потому, что очень хотел жить, и жил в тюрьме как заправский узник. А что
еще оставалось?
что умру.
Иоганн. - Но, понимаешь, если ты держишься, то до последнего мгновения не
перестаешь верить, что будешь жить. - Досадливо поморщился: - И вообще,
знаешь, хватит. Давай поговорим о другом.
тот случай, если и со мной такое случится. - Вдруг насмешливо сощурился. -
Кстати, разреши сообщить тебе нечто приятное: Шарлотта каждое воскресенье
отправляется на кладбище и возлагает на твою могилу цветы.
обязанности.
Шварцкопф. На лице его изобразилось такое фальшивое изумление при виде
воскресшего Вайса, что тот понял: Вилли с самого начала был прекрасно
осведомлен обо всех его злоключениях. И не случайно старший Шварцкопф счел
нужным заметить Вайсу, что о его преданности Вальтеру Шелленбергу ходят
легенды.
рейхсфюрер захочет каждого из нас испытывать в преданности ему - до
виселицы включительно! - Расхохотался и объявил: - Вы штрейкбрехер,
Иоганн, вот вы кто! Сумели выслужиться и возвыситься над нами всеми.
Нехорошо. Нескромно. Теперь далеко пойдете, если не споткнетесь. -
Предупредил дружескидоверительно: - Учтите, вашему успеху завидуют, и
многие не столько пожелают протянуть вам руку, сколько подставить ногу. -
И заключил: - Но я всегда испытывал к вам особое расположение. Надеюсь, вы
это помните?
вывод, что пребывание в тюрьме сулит ему в будущем немалые выгоды. И
вместе с тем предупреждение Вилли настораживало: видимо, этот успех далеко
не безопасен.
на фронте.
его существо радостью. Он признался Генриху:
когда невозможно с ним справиться.
ли, капитулирует - впадает в панику от радости.
попытался оправдаться Вайс. - Ты извини, я уйду. Право, у меня нет охоты
изображать скорбь на лице, когда твой дядюшка заговорит о трагическом
положении на фронте.
голова. Головная боль после заточения - это вполне достоверно.
расспрашивать о ходе сражений на Восточном фронте. Эти расспросы требовали
бы слишком большой душевной нагрузки. Нести на себе бремя притворства,
вести каждый раз поединок с сами собой, выражать чувства, противоположные
тем, что переполняли душу, - такое напряжение было сейчас немыслимо для
него: приходилось экономить душевные силы.
целиком преданного своей профессии, гордого оттого, что он приобщен к ее
тайнам, преуспевающего сотрудника СД. Что же касается вермахта - это не
его ведомство. Поэтому, когда сослуживцы обсуждали при нем победы или
поражения германской армии, Вайс сохранял невозмутимо-спокойный вид, раз и
навсегда заявив всем, что его эмоции узкопатриотичны и ограничены
единственно делами разведки. ОН не желает расточать свою умственную
энергию на обсуждение проблем, не имеющих прямого касательства к его
службным делам.
Вайса от необходимости надевать на себя еще одну личину сверх той, которую
он носил, но и внушала уважение к нему, как к человеку строгих правил,
поставившему перед собой твердую и ясную цель - занять высокое положение в
системе СД. И не благодаря каким_то там связям, интригам, подсиживанию, а
лишь в результате своей способности всегда с честью выполнять то, что ему
предписывает долг службы.
армий на территорию Германии, он испытал такое чувство счастья (подобного
он не испытал даже тогда, когда его выпустили из тюрьмы), что ему
показалось - он не в состоянии будет скрыть его. Еще мгновение - и
ненавистная личина сама собой спадет, и все увидят ликующее лицо
Александра Белова.
радостью, столь властно завладевшей всем его существом, что она могла
оказаться гибельной.
бомбардировкам.
холодных как склепы, лежали вповалку люди, загнанные под землю очередной
бомбежкой. Целые районы превратились в развалины. Стояли плоские черные
хребты арочных каменных стен, подобные древним руинам. Воняло гарью, битым
кирпичом, щипало глаза от дыма сгоревшей взрывчатки, каменная пыль висела
в воздухе, как песчаные облака в пустыне.
разрушенных зданий и насыпи из камней. Но мостовые были освобождены от
развалин и даже подметены. На очистку выгоняли жителей со всего Берлина, -
они копошились здесь со своими детскими колясками и носилками, складывая в
них камни и обломки дерева.
партии - от каждого уцелевшего дома, квартала, улицы. Они носили особые
нарукавные повязки и, подражая гестаповцам, упивались властью над своими
покорными соотечественниками.
дома, квартала или улицы в невыходе на работу, как рапортичка с обвинением
гражданина Третьей империи в саботаже поступала в районное отделение
гестапо. Уклонение от трудовой повинности приравнивалось к измене рейху.
Вот почему Берлин, подвергаясь бомбежкам, в промежутках между ними
все-таки выглядел "прилично". Сотни тысяч берлинцев с утра до ночи
прибирали город, придавая кладбищам его улиц вид древних, но аккуратных
раскопок с тщательно расчищенными дорогами. Властители немецкого народа
могли свободно передвигаться в своих машинах по городу.
очистить Берлин от развалин, сколько для того,чтобы очищать нацию от
подозрительных элементов, держать в повиновении людей, выявлять ропщущих,
устранять их.
свидетельство высокого патриотизма немцев и их колебимой веры в победу.
усомниться в победе немецкого оружия и повешенных за это на фонарных
столбах.
должны понимать тот процесс преображения, который происходит в структуре
немецкого общества в связи с бомбежками: наибольшие материальные убытки
несут имущие слои населения, и, таким образом, само собой ликвидируется
материальное неравенство, и тем самым закладываются основы
демократического общества, вещал он. На развалинах были расклеены
объявления: "Фирма гарантирует строительство нового дома после войны, если
четверть его стоимости будет внесена немедленно". И здесь же по трафарету
лозунги: "Мы приветствуем первого строителя Германии - Адольфа Гитлера!"
при блеклом свете луны. Они были столь же кощунственны, как улыбка на лице
мертвеца.
обломков, уцелевшие после бомбежки жители очищают мостовую от камней, в то
время когда в подвалах погребены их близкие.
спасти своих близких или хотя бы извлечь оттуда их тела, надсмотрщики с
бранью гнали обратно на дорогу. Если дорога не будет очищена к утру,
виновных в саботаже грозили препроводить в районные отделения гестапо.
водопроводных колонок. У магазинов похоронных принадлежностей разгружали
гробы и складывали их в штабеля, возвышающиеся почти до крыши дома, -
товар, который шел сейчас нарасхват.
деревьев и кустов сирени - прежде их поливали из брандспойтов.
пеплом.
Круз Андрей
Лукин Евгений
Эриксон Стивен
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий