ближе, чем вы
предполагаете. Не теряйте времени. Я не смогу возродиться счастливым,
если не сойду в ночь отдохновения, назвавшись ее мужем.
виль, занятый в ту минуту анализом сумасшествия своего больного.
раничьтесь тем, чтобы передать их ей точно.
первиль, - я вижу, что не смогу ясно передать ваших мыслей. Вы же гово-
рите лучше, чем за всю последнюю неделю, и я в этом усматриваю благопри-
ятный признак. Поговорите сами с мадемуазель. Одно ваше слово убедит ее
лучше всех моих речей. Вот она здесь, рядом, пусть займет мое место и
выслушает вас.
казалось ему понятным; к тому же он считал, что достаточно сказал Консу-
эло и обеспечил себе ее благодарность, в случае если она добьется состо-
яния; перед тем, как он ушел, Альберт сказал ему в качестве напутствия:
моей семьей. Устройте так, чтобы они согласились и не колебались больше.
Говорю вам - время не терпит...
вилем, что, когда Консуэло приблизилась к нему, он прислонил свой лоб ко
лбу любимой и так замер, словно умирая. Его белые губы посинели, и пере-
пуганному Порпоре показалось, что он уже умер.
барона, канониссу и капеллана, горячо уговаривал их. Один только капел-
лан сделал робкое с виду возражение, говорившее, однако, об упорной нас-
тойчивости священника.
брак, но так как граф Альберт не причастен благодати, следовало бы, что-
бы он предварительно через покаяние и соборование примирился с церковью.
несла, сдерживая стон, канонисса.
лософ-вольтерьянец с презрением относился и к самому капеллану и к его
возражениям, - и нельзя терять ни минуты, если господин капеллан настаи-
вает на подобном условии и желает мучить больного мрачной обстановкой
предсмертного обряда.
может вернуть его к жизни? - спросил граф Христиан, в котором происходи-
ла борьба между благочестием и отцовской любовью.
возлагаю на это большие надежды... Было время, когда ваше сиятельство
давали свое согласие на этот брак...
граф, намеренно повышая голос. - Маэстро Порпора, опекун молодой девуш-
ки, написал мне, что он никогда не даст своего согласия на ее брак с мо-
им сыном и что его воспитанница сама отказывается от него. Увы! Это и
нанесло смертельный удар молодому графу, - прибавил он, понизив голос.
- Но пусть угрызения совести не мучают вас. Я поверил тому, что вы поки-
даете меня, и поддался отчаянию, но с неделю назад ко мне вернулся ра-
зум, - они зовут это безумием, - и я читал в сердцах, находящихся вдали
от меня, подобно тому как другие читают распечатанные письма. Одновре-
менно я увидел прошедшее, настоящее и будущее. Я наконец узнал, Консуэ-
ло, что ты была верна своей клятве, делала все возможное, чтобы полюбить
меня, и действительно любила в течение нескольких часов. Но нас обоих
обманули. Прости своему учителю так же, как я прощаю ему.
но, смущенный тем, что сказал граф Христиан, в волнении ходил подле ка-
мина. Она посмотрела на него с глубоким упреком, и маэстро так ясно по-
чувствовал свою вину, что в немой запальчивости ударил себя по лбу кула-
ком. Альберт знаком показал Консуэло, чтобы она подвела к нему маэстро и
помогла протянуть ему руку. Порпора поднес эту ледяную руку к своим гу-
бам и зарыдал. Совесть мучила его, нашептывала, что он убил человека, но
раскаяние искупило его безрассудство.
ные дают Сюпервилю, и он расслышал их слова, хотя те говорили так тихо,
что Консуэло и Порпора, стоявшие подле него на коленях, не могли уловить
ни единого звука.
шивая суеверие с терпимостью, христианское милосердие с материнской лю-
бовью, примирить идеи, непримиримые с католическими догматами. Спор вер-
телся только вокруг формальности, а именно: капеллан не считал возможным
совершать таинство брака над еретиком, пока тот, по крайней мере, не
обещает немедленно принять католичество. Сюпервиль, не останавливаясь
перед ложью, уверял, что граф Альберт якобы обещал ему, обвенчавшись,
исповедовать любую религию. Капеллан не поддавался обману. Наконец граф
Христиан, преисполненный спокойной твердости и простой логики человеко-
любия, поборов, как всегда, после долгой нерешительности свою бесхарак-
терность, прекратил домашние распри и положил конец спору.
деленно запрещал бы вам венчать католичку с еретиком. Церковь допускает
подобные браки. Считайте же Консуэло правоверной, а сына моего еретиком
и немедленно обвенчайте их. Вы ведь знаете, что обручение и исповедь -
не более как обряды, освященные обычаем, и могут быть обойдены в некото-
рых крайних случаях. Этот брак может вызвать благоприятный поворот в
состоянии здоровья Альберта, а когда он выздоровеет, мы с вами подумаем
об его обращении.
вести он был для него большим авторитетом, чем сам папа римский. Остава-
лось только убедить Консуэло. Один Альберт подумал об этом, и, притянув
к себе любимую, он смог без посторонней помощи обнять ее шею своими вы-
сохшими, ставшими легкими, как тростник, руками.
готова отдать свою жизнь, чтобы воскресить мою. Это уже невозможно, но
ты в состоянии простым усилием воли спасти меня для вечной жизни. Я не-
надолго уйду от тебя, а там снова вернусь на землю путем нового рожде-
ния. И если теперь, в последний час, ты покинешь меня, я вернусь сюда в
отчаянии, с тяготеющим надо мной проклятием. Как тебе известно, преступ-
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Земляной Андрей
Мурич Виктор
Махров Алексей