попить возле запруды, у перекрытого бобровой плотиной ручья, Эйас зачерпнул
воду пригоршнею, отпил, вздохнул и бултыхнулся в воду. Когда он поднялся из
водоема - с тела струилась вода, - боец словно ожил и объявил, что чувствует
себя решительно лучше.
шаг. Наконец она остановилась и указала на почву. Наклонившись, Эсон увидел
у земли надломленную ветку: ясно было, что здесь недавно кто-то прошел.
переговорить с ними, узнать, что случилось с отроками, работавшими в копи,
может быть, кто-нибудь захочет...
близко.
кого-нибудь постарше, рабов, например?
нужно столько отроков. Чего ты хочешь?
Впрочем, у него нет и золота, за которое их покупают, нет и воинов - чтобы
захватить и стеречь. Хочет он или нет - придется следовать за этой девушкой.
чащу. В полумраке пробирались они через подлесок, обходя высокие стволы.
Было жарко, воздух недвижно замер, лишь докучливые насекомые жужжали над
головой. Тропа вела их по пологому склону холма в лощину, к густой роще, где
теснились толстые дубы. Здесь стало прохладнее, они неслышно ступали по
влажному мху возле извивающегося по склону холма ручейка. Шаги их были
настолько тихи, что путники даже спугнули вепря, разрывающего листья в
поисках желудей. Не менее удивленный, чем они сами, кабан поднял голову,
хрюкнул - к желтым клыкам прилипла черная земля, красные глазки сердито
блестели. Эйас заорал и бросил топор, но вепрь крутнулся на острых копытах и
исчез в подлеске. Топор пролетел мимо, и Эйас с ругательствами полез за ним
в кусты.
сердцебиение. Потом звуки умолкли, и буквально через мгновение с треском
упало дерево. Они шли дальше - тропа сделалась проторенной - и наконец из
леса выбрались на поляну. На склоне холма оказалось невысокое квадратное
сооружение с крышей из камыша и глинобитными стенами. Его окружали небольшие
поля, где под ветерком гнулись невысокие - до колена - злаки с зелеными
колосьями. Три женщины прокапывали междурядья острыми мотыгами из оленьего
рога. Оставшись в жару в одних кожаных юбках, они низко наклонялись, нагие
груди раскачивались при каждом движении. Подняв головы, женщины уставились
на пришельцев. Одна из них что-то выкрикнула высоким голосом.
без вас.
дома: с пальцами во рту они стояли перед дверями. Их было много, разного
возраста, все без одежды и в грязных разводах на бледной коже. На склон
выскочили двое мужчин с каменными топорами в обеих руках. Они бежали,
длинные, до плеч, волосы развевались за спиной. Как и женщины, мужчины были
покрыты потом и обнажены до пояса. Заметив, что опасности нет, они замедлили
шаг. Не отводя глаз от двух незнакомцев, они приблизились к Найкери, с
которой были знакомы. Женщины издалека наблюдали, как, усевшись на корточки,
переговаривались мужчины и девушка. Она настаивала, они бурчали что-то в
ответ, качали головами и запускали пальцы глубоко в волосы. Наконец один из
мужчин встал, направился к дому и, растолкав детей, ухватил одного из тех,
что были постарше. Тот не хотел идти, но мужчина дал ему затрещину и поволок
за ухо по склону. Переговоры продолжались, наконец все поднялись, и Найкери
оставила их. Оба мужчины бесстрастно смотрели ей вслед.
погибли.
Этой зимой у одного из мужчин сломался топор, ему нужен новый. Чтобы сделать
топор, уйдет не один месяц. А другой вообще требует медное тесло за своих
мальчишек. Форма для отливки у нас есть и медь найдется, правда, отец мой
будет возражать.
спину и зад - она вновь вела их из лощины, мышцы так и ходили под бурыми
полосами юбки. Волосы и кожа ее были, как у деревенских девушек, что
трудились в полях возле Микен. Она "разве что была ниже ростом. Но здесь она
не из простых - из знати. Она говорит с донбакшо, и те ее слушают. Вот и сам
он ее послушал и согласился. В такой дали от Арголиды все идет по-другому.
Он должен привыкнуть к новым обычаям. Лучше бы, конечно, просто повести на
них свое панцирное войско и взять все необходимое. Но нет ни людей, ни
доспехов. Придется найти способ, как все сделать.
оврага. Тут росли только невысокие кусты, да трава поднималась над короткими
пеньками: прежде здесь была расчистка, и не так уж давно. Овраг перекрывала
земляная насыпь. С тех пор миновало шесть лет, он тогда был еще юнцом, но
Эсон сразу же узнал это место. Перед ним была копь.
незаросшим. Он тогда трудился вместе со всеми, потел, таская землю, чтобы
поднять вал повыше. С вершины насыпи был виден край небольшой долины: именно
здесь Ликос добывал для Микен богатство из-под земли.
начинали обрастать землей. Рваная рытвина в земле никуда не исчезла, как и
груды пустой породы и грязи. Но и на них уже начинала пробиваться трава,
скоро она покроет отвалы. Долбленые бревна, пропускавшие воду ручья под
валом, были забиты грязью и листьями. Лишившись выхода, вода образовала
болотистое озерцо, протянувшееся почти до самой копи. Пара уток, испуганных
неожиданным появлением человека, тяжело ударяя крыльями, поднялась с воды и
улетела.
деловитом кипении жизни. Он пытался все вспомнить. Дядя, гордый своими
делами, водил его тогда за руку и все объяснял. Эсон помнил, как тогда ему
было скучно, как хотелось на охоту - люди как раз отправлялись бить оленей.
Но, невзирая на собственное нежелание, он усваивал наблюдал за работой
отроков, помогал дяде, загружавшему печи, - последнюю, самую ответственную
операцию тот не позволял делать никому другому.
много размышлял о том, откуда берется олово в ручье. Он водил племянника
вверх по склону, показывая ему черные вкрапления в красноватой скале. Здесь
тоже было олово, но добывать его было проще, спустившись пониже. Там, в
пересохшем русле, олова было много, его вымывало из мягких разрушенных водой
пород. Оно залегало близко к поверхности - прежде его даже можно было
отыскать на самой земле - но оттуда его уже давно выбрали дочиста. Теперь
приходилось закапываться в грунт, до слоя, где черные камешки были
перемешаны с песком. Деревянный промывочный желоб оставался на месте,
впрочем, он заметно прогнил и нуждался в починке. На дне все еще темнели
крупицы олова - там, где вода унесла более легкие частицы. Конечно, олово
приходилось добывать с большими трудами. Крупицы металла по большей части
были заключены в крупных кусках породы, их разбивали тяжелыми молотами - на
скале еще видны были борозды и углубления там, где дробили породу.
устроены. На первый взгляд все было просто, каждая печь располагалась в
конической рытвине, сбоку шел косой желоб - для мехов. Эсон не знал, как
соорудить такую печь, не знал, как она устроена внутри. К счастью, печи
уцелели, а загружать их он умел. Значит, можно добыть руду и выплавить
олово, Перимед пошлет сюда корабль - рано или поздно царь захочет
возобновить работы на копи. И тут окажется, что все в полном порядке и для
Микен собран обильный урожай.
как много костей разбросано повсюду.
только выбеленные солнцем лохмотья одежды, ткани и кожи.
порыве, представив себе горькую погибель сородичей в этих краях, столь
удаленных от крепкостенных Микен, Эсон вырвал меч из ножен и взметнул его
над головой.
ненависти, Эсон заскрипел зубами: смерть посетит многих здешних мужей.
***
почти целиком прятал подлесок, лишь голова виднелась среди ветвей
кустарника. Он не шевелился. Лицо его казалось частью игры света и тени.
и легкие светлые волосы под белой коркой казались еще светлее. Щеки и
подбородок человека были чисто выбриты, но с верхней губы свисали густые
усы. Они были зачесаны в стороны и облеплены смесью глины и мела, так что,
высохнув, они образовывали нечто вроде рогов зверя или клыков вепря. Губы
воина под окаменевшими усами разошлись в ухмылке, он жадно облизался. Он
пришел сюда издалека, он долго шел и уже почти потерял надежду на обещанное