взлетная полоса будет совершенно забита снегом. Таковы обстоятельства, сэр,
и я от всей души прошу у вас прощения.
предложенную ему кружку дымящегося чая. Он заглянул в нее - и увидел
крушение, и испил бездну отчаяния. Летчики чувствовали его состояние и
старались занять себя хоть чем-нибудь, чтобы оставить Вашингтона наедине с
собой. Это был страшный удар! Так близка была победа, так много было
затрачено усилий, так много препятствий преодолено - и быть вот так
остановленным в самый последний миг! Стихии помешали ему там, где даже
диверсии не смогли. Горькие мысли охватили Вашингтона; он словно впал в
забытье, и офицер, который вот уже несколько минут стоял перед ним
навытяжку, оставался им не замеченным. Вашингтон поднял лицо, на котором
поражение оттиснуло свою, казалось, неизгладимую печать, и, увидев наконец
ждущего человека, овладел собой; теперь его чувства не были видны никому.
кое-что.., что может рассматриваться как предложение.
очень чистосердечным. Его речь еще хранила мягкость и раскатистое "р" его
девонширской юности, но сейчас в нем не было ничего от провинциала.
не залетали сюда, и свободный проход был возможен в любую погоду. Теперь они
оказались в чем-то вроде лаборатории с массой проводов и электроприборов на
подставках, но главенствовал здесь огромный аппарат в темном кожухе,
громоздившийся вдоль одной из стен. Через стеклянные оконца в передней
панели, изготовленной из красного дерева, виднелись ходившие ходуном
латунные шестерни и штоки. Кларк легонько похлопал полированное дерево, и в
жесте его сквозила нескрываемая любовь.
существовавших когда-либо.
момент забыв о своей беде. - Я никогда не видел таких огромных. Думаю, у нее
очень большой объем памяти?
медленно вращающихся серебристых дисков, испещренных множеством мелких
отверстий. В них, пощелкивая, то и дело заскакивали касавшиеся дисков
металлические пальцы на стержнях. Слышался постоянный, негромкий
металлический шелест, сопровождаемый каким-то шипением и временами лязгом. В
этом концерте Кларк, должно быть, уловил некую фальшивую ноту; он наклонил
голову набок, прислушиваясь, а затем открыл соседнюю панель и снял с
подставки масленку. "Прекрасная машина, но требует присмотра", - с этими
словами он подлил масла в подшипник кулачкового толкателя, ходившего
взад-вперед по гладкой латунной поверхности причудливого эксцентрика.
называют их компьютерами - будто в названии дело; они значительно меньше по
размерам, но полны дефектов. Нет, вы дайте мне добрый надежный металл..,
хоть у нас и бывают проблемы с люфтами в зубчатых передачах.
прощение.., я отвлекся немного, страшно сожалею. - Он выронил масленку;
засуетившись, поднял ее, вернул на подставку, закрыл панель и указал на
противоположную дверь. - Если угодно, теперь, когда вы увидели "брэббеджа",
прямо сюда. Это, вероятно, заинтересует вас больше.
высилось гигантское копье ракеты. Футов пятьдесят или больше в длину, шесть
футов в поперечнике у основания - изящная, полированная, строгая,
иссиня-черная и блестящая.
Чрезвычайно эффективный двигатель на жидком горючем - смесь керосина с
перекисью водорода. Очень чувствительная система управления. Во время полета
посылает назад радиосигналы, они обрабатываются машиной Брэббеджа, которую
мы только что видели, так что коррекции курса могут проводиться
незамедлительно. С этой ракетой мы добились больших успехов в осуществлении
экспериментальной программы, которая вскоре, возможно, станет обычной
практикой. Почтовое ведомство, как вы легко можете понять, крайне
заинтересовано в установлении линии ракетной почты между нами и Кройдоном. У
них там есть один из этих электрических компьютеров, он начинает принимать
сигналы "Черного рыцаря", как только тот проходит над Атлантикой, и ведет
его дальше, выключает двигатели, опускает на парашюте и тому подобное...
повернувшись, пристально уставился на него тяжелым взглядом. Когда Кларк
заговорил вновь, речь его стала торопливой, он часто сбивался.
более. Постоянную переброску в такую даль почта, может, и выдержит, кто
знает. Колоссальное ускорение. Может, для человека оно смертельно. Правда,
во время последнего эксперимента мы послали шимпанзе Дэйзи, прелестное
создание, - сейчас она в зоопарке Риджент-парка и ни секунды не выглядела
хоть сколько-нибудь травмированной. Когда там ее вынули из ракеты, она тут
же уплела целую пригоршню бананов.
вашим услугам. Если вам нужен доброволец, чтобы пересечь океан на этом
бенгальском огне, то вот он, доброволец. Но только если она доставит меня на
место к девяти утра.
тем больше убеждался Гас, что победу еще можно вырвать из почти уже
сжавшихся когтей неблагодарной судьбы. Были приглашены другие инженеры и
командир базы, провели совещание, затем по радио связались с Лондоном и
посовещались сызнова, наконец никто больше не говорил "нет", возобладали
говорившие "да" - и вот уже не осталось ничего иного, кроме как взяться за
это беспрецедентное, удивительное дело.
оставшихся часов - но это было сделано. Арктический ураган снаружи, завывая,
с бессильной яростью бился в стены здания, а внутри люди суетились вокруг
машины, которой суждено было победить его, этот ураган, победить время и
пространство, перенеся пассажира из Нового Света в Старый за несколько
минут. Ракета была заправлена и подготовлена, прозвонены все ее сложные
схемы, а высоко наверху механики установили тем временем прорезиненную
прокладку и накачали внутрь необходимое количество воды.
очков увлеченно горели. - Амниотическая жидкость , естественный амортизатор -
секрет, известный природе испокон веку; просто, чтобы взять, надо знать
места, где смотреть. Вот мы и посмотрели, и увидели, и теперь пользуемся
этим секретом. Как вы знаете, сила гравитации равна одному g - это здесь, на
Земле, на ее поверхности. Ускорение и гравитация кажутся идентичными, или
даже, как утверждает один частенько бывавший в Оксфорде малый из Германии,
Эйнштейн, они и впрямь идентичны. Мы увеличиваем ускорение до двух g - и нам
не по себе, до трех g - и мы начинаем страдать, а при пяти-шести g
происходят страшные вещи - смерть, остановка сердца, выпадение зрения,
ужасно! Но, будучи помещенными в жидкую среду, наши подопытные животные -
обезьяны главным образом - подвергались перегрузкам до пятидесяти g и
оставались живы-здоровы и невредимы. Вот этим мы как раз и заняты в данный
момент. Можете назвать это, - он коротко рассмеялся, - космолетающим
материнским чревом.
конечно, дорогой мой! Нет, разумеется, вам будет вполне удобно. Вода может
быть холодноватой, но на вас будет водонепроницаемый костюм и кислородная
маска. Действительно, будет удобно.
руки помогли ему опуститься в его космическую ванну. Он погрузился с
головой, пристегнулся ремнями, как ему велели, и медленно, осторожно вдохнул
воздух маски. Все это было очень интересно, хотя он и поволновался слегка,
когда исковерканные преломлением лица и руки над ним пропали, скрытые
конусом носового обтекателя, с лязгом скользнувшим на место. Вода не глушила
звуки, и он мог слышать скрип и скрежет металла - затягивали болты. Затем -
тишина.
такого в жизни с ним не бывало - заброшен на острие этого столба,
наполненного дремлющим жидким огнем. Ожидание. Он мог представить себе
откатывающуюся на роликах крышу, предстартовую проверку, зажигание, идущее
по этапам. Ему сказали, что все займет несколько минут, но он не
представлял, что настолько утратит чувство времени. Минуты прошли - или
часы? Нет ли неполадок? Не произошла ли авария? Выберется ли он отсюда или
изжарится на вершине пылающей колонны? Воображение разыгралось вовсю, и,
будь у него возможность, он закричал бы во весь голос, так велико было
напряжение в эти секунды.
грешников в аду, в своей вечной агонии. Он почувствовал, как волосы у него
встают дыбом, и только потом сообразил, что это всего лишь высокоскоростные
насосы погнали горючее в камеру сгорания. Полет начинался! И едва до него
это дошло, возник отдаленный грохот, рев, который быстро достиг
фантастической силы; уши, казалось, готовы были лопнуть, он зажал их руками,
и тут что-то невидимое навалилось ему на грудь. Взлет!
двигатели смолкли. Ракета находилась в свободном полете и начала снижение.
За те бесконечные минуты, пока двигатели работали, ракета проделала путь
через ураган, пробила атмосферу и стратосферу и теперь, когда вокруг не было
Василенко Иван
Якубенко Николай
Маркелов Олег
Махров Алексей
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс