read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Вполне здоров.
Это, казалось, успокоило тревогу вопрошавшего. Он молитвенно сложил
руки и, возведя очи кверху с благочестивой набожностью, без слов выразил
свою благодарность небесам; потом обвел взором собравшихся и с упреком
покачал головой - для такого человека сурово, очень сурово.
- О алчные пиявки! - возопил мистер Пексниф. - О кровопийцы! Неужели
вам мало того, что вы отравили жизнь человеку, не имеющему себе равных в
жизнеописаниях великодушных героев, неужели теперь, именно теперь, когда он
сделал свой выбор и доверился смиренному, но по крайней мере искреннему и
бескорыстному родственнику, - неужели вы хотите, кровопийцы и прихлебатели
(сожалею, что приходится употреблять такие сильные выражения, досточтимый,
но бывают времена, когда нет сил сдержать честное негодование), неужели вы
хотите теперь, приживалы и кровопийцы (не могу не повторить!),
воспользоваться его беззащитным состоянием и, слетевшись отовсюду, как волки
и коршуны и другие животные крылатой породы, собраться вокруг - не скажу
падали или трупа, ибо мистер Чезлвит есть нечто совершенно обратное, но
вокруг своей добычи, для того чтобы обирать, и грабить, и набивать свою
прожорливую утробу, и пятнать свой омерзительный клюв всем, что может
радовать плотоядных?
Остановившись, для того чтобы сделать передышку, он весьма внушительно
замахал на них руками.
- Стая противных естеству грабителей и разбойников! - продолжал он. -
Оставьте его, оставьте его, говорят вам! Уйдите! Скройтесь! Бегите прочь!
Рассейтесь по лицу земли, молодые люди, как и подобает таким бродягам, не
смейте оставаться в том месте, которое освящено сединами престарелого
патриарха, чьей немощной старости я имею честь быть недостойной, но,
надеюсь, непритязательной поддержкой и опорой. А вы, мой нежный друг, -
обратился мистер Пексниф к старику тоном кроткого увещания, - как могли вы
покинуть меня, хотя бы на краткое время! Вы отлучились, не сомневаюсь, чтобы
порадовать меня каким-нибудь знаком своего расположения, благослови вас бог
за это! Но вам этого нельзя; не надо рисковать. Я бы, право, рассердился на
вас, если б мог, друг мой.
Мистер Пексниф приближался с распростертыми объятиями, собираясь пожать
старику руку. Но он не видел, что эта рука крепко стиснула увесистую палку.
Как только он, улыбаясь, подошел ближе и очутился в пределах досягаемости,
старый Мартин, весь горя негодованием, которое отразилось в каждой черточке
и морщинке его лица и вылилось в одну бурную вспышку, вскочил и ударил его,
свалив на пол.
Удар был так силен и так хорошо направлен, что мистер Пексниф повалился
грузно, словно выбитый из седла лейб-гвардеец. Был ли он ошеломлен ударом,
или только смутился от неожиданности и новизны столь теплого приема, но он
даже не пробовал встать и лежал, озираясь по сторонам с растерянным и
покорным выражением, которое было так невероятно смешно, что ни Марк Тэпли,
ни Джон Уэстлок не могли удержаться от улыбки, хотя оба они подбежали к
старику, боясь, как бы за первым ударом не последовал второй, что, судя по
его сверкавшим глазам и энергичной позе, было как нельзя более вероятно.
- Оттащите его в сторону! Уберите его подальше, - сказал Мартин, - или
я за себя не ручаюсь! Я так долго сдерживал себя, что меня чуть не хватил
паралич... Я не властен над собой, пока он так близко. Оттащите его!
Видя, что тот все не встает, мистер Тэпли, нимало не церемонясь,
буквально так и сделал - оттащил его и посадил на пол, прислонив спиной к
стене.
- Слушайте меня, негодяй! - обратился к нему мистер Чезлвит. - Я позвал
вас, чтобы вы посмотрели на вашу собственную работу. Я позвал вас, зная, что
смотреть на нее будет для вас горше полыни и желчи. Я позвал вас, зная, что
видеть каждого из присутствующих для вас все равно что кинжал в сердце, в
ваше низкое, вероломное сердце! Что? Поняли меня наконец?
Мистеру Пекснифу было отчего уставиться на него в изумлении: такое
торжество выражалось в его лице, в голосе, во всей фигуре, что на это стоило
посмотреть.
- Взгляните на него! - продолжал старик, указывая пальцем на мистера
Пекснифа и обращаясь ко всем остальным. - Взгляните на него! А затем - поди
ко мне, дорогой мой Мартин, - взгляните на нас, взгляните, взгляните! - При
каждом повторении этого слова он все крепче прижимал к себе внука.
- Возмущение, которое я чувствовал, - Мартин, - сказал он, - отчасти
вылилось в ударе, только что нанесенном мною. Зачем мы расстались? Как могли
мы расстаться? Как мог ты убежать от меня к нему?
Мартин хотел ответить, но он остановил его и продолжал:
- Я был виноват не меньше твоего. Марк сказал мне это сегодня, да я и
сам давно это понял, хотя не так давно, как следовало. Мэри, голубка моя,
подите сюда.
Она задрожала и сильно побледнела, и он усадил ее в свое кресло и стал
рядом с ней, держа ее за руку, а Мартин стоял возле него.
- Проклятием нашей семьи, - сказал старик, ласково глядя на нее, - было
себялюбие, всегда было себялюбие! Как часто я говорил это, не зная, что сам
грешу этим не меньше других.
Он взял под руку Мартина и, стоя между ним и Мэри, продолжал так: Вы
все знаете, что я воспитал эту сиротку для того, чтобы она ходила за мной.
Однако никто из вас не знает, каким путем я пришел к тому, что стал смотреть
на нее как на родную дочь: ибо она завоевала меня своей самоотверженностью,
своей любовью, своим терпением, всеми добрыми свойствами своей натуры, хотя
- бог свидетель! - я не делал ничего, чтобы поощрять их. Они расцвели без
ухода и созрели без тепла. Я не решаюсь сказать, что жалею об этом сейчас,
иначе вон тот субъект опять поднимет голову.
Мистер Пексниф заложил руку за жилет и слегка качнул головой, словно
давая понять, что он по-прежнему держит ее высоко.
- Есть такого рода эгоизм, - продолжал мистер Чезлвит, - я узнал это по
собственному опыту, - который постоянно следит за проявлениями этого порока
в окружающих и, держа их на расстоянии вечными подозрениями и недоверием,
удивляется, почему они отдаляются, не откровенны с ним, и называет это
эгоизмом. Так и я подозревал всех окружавших меня - не без причины вначале,
- так я подозревал и тебя, Мартин.
- Также не без причины, - ответил Мартин.
- Слушайте, лицемер! Слушайте, сладкоречивый, раболепный, лживый
мошенник! - воскликнул мистер Чезлвит. - Слушайте, вы, ничтожество! Как!
Когда я искал его, вы уже расставили свои сети, вы уже ловили его, да? Когда
я лежал больной у этой доброй женщины и вы, кроткая душа, просили за моего
внука, вы уже завладели им, не так ли? Рассчитывая на возвращение любви,
которую, как вам было известно, я питал к нему, вы предназначали его для
одной из своих дочерей, не так ли? Или, если б это не удалось, вы, во всяком
случае, собирались нажиться на нем, ослепив меня блеском вашего милосердия,
и предъявить на меня свои права. Даже и тогда я вас понял и сказал вам это в
лицо. Разве я не сказал вам, что понял вас даже тогда?
- Я не сержусь, сэр, - мягко ответил мистер Пексниф. - Я могу вынести
от вас очень многое. Я не стану противоречить вам, мистер Чезлвит.
- Заметьте! - сказал мистер Чезлвит, обводя всех взглядом. - Я отдался
в руки этому человеку на условиях, настолько постыдных и унизительных для
него самого, насколько это можно выразить словами. Я изложил их ему при его
дочерях, слово за словом, очень прямо и грубо, и так оскорбительно и
недвусмысленно выразил свое презрение к нему, как только можно выразить
словами, не ограничиваясь выражением лица и тоном. Если бы лицо его
покраснело от гнева, я бы поколебался в своем намерении. Если бы мне удалось
уязвить его так, что он хотя бы на минуту стал человеком, я бы оставил его в
покое. Если бы он сказал хоть одно слово в защиту моего внука, которого я,
по его предположениям, собирался лишить наследства, если б он возражал хоть
для приличия против моего требования выгнать юношу из дому и оставить его в
нищете, - я, кажется, мог бы навсегда примириться с ним. Но - ни слова, ни
единого слова! В его натуре было потворствовать худшим из человеческих
страстей, и он остался верен себе!
- Я не сержусь, - заметил мистер Пексниф. - Я обижен, мистер Чезлвит,
оскорблен в лучших своих чувствах, но я не сержусь, досточтимый.
Мистер Чезлвит продолжал:
- Однажды решившись испытать его, я хотел довести испытание до конца;
но, поставив себе целью измерить глубину его двуличия, я заключил с самим
собой договор, что дам ему возможность проявить сокрытую в нем искру добра,
чести, терпимости - любой добродетели, какая еще теплится в его душе. С
начала и до конца ничего подобного не было. Ни единого раза. Он не может
сказать, что я не предоставлял ему для этого случаев. Он не может сказать,
что я его принуждал. Он не может сказать, что я не давал ему свободы
решительно во всем или что я не был послушным орудием в его руках, которым
он мог пользоваться как для доброй, так и для дурной цели. А если и скажет,
то солжет! И это также в его характере.
- Мистер Чезлвит, - прервал его Пексниф, утирая слезы, - я не сержусь,
сэр; я не могу на вас сердиться. Но разве вы, досточтимый, не выразили
желания, чтобы этот бессердечный молодой человек, который своими злобными
происками на время лишил меня вашего доброго мнения - только на время, -
чтобы ваш внук, мистер Чезлвит, был изгнан из моего дома? Вспомните сами,
мой христианнейший друг.
- Я говорил это! не так ли? - сурово возразил старик. - Я не знал,
насколько ваша вкрадчивость и лицемерие обманули его, и не видел лучшего
пути открыть ему глаза, как показав вас в вашем собственном лакейском
обличье. Да, я выразил такое желание. А вы так и бросились мне навстречу и
выгнали его, в одно мгновение отвернувшись от руки, которую только что
лизали и мусолили, как только могут лизать такие негодяи. Вы поддержали и
укрепили меня в моем намерении, всячески меня оправдывая.
Мистер Пексниф отвесил поклон - покорный, чтобы не сказать раболепный и
униженный. Если б даже его восхваляли за упражнение в возвышенных
добродетелях, он не мог бы поклониться так, как теперь.
- Этот несчастный человек, которого убили, - продолжал мистер Чезлвит,
- тогда носивший фамилию...



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 [ 187 ] 188 189 190 191 192 193 194 195 196
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.