и повиноваться. Часы как раз бьют, сэр.
для начала?
взгляд.
видеть, чтобы джентльмен так удивился.
рассказать ему побольше; но, находясь и сам в неизвестности, сэр, я ему
ничего не говорил.
я не мог почти ничего сообщить ему, сэр. Я только высказал свое мнение, что
мистер Пексниф сильно ошибся, сэр, и что вы сами тоже ошиблись, и что он
тоже ошибся, сэр.
друг о друге. Что до него, сэр, и до его мыслей, так он совсем переменился.
Я понял это задолго до вашего с ним разговора на днях, и я должен это
сказать. Никто его не знает так, как я. И не может знать. В нем всегда было
много хорошего, только оно немножко очерствело сверху. Трудно сказать, кто в
этом виноват, но только...
быть, и вы виноваты. Без намерения, но все-таки, может быть, и вы. Я думаю,
что вы оба были несправедливы друг к другу. Ну вот и с плеч долой! -
произнес мистер Тэпли с какой-то отчаянностью в голосе. - Не могу я больше
об этом молчать, и так едва вытерпел. Вчера целый день терпел. А тут - взял
да и сказал. Не мог удержаться. Очень сожалею. Только не наказывайте его за
это, вот и все.
приготовился к этому.
прежних недостатках, да?
не вернешь. Вряд ли справедливо с вашей стороны, сэр, допекать этим
необразованного человека, но я так думаю. Я к вам отношусь почтительно, сэр,
как нельзя более, но я так думаю.
осветила его лицо, пробившись сквозь застывшую суровость.
долгого молчания.
рукой, прошелся раза два по комнате, прежде чем возобновить разговор:
то, что было вчера, сэр, что вы мне сказали: "Можете ли вы прийти к семи
часам утра?", и что вы спрашиваете его через меня: "Может ли он прийти к
десяти часам утра?", и что я ответил согласием за нас обоих. Вот и все, сэр.
его и перейти ко мне на службу?
теряя своей невозмутимости, - и мы с ним были такого рода товарищами в
несчастье, что он этому ни на секунду не поверит. Не больше вашего, сэр.
- спросил Мартин.
здесь, не возьмете ли вы на себя отворять вот эту дверь, то есть впускать
посетителей, когда они постучатся?
Мартин.
опомниться от удивления. Мартин, как видно, заметил это; не укрылось от него
и то, что мистер Тэпли выглядел довольно комично в столь затруднительных
обстоятельствах: ибо, несмотря на то, что голос его был ровен и лицо
серьезно, оно подчас выдавало недоумение. Впрочем, энергично принявшись за
порученные ему дела и занятый хлопотами, Марк вскоре отвлекся и перестал
выражать свое изумление столь заметным образом. Но после того как он привел
в порядок платье мистера Чезлвита и старик оделся и сел завтракать,
изумление овладело мистером Тэпли с прежней силой и, стоя за его стулом с
салфеткой под мышкой (для Марка было так же легко и естественно изображать
дворецкого в Тэмпле, как поступить коком на пароход), он никак не мог
удержаться от искушения и частенько посматривал искоса на мистера Чезлвита.
Да нет, удержаться было совершенно невозможно, и он уступал этому побуждению
так часто, что старик ловил его на этом раз пятьдесят. Есть основание
полагать, что те необыкновенные фокусы, которые мистер Тэпли проделывал со
своим лицом, когда его заставали врасплох, - он то вдруг принимался
почесывать себе глаз, или нос, или подбородок; то с глубокомысленным видом
погружался в раздумье; то начинал интересоваться нравами и обычаями мух на
потолке или воробьев за окном; то пытался скрыть свое смущение, с
необычайной учтивостью подавая старику булочки, - что эти фокусы смешили
даже Мартина Чезлвита, при всем его умении владеть собой.
вернее, делал вид, что завтракает, потому что он почти ничего не ел и не пил
и очень часто погружался в задумчивость. После того как он откушал, Марк сел
за тот же самый стол, а мистер Чезлвит все так же молча принялся расхаживать
взад и вперед по комнате.
кресло, где старик и расположился, опираясь на трость, крепко стиснув руками
набалдашник и положив на них подбородок. Все его нетерпение и задумчивая
рассеянность теперь исчезли; и, глядя, как он сидит, устремив проницательные
глаза на дверь, Марк невольно подумал, какое у него твердое, решительное,
сильное лицо, и порадовался при мысли о том, что мистеру Пекснифу, чересчур
затянувшему игру в шары со своим партнером, предстоит, по-видимому,
проиграть партию-другую.
как будет разговаривать, было достаточно, чтобы Марк положительно не находил
себе места. А так как он знал к тому же, что молодой Мартин должен прийти и
что он вот-вот явится, то ему было особенно трудно оставаться спокойным и
молчать. Однако, если не считать того, что время от времени он позволял себе
кашлянуть глухим и неестественным кашлем, он держал себя с большим
достоинством все эти десять минут, самые долгие, какие только ему пришлось
пережить.
насколько возможно выше, давая этим понять, что считает свое положение
незавидным. Мистер Чезлвит принял молодого человека весьма учтиво.
поднимались по лестнице. Старик вышел им навстречу, взял обе руки молодой
девушки в свои и поцеловал ее в щеку. Все это не предвещало ничего плохого,
и мистер Тэпли благосклонно улыбнулся.
молодой Мартин. Почти не глядя на него, старик указал ему место как можно
дальше от себя. Это не предвещало ничего хорошего, и мистер Тэпли снова упал
духом.
споткнулся при виде Мэри Грейм и миссис Льюпин, но только глубоко вздохнул и
посмотрел на собравшихся с таким выражением, которое говорило, что больше
его уже ничто не удивит и что он даже рад, что навсегда покончил с
удивлением.
он обменялся взглядом, полным дружеского понимания, что свидетельствовало о
существовании между ними какого-то уговора. Но это уже не вызвало изумления
в мистере Тэпли: ибо, как он заметил впоследствии, он вышел из фирмы и
продал свои акции.
удивились и растерялись, увидев друг друга, что никто не отваживался,
заговорить. Один мистер Чезлвит нарушил молчание.
узнали. Это были шаги мистера Пекснифа, и мистер Пексниф явно торопился, он
бежал вверх по лестнице с такой необычайной быстротой, что споткнулся раза
два или три.
чего влетел в комнату с распростертыми объятиями.
назад, словно от разряда электрической батареи.
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Корнев Павел
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Лондон Джек