Чтение 20–й страницы книги ~Запретная зона~

беспорядочное поспешное бегство.

Нелепая прыгающая фигура киба несколько раз мелькнула среди стеклянных
стволов, прежде чем исчезнуть вовсе. Трудно было сказать, чьей победой
кончился этот поединок и кончился ли он... По крайней мере теперь в
распоряжении Глеба оказалась машина, и он не замедлил этим воспользоваться.
Рация! Прежде всего ему нужна была рация.

Радиоволны не проходили во всех диапазонах. Локаторы в миллиметровом
диапазоне смогли пробиться сквозь стеклянные заросли только до
противоположной стены, и он понял, что ее отделяет от него не меньше двух
километров. Возможно, здесь только первый этаж... Никто не поручится, что
под полом у этой штуки нет продолжения, недаром туда уходят корни...

Связь... Как поставить в известность корабль? Эта мысль лихорадочно билась
в его мозгу. Нужно попробовать отыскать шлюз, механизм, переместивший танк
в закрытый купол... На экране локаторов Глеб мог видеть огромный
двухкилометровый шатер, раскинувшийся у него над головой. Шлюз должен быть
где-то здесь, рядом. Моторы встали сразу после взрыва... Потом началась
вибрация. Он старался вспомнить остатки того немногого, что сохранилось в
памяти перед полной потерей сознания. Скорее всего, моторы встали до начала
вибрации, и, значит, сюда танк попал уже неподвижным... Тогда шлюз должен
быть где-то совсем близко, если, конечно, робот не включал двигатели внутри
купола... В любом случае надо искать шлюз. Но сначала неплохо сделать серию
стандартных анализов. Никто не знает, что произойдет здесь через минуту...
Запись этих анализов останется в бортовом журнале.

И вдруг Глеб понял, что попросту ищет оправдания. Оправдания тому, что уже
понял: если бы сейчас, сию минуту, перед ним открылся такой желанный и
необходимый ему шлюз, он не направил бы в него машину... И не связь его
сейчас больше всего волновала, хотя, конечно, неплохо было бы связаться с
кораблем... Все его существо переполнило никогда не испытанное с такой
силой чувство, которое вот уже многие тысячи лет двигало человечество
вперед к новым открытиям, к новым неведомым находкам. Оно называлось на
человеческом языке довольно просто и буднично - любопытство, и, не пытаясь
в нем разбираться, Глеб прекрасно понимал, что никуда он отсюда не уйдет,
пока не выяснит, что это такое, или хотя бы не сделает все от него
зависящее, чтобы это выяснить... А шлюз пока подождет.

Глеб нажал клавишу анализатора. "Будет что сообщить в радиограмме, если мне
удастся пробиться наверх..."

Анализатор закончил стандартную серию и выбросил на водительский столик
длинную ленту, испещренную цифрами. Глеб не решился отбирать образцы
стеклянной массы, и потому анализы не отличались особой полнотой.

И все равно данные, полученные от спектроскопов и микроанализаторов, он
читал залпом, как читают стихи. Окись кремния с перестроенной
кристаллической решеткой. Решетка напоминает графит, но здесь другие
энергетические связи. Странные должны быть свойства у этой штуки: в
лазерном луче она, во всяком случае, не горит. В этом он убедился.

Его взгляд упал на длинный ряд нулей, столбиком заполнявший графу
атмосферы. Не веря собственным глазам, он просмотрел его еще раз.

Один гелий! Чистый гелий. Такой чистый, что искусственное его происхождение
не вызывало сомнений. Значит, искусственное сооружение... Его
первоначальная догадка получила новое подтверждение. Глеб задумался.

Сначала из строя вышли два робота в группе геологов. Кто-то или что-то
изменило запись их программы в кристаллокондах. Затем обнаружилось
энтропийное поле, окружавшее определенную зону планеты.

Неожиданная, ничем не спровоцированная атака на группу геологов. Она больше
всего походила на стихийное бедствие, на какой-то случайный прорыв
энтропии, не имевший к людям ни малейшего отношения. Возможно, именно
поэтому его выстрел остался без последствий, хотя и остановил продвижение
поля, насытив его энергией. Сейчас ему важно было отбросить все случайное и
оставить логическую цепочку фактов, способную прояснить смутное подозрение,
мелькнувшее у него в голове.

Значит, сначала два робота, а затем охранный кибер, получивший извне новую
программу действий. Предположим, программа задана отсюда, этим самым
стеклянным лесом, или что он там собой представляет? Зачем тогда роботу
понадобился танк? Зачем вообще ему было нужно сложно организованное
похищение машины вместе с человеком?

Допустим, им потребовался человек для контакта, для экспериментов,
исследований или еще для чего. Значит, они похищают человека, а потом дают
команду роботу стрелять по нему из лазера... Не получалось. Что-то здесь не
сходилось. Если они хотели всего лишь его уничтожить, это можно было
сделать гораздо проще... А что, если танк понадобился роботу, чтобы
невредимым пройти через энтропийное поле, а он, Глеб, затесался во всю эту
историю чисто случайно? Это, пожалуй, ближе к истине, во всяком случае,
известные ему факты как будто не противоречат такой догадке... Возможно,
робот не мог рассчитывать на беспрепятственный проход сквозь защитные
механизмы купола... Ему нужен был танк, чтобы попасть сюда, и человек
внутри танка, чтобы сработали пропускные механизмы шлюза... Нет. Все это
слишком сложно для свихнувшегося киба. Наверняка есть другое, более простое
и поэтому более верное предположение. До сих пор мы считали энтропийное
поле функцией купола, результатом его деятельности, своеобразной защитной
зоной. Этот вывод буквально напрашивался сам собой, лежал на поверхности,
но из этого вовсе не следует, что именно эта догадка соответствует истине.
С такой же долей вероятности можно предположить, что энтропийное поле
существует само по себе, что это среда, образовавшаяся независимо от
купола. Возможно, купол специально помещен в центр энтропийной зоны. Она
наверняка как-то связана с его деятельностью, но купол может и не управлять
энтропийным полем. Логические механизмы купола могли не иметь информацию о
том, как воздействует энтропия на земные механизмы, на людей. Во всяком
случае, какие-то последствия могли оказаться для них неожиданными, и тогда
первоначально простой, логически ясный план запутался, стал казаться
неразрешимой загадкой, и сколько бы он ни ломал над ним теперь голову - без
дополнительных фактов ему в этом не разобраться. Одно совершенно ясно: что
бы там ни произошло с этим роботом, за действия земного механизма в чужом
доме отвечают люди.

"То есть в данном случае - я", - уточнил Глеб.

6

С универсальным обслуживающим кибом ноль сорок восьмым происходило что-то
странное. Его тело обдала волна холода, и оно непроизвольно, конвульсивно
задергалось. Почти сразу же он почувствовал инстинктивный страх,
заставивший его замереть неподвижно. Вместе со страхом впервые, с тех пор
как в его памяти был записан собственный порядковый номер, он ощутил злобу.
Он не знал, что чувство, которое он испытывал, называется именно злобой. Он
еще не умел выражать на человеческом языке своих ощущений. Но сейчас он
чувствовал страх и злобу... Самым невероятным было то, что страх ему
внушали люди. Те самые люди, выполнение команд которых составляло до этой
минуты единственный смысл его существования. Теперь он боялся людей...
Боялся потому, что секунду назад они отключили очередного ремонтного киба,
обесточили его электронный мозг, и сейчас очередь, возможно, за ним...
Раньше подобная операция не производила на него ни малейшего впечатления.
Ему было совершенно безразлично, обесточат его информационный центр или,
наоборот, дадут какое-нибудь задание, теперь же он осознал себя как нечто
отдельное, существующее самостоятельно, обладающее собственной волей, волей
к разрушению... Конечно, он не был личностью, он был всего лишь испорченным
логическим механизмом, в тонкой организации которого нарушились одни связи
и установились другие, произвольные. Тем не менее он испытывал злобу, может
быть, оттого, что это чувство проще и схематичнее всех остальных
человеческих чувств, ближе всего находится к тому первозданному хаосу, из
которого постепенно, на протяжении миллионов лет, выкристаллизовывались в
людях сознание собственной личности, сочувствие, помощь, подчинение в
случае необходимости другой личности, - все это пришло позже.

В какой-то мере логический аппарат робота, его электронный мозг, был
упрощенной копией человеческого, и, наверно, потому, соприкоснувшись с
разрушающим полем хаоса чужой планеты, он опустился на ступеньку ниже...

Мысленно он видел картину: окружавшая его сложно организованная материя
распадается. Рвутся ее связи, разрушаются сложные структуры. Распад должен
захватить как можно больше пространства. Распространиться во все стороны
как можно дальше. Только так он и мог разрушить ненавистную металлическую
тюрьму, в которой был теперь заточен его разум. Разрушив ее, он сможет
вернуться в первозданный хаос. Соединиться с ним навсегда. Даже мысль об
этом доставила ему огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Добиться
этого будет нелегко. Просто отключение мозга, чего он так боялся, ничем ему
не поможет. Оно лишь надолго, а может быть, и навсегда заморозит его в этой
металлической оболочке. Лишит способности к самозащите... Люди что-то
подозревают, если они обнаружат его новое состояние, если поймут, что с ним