Чтение 20–й страницы книги ~Хозяин колодцев~

человеческая фигура.

Юстин вздрогнул. Увидел поверх рисунка на стене свою собственную тень,
обернулся.

Полутьма. Небольшой зал. В центре его -- стол, на столе кувшины и
бутылки, блюда, кубки. Огоньки свечей -- но какие-то тусклые, будто ночные
бабочки. Два кресла.

За спинкой одного из них Юстин разглядел высокую фигуру, и сумрак
вокруг нее сгущался, превращаясь в тьму.

-- Добро пожаловать, -- сказал Ос, Хозяин Колодцев. -- Как ни странно,
эти три часа тебе приятнее будет провести со мной, чем с ними... Не так ли?

Юстин окинул быстрым взглядом рисунок на стене. Картинка чуть
изменилась теперь -- палач взялся тешить князя искусством.

Юстин посмотрел на свои руки. На запястьях медленно бледнел след
железа.

-- Прошу к столу, -- пригласил Ос, Хозяин Колодцев. -- Три часа
пройдут, и ты отправишься в смерть, однако здесь, за этим столом, тебе будет
проще думать о жизни... Ты ведь не побрезгуешь выпить со мной?

-- Нет, -- отозвался Юстин. -- Я благодарен.

-- Тебе не за что меня благодарить. Пей.

И они выпили.

-- Это правда, то, что он сказал? -- спросил Юстин. -- Красных шелковых
флажков на самом деле не существует?

Ос усмехнулся:

-- Как ты думаешь... почему ты здесь, а не там?

-- Я был разбойником, -- сказал Юстин. -- На самом-то деле я сделал в
своей жизни все, чтобы быть сейчас не за столом, а на площади. Я старался
быть справедливым... но я убивал, потому что сказки о благородных
разбойниках остаются сказками. Мои руки в крови.

-- Я знаю, -- кивнул Ос, Хозяин Колодцев. -- Поэтому ты умираешь.

-- Я щадил, -- возразил Юстин. -- Я убивал, но я и шадил тоже.

-- Я знаю, -- сказал Ос. -- Но всех жизней, которые ты спас,
недостаточно для того, чтобы оказаться среди живых, а не на эшафоте.

-- Значит...

-- Пей.

Юстин отхлебнул; красный ручеек потерялся в густой разбойничьей бороде.

-- Она... жива?

-- Да. Но она далеко.

-- Она... счастлива?

Молчание.

-- Вы думаете... я был прав?

-- Пей, Юстин. У нас еще много времени. Целая вечность впереди.

"x x x"

Вечность.

Юстин отвык от вина. В бытность свою разбойником он пивал напитки
покрепче.

Он от многого отвык.

Догорали тусклые свечи, похожие на ночных бабочек. Ос, Хозяин Колодцев,
молчал, и Юстин молчал тоже. Это было глубоко понимающее, незыблемое, как
небесный свод, молчание.

Далеко на площади -- и рядом, на белой стене -- искусный палач
заканчивал свое действо над еще живыми останками человека.

Юстин пил, запрокидывая голову, у вина был вкус полыни пополам с диким
медом. Хозяин Колодцев смотрел на маленькую тусклую монетку, видневшуюся
из-за выреза рубашки.

Истекало время.

-- Чего бы ты хотел напоследок? -- спросил Хозяин Колодцев.

-- Увидеть, -- сказал Юстин. -- Только увидеть.

-- Смотри, -- сказал Ос.

Юстин обернулся.

Белой стены со страшным рисунком не было. Была трава; был туман, до
половины заливший невысокие стволы яблонь.

Было лето. Был рассвет. И над землей вставало столько запахов, что
каждый вздох становился аккордом.

Июнь.

Навстречу Юстину шла по траве девушка в светлом платье, босая,
круглопятая, с русыми волосами до плеч. Юстин смотрел, ежесекундно боясь,
что наваждение исчезнет; а она шла, шагала легко и уверенно, будто каждым
своим шагом утверждая и это утро, и этот сад, и эту жизнь.

Она шла, вытянув вперед руки, сложенные лодочкой, и в ладонях у нее
горкой лежали бело-розовые крупные черешни.

Юстин смотрел.

Девушка подошла совсем близко. Протянула черешни; он видел, как
поблескивают глянцевые бока, отражая солнце, отражая Юстина --
восемнадцатилетнего.

Он поднял глаза -- преодолевая страх, усмиряя надежду.

Девушка смотрела серьезно, без улыбки. По-доброму. Светло. И еще --
Юстину показалось -- понимающе.

Она смотрела, склонив голову к плечу; ему так хотелось, чтобы она
разомкнула губы.

-- Был ли я прав? -- спросил он шепотом.

Она печально улыбнулась.

И все померкло.