по-своему прекрасная душа, истомившаяся жаждой справедливости,
недостижимой на земле.
была не безгрешна. Разве не согрешила она вместе с Клайдом? Как же можно
полностью оправдывать ее? Тут большая юридическая ошибка. Сын осужден
несправедливо - и все из-за жалостных, исполненных романтики писем этой
девушки, писем, которые вообще не следовало показывать присяжным. Мужчины,
утверждала миссис Грифитс, не способны судить справедливо и беспристрастно
там, где речь идет о горестях молодой и красивой девушки. Она достаточно
убедилась в этом на своей миссионерской работе.
верной. А миссис Грифитс между тем продолжала: если бы какой-нибудь
авторитетный и справедливый посланец божий посетил Клайда и силою своей
веры и слова божьего заставил бы его понять то, чего он до сих пор не
понимает и чего она, как мать, и притом угнетенная горем, не в силах ему
разъяснить, - всю глубину и весь позор его греха с Робертой и все, чем
этот грех грозит его бессмертной душе в этом мире и в будущем, - он
преисполнился бы благодарности, веры и смирения, и содеянное им зло было
бы смыто. Ведь совершил он приписываемое ему преступление или нет, -
она-то уверена, что нет! - но сейчас ему угрожает электрический стул,
угрожает опасность окончить свое земное существование и предстать перед
творцом с душой, отягченной смертным грехом прелюбодеяния, не говоря уже о
лжи и двоедушии, в которых он повинен не только перед Робертой, но и перед
той, другой девушкой из Ликурга. А признание своих заблуждений и покаяние
очистит его от этой скверны. Только бы спасти его душу, и тогда она - да и
он - обретут покой.
которых она описывала ему одиночество Клайда и то, как он нуждается в
помощи и совете, преподобный Данкен отправился в Оберн. И, разъяснив
начальнику тюрьмы истинную цель своего посещения, - спасение души Клайда
во имя его собственного благополучия, и благополучия его матери, и во
славу божию, - получил право доступа в Дом смерти и в камеру Клайда. У
самой двери он помедлил, разглядывая внутренность камеры и жалкую фигуру
Клайда, свернувшегося на койке с книгой в руке. Затем Мак-Миллан приник
своим длинным, худощавым телом к прутьям решетки и без всякого вступления,
склонив голову в молитвенном порыве, начал:
твоих изгладь беззакония мои.
так что ты праведен в приговоре твоем и чист в суде твоем.
сокрушенные.
меня.
меня.
правду твою.
благоволишь.
уничижишь, боже".
интонации голосом дочитал 50-й псалом до конца. А Клайд в полном
недоумении сначала присел на койке, потом, привлеченный обаянием этого
юношески стройного, крепкого на вид, хотя и бледного человека, встал и
подошел к двери; тогда гость поднял голову и произнес:
вот я здесь. Он послал меня возвестить вам, что если грехи ваши красны,
как кровь, они станут белы, как снег. И если они алы, как пурпур, то
убелятся, как руно. Давайте же поразмыслим о могуществе господа бога.
юношеская полуулыбка играла у него на губах. Его подкупали молодость и
сдержанность Клайда, а тот, в свою очередь, явно все больше поддавался
обаянию необыкновенного гостя. Еще новый священник, конечно. Но совсем не
похож на тюремного пастора, в котором нет ничего привлекательного и
располагающего.
тружусь во славу господа. Это он послал меня сюда, он и вашу мать направил
ко мне. Из ее слов я понял, что она думает о вашем деле. Из газет узнал,
что вы сами говорили. И мне известно, почему вы здесь. Но я здесь затем,
чтобы дать вам радость и веселие духовное. - И он вдруг прочел третий стих
из 12-го псалма: - "Доколе мне слагать советы в душе моей, скорбь в сердце
моем день и ночь". Это псалом двенадцатый, стих третий. А вот и еще слова,
которые приходят мне на память, слова, которые я должен сказать вам. Это
тоже из Библии - псалом девятый: "Говорит в сердце своем: "не поколеблюсь;
в род и род не приключится мне зла". Но вот вам приключилось зло. Всем
нам, нечестивым, не миновать этого. А вот и еще слова, которые вам полезно
услышать, - это из девятого псалма, стих тридцать второй: "Говорит в
сердце своем: "забыл бог, закрыл лицо свое, не увидит никогда". Но мне
велено сказать вам, что бог не закрыл лица своего. Мне велено привести вам
еще вот эти слова из семнадцатого псалма:
опорою".
были сильнее меня".
ко мне".
беседе с вами, словно кто-то шепотом подсказывает мне их. Я лишь рупор,
доносящий эти слова, сказанные непосредственно для вас. Спросите же совета
у собственного сердца. Обратитесь из тьмы к свету. Разобьем оковы горя и
уныния; разгоним тень и мрак. Вы согрешили. Господь может простить вас и
простит. Покайтесь. Придите к тому, кто создал этот мир и хранит его. Он
не отвергнет ваших молитв, не презрит веры вашей. Обратитесь к господу -
внутри себя, не покидая этих тесных стен, и скажите: "Боже, помоги мне!
Боже, услышь мою молитву! Боже, дай свет очам моим!"
бедствии прибегайте лишь к нему, не ко мне, ни к кому иному. Лишь к нему
одному. Молитесь. Говорите с ним. Взывайте к нему. Поведайте ему правду и
просите его о помощи. И если только в душе своей вы подлинно раскаиваетесь
в содеянном зле, воистину, воистину вы услышите его и восчувствуете - это
так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами. Он возьмет вас за
руку. Он войдет в эту камеру и войдет в душу вашу. Вы узнаете его по тому
свету и покою, которых исполнится ваш разум и ваше сердце. Молитесь. А
если вы почувствуете, что я могу что-нибудь сделать для вас - помолиться с
вами, оказать какую-либо услугу, просто скрасить на время ваше
одиночество, - вам стоит только позвать меня, хотя бы почтовой открыткой.
Я дал слово вашей матери и готов сделать все, что только в моих силах. Мой
адрес есть у начальника тюрьмы.
вразумительно, потому что до сих пор во взгляде Клайда было больше
любопытства и удивления, чем каких-либо иных чувств.
выражение, застывшее на его лице после отъезда матери и казни Николсона,
заставили Мак-Миллана тут же прибавить:
Сиракузах, но я охотно прерву ее, как только узнаю, что могу еще
чем-нибудь быть вам полезен.
плененный им - тем дыханием жизни, уверенности и добра, которым вдруг
повеяло от священника среди вечного напряжения, страха и одиночества,
непрестанно мучивших его в тюрьме, - воскликнул вслед Мак-Миллану:
стороны, что вы приехали навестить меня, и я вам так благодарен. Мне мать
писала, что вы, может быть, приедете. Здесь, знаете, очень тоскливо. Может
быть, я не слишком задумывался над теми вещами, о которых вы тут говорили,
но это потому, что я за собой не чувствую той вины, какую мне приписывают.
Но я очень жалею о многом. И, конечно, всякий, кто сюда попадает, платится
очень горько.
тронутый, поспешил откликнуться:
неделю, ведь теперь я вижу, что нужен вам. Я не потому прошу вас молиться,
что считаю вас виновным в смерти Роберты Олден. Этого я не знаю. Вы мне
еще ничего не говорили. Все ваши грехи и все ваши печали известны только
вам да господу богу. Но я знаю, что вы нуждаетесь в духовной поддержке, а
это вы найдете - верьте мне. "И будет господь прибежищем страждущему,
прибежищем в час бедствия".
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Свержин Владимир
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Самойлова Елена