read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Он брюзжал. Брюзжание -- старческая форма выражения тоски. Он устал
от жизни.

[Бродский:]
Может быть, вы и правы. Я могу сказать вот что. Когда человек
меняет свое местожительство, он, как правило, руководствуется не
абстрактными соображениями, а чем-то чрезвычайно конкретным. Когда Оден
с Кристофером Ишервудом перебрались в Штаты, на то была вполне
конкретная причина. В свою очередь, я хорошо помню резоны, которые Оден
выдвигал для обоснования своего возвращения в Оксфорд. Оден говорил,
что он человек пожилой. И, хотя он абсолютно, идеально здоров -- что
было в сильной степени преувеличением -- тем не менее ему нужен уход. В
Оксфорде Одену была предоставлена прислуга. Он жил в коттедже XV века
-- переоборудованном, конечно.
Разумеется, жизнь Одена в Оксфорде была другой -- совершенно иной ритм,
иное окружение. И действительно, Одену в Оксфорде было скучно. Но
картина была грустной не только поэтому. Грустно было видеть, как с
Оденом обращались его оксфордские коллеги. Я помню, мы с Оденом пошли
на ланч в Месс-холл. И не то чтобы Одена его коллеги третировали, но им
было совершенно на него наплевать -- знаете, когда тебя оттирают от
миски, от стола... Это такая английская феня: дескать, у нас
академическое равенство. Но на самом-то деле -- какое же это равенство?
Есть люди гениальные, а есть -- просто. И профессиональные академики
это должны бы понимать. Думаю, они это так или иначе понимают. Так что
на самом-то деле -- это подлинная невоспитанность, подлинное
неуважение. Ну это неважно...

[Волков:]
Что думает об Одене американская молодежь? Например, ваши студенты?

[Бродский:]
Как правило, американские студенты Одена не знают. Так, по крайней
мере, дело обстоит сегодня. Либо у них о нем самые общие представления,
навязанные доминирующими кликами или тенденциями. Дело в том, что Оден
оказал невероятное влияние на современную американскую поэзию. Вся так
называемая "исповедальная" школа вышла из него, они все -- прямое
следствие Одена, его дети в духовном смысле, а зачастую даже и в чисто
техническом. Но никто этого не знает! И когда ты показываешь студентам
-- кто же отец их нынешних кумиров, а затем -- кто отец Одена, то ты
просто открываешь им сокровища. Когда я сюда, в Штаты, приехал, то
поначалу у меня нервы расходились сильно. Я думал: в конце концов --
кто я такой, как это я буду говорить американцам об ихней же
литературе? Ощущение было, что я узурпирую чье-то место.
Потому что приехал-то я с представлением, будто здесь все все знают. И,
в лучшем случае, я смогу им указать на какой-то странный нюанс, который
мне, как человеку из России, открылся. То есть предложить как бы
славянскую перспективу на англоязычную литературу. Да? Я думал, что мой
взгляд, мой угол зрения может дать хотя бы боковую подсветку предмета.
Но столкнулся я совсем с иной ситуацией. Говорю это не хвастовства
ради, а ради наблюдения как такового: выяснилось, что я знаю об
американской литературе и, в частности, об американской поэзии ничуть
не меньше, чем большинство американских профессоров. Видите ли, мое
знание этого предмета -- качественно иное. Оно скорее активное: знание
человека, которому все эти тексты дороги. Дороже, пожалуй, чем
большинству из них. Поскольку моя жизнь -- не говоря уже о мироощущении
-- была этими текстами изменена. А с таким подходом к литературе
американские студенты, как правило, не сталкиваются. В лучшем случае,
им преподносят того же Одена в рамках общего курса английской поэзии XX
века, когда поэт привлекается в качестве иллюстрации к какому-нибудь
"изму". А не наоборот, да? И это, в общем, чрезвычайно трагично. Но
такова -- по необходимости -- всякая академическая система. Впрочем,
достоинство местной академической системы в том, что она достаточно
гибка, чтобы включить в себя также и внеакадемическую перспективу.
Когда преподавателем становится не академик, а человек вроде Одена,
Лоуэлла или Фроста. Даже, простите, вроде вашего покорного слуги. То
есть человек, который поэзией занимается, а не варит из нее суп. Да?
Когда преподаватель -- персонаж из хаоса...

[Волков:]
Вы много занимались английскими поэтами-метафизиками: Джоном Донном
"со товарищи". Каково было отношение к ним Одена? Что, по-вашему, дали
метафизики новой англоязычной поэзии?

[Бродский:]
Мы с Оденом про это много не говорили -- не успели. Да мне и в
голову бы не пришло спрашивать, ибо совершенно очевидно, что Оден --
плоть от ихней плоти. Это как спрашивать человека, как он относится к
своим клеткам...
Что дали метафизики новой поэзии? В сущности, все. Поэзия есть
искусство метафизическое по определению, ибо самый материал ее -- язык
-- метафизичен. Разница между метафизиками и неметафизиками в поэзии --
это разница между теми, кто понимает, что такое язык (и откуда у языка,
так сказать, ноги растут) -- и теми, кто не очень про это догадывается.
Первые, грубо говоря, интересуются источником языка. И, таким образом,
источником всего. Вторые -- просто щебечут.

[Волков:]
Не слишком ли сильно сказано?

[Бродский:]
Конечно, конечно -- в этом щебете тоже проскальзывает масса
интересного. Ведь метафизичны не только слова как таковые. Или мысли и
ощущения, ими обозначенные. Паузы, цезуры тоже метафизичны, ибо они
также являются формами времени. Я уже говорил, кажется, что речь -- и
даже щебет -- есть не что иное, как форма реорганизации времени...

[Волков:]
Английские поэты-метафизики стали сравнительно недавним открытием
для русского читателя. В чем их своеобразие, "особость"?

[Бродский:]
Поэтическую тенденцию, предшествовавшую метафизикам, можно было бы
назвать, грубо говоря, традиционно-куртуазной. Стихи были не особенно
перегружены содержанием; все это восходило к итальянскому сладкозвучию,
всем этим романам о Розе и т. п. Я сильно упрощаю, естественно, но
можно сказать, что метафизическая школа создала поэтику, главным
двигателем которой было развитие мысли, тезиса, содержания. В то время
как их предшественников более интересовала чистая -- в лучшем случае,
слегка засоренная мыслью -- пластика. В общем, похоже на реакцию,
имевшую место в России в начале нашего века, когда символисты довели до
полного абсурда, до инфляции сладкозвучие поэзии конца XIX века.

[Волков:]
Вы имеете в виду призыв "преодолевших символизм" акмеистов к
"прекрасной ясности"?

[Бродский:]
И акмеистов, и ранних футуристов, и молодого Пастернака... Что же
касается английских метафизиков, то они явились как результат
Ренессанса, который (в отличие от весьма распространенной точки зрения)
был временем колоссального духовного разброда, неуверенности, полной
компрометации или утраты идеалов.

[Волков:]
Характеристика эпохи звучит до боли знакомо...

[Бродский:]
Да, похоже на атмосферу в Европе после Первой мировой войны. Только
в период Ренессанса дестабилизирующим фактором была не война, а научные
открытия; все пошатнулось, вера -- в особенности. Метафизическая поэзия
-- зеркало этого разброда. Вот почему поэты нашего столетия, люди с
опытом войны -- нашли метафизическую школу столь им созвучной. Коротко
говоря, метафизики дали английской поэзии идею бесконечности, сильно
перекрывающую бесконечность в ее религиозной версии. Они, быть может,
первые поняли, что диссонанс есть не конец искусства, а ровно наоборот
-- тот момент, когда оно, искусство, только-только всерьез и
начинается. Это -- на уровне идей.

[Волков:]
А в смысле стихотворного ремесла?

[Бродский:]
О, это был колоссальный качественный взрыв, большой скачок!
Невероятное разнообразие строфики, головокружительная метафорика. Все
это надолго определило стилистическую независимость английской поэзии
от континентальных стиховых структур. Посмотрите хотя бы на техническую
сторону творчества Одена. Вы увидите, что в этом столетии не было -- за
исключением, пожалуй, Томаса Харди -- поэта более разнообразного. У
Одена вы найдете и сафическую строфу, и анакреонтический стих, и
силлабику (совершенно феноменальную -- как в "Море и зеркале" или в



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 [ 190 ] 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.