Гран-Грэму. Зачем я придумал его таким несчастным? Что, мне трудно было
написать, что у него с рождения были приличные папа, мама, общественное
уважение?..
у Золушки с самого первого дня были папа, мама, всеобщая любовь?
тоже история Золушки. Я... если бы вы знали, кто я такой.
вообще марсианин...
похлопал ладонью по очень холодной коре. - Вы мне не верите. Вам кажется,
что я примитивно морочу вам голову. Вот сейчас вы меня пожалеете...
проваливаясь чуть не по колено, подошел к женщине. Положил руки ей на плечи
- пальцы тут же утонули в рыжем меху.
Глава 7
АННА
крышке компьютера, его белые тряпичные клыки торчали неуверенно и как-то
жалко. Влад протянул к нему дрожащую руку - но понял, что тролль находится в
нескольких метрах, на другом конце комнаты, а кажущаяся его доступность -
результат изменившегося Владова мировосприятия.
очень уж зыбкого пузыря. Комната... зеленоватые обои... зеркало...
занавески...
рядом с собой: смятая простыня...
Собственно, ему и не нужно было это знать. Анжела умна и тактична. Скорее
всего; они больше никогда не увидятся.
маленький мальчик, он знает, что за такие вот эйфорические всплески надлежит
расплачиваться ощущением полнейшего вакуума под сердцем.
зеленую макушку. Постоял, ощущая босыми ступнями жесткий ворс гостиничного
ковролина, ощущая дрожащими ноздрями стылый запах вчерашнего сигаретного
дыма, до поры до времени не борясь с пустотой, давая ей растворить себя,
почти полностью съесть.
проглотить, как лекарство, А завтра - завтра все будет по-другому; слава
богу, у Влада есть опыт. Он умеет забывать женщин, которых, кажется, даже
любил в какой-то момент...
смотрел вниз, на белую эмаль маленькой ванны, на растекающиеся по ней
холодные весенние ручьи.
***
ее щеки. И Влад узнал ее - сразу же; первым побуждением было бежать отсюда
без оглядки, но он все-таки остался сидеть, тупо разглядывая принесенное
официантом меню.
Мужчина громко смеялся; Анна улыбалась и что-то говорила, потом повернула
голову, и Влад увидел ее профиль.
мимо жующих, болтающих, вздыхающих, глотающих алкоголь. Не доходя трех
метров, замедлил шаг. Мужчина в немодном костюме вопросительно уставился на
него; проследив за взглядом спутника, женщина обернулась.
исполнилось тридцать. Вот беда - Влад понятия не имеет, как выглядит сейчас
Анна. Димка остался в его памяти семнадцатилетним... Анна -
двадцатидвухлетней. Но Анна, в отличие от Димки, жива...
вещи.
***
тонким свитером. Такой Влад впервые увидел Анну; ей было девятнадцать, она
остановилась посреди большой полукруглой аудитории, оглядела деревянные
ряды, ярусами поднимающиеся под самый потолок, оглядела пустую пока что
кафедру, оглядела студентов, явившихся раньше и уже выбравших себе места,
вежливо кивнула, здороваясь одновременно со всеми, - и обернулась к дверям,
и позвала кого-то, оставшегося в коридоре:
углу аудитории, на самом последнем и самом высоком ряду, была видна черная
макушка, розовое ухо и кусочек щеки.
здоровался, никому не смотрел в глаза и уж подавно ни с кем не разговаривал.
Часто пропускал занятия, иногда пропадал на целую неделю; сидел всегда в
дальнем углу, прикрыв лицо ладонью, на перерывах грыз яблоко или бутерброд
(в студенческой столовой его ни разу не видели!). Уходил позже всех -
дожидался, пока аудитория опустеет, и тогда только слезал со своей
верхотуры, спускался, будто гриф, обнаруживший падаль.
зовут, и в разговорах - вполголоса - звали "дуркой"; сессию он сдал кое-как,
но все-таки сдал, к немалому удивлению некоторых однокурсников.
учебном заведении он не задерживался дольше чем на год-полтора; название
будущей его специальности звучало расплывчато-гуманитарно. Статус студента
избавлял его от армейской службы, да ему и нравилось учиться; он был бы,
наверное, отличником, если бы не вечный страх задеть кого-нибудь невидимыми
щупальцами уз. Он страшился и прятался. Он жил неудобной жизнью ночной
бабочки, извлеченной под полуденное солнце.)
странного юноши так далеко, как только позволяла огромная аудитория; итак,
Влад сидел в последнем ряду у стены, Анна - в первом ряду у окна. Их
разделяли столы и стулья, склоненные головы, скрипы и перешептывания;
длинный взгляд прошивал аудиторию из угла в угол, но диагонали, взгляд
сквозь пальцы, никому не заметный, напряженный, как тетива.
нравилось смотреть, как она идет от двери к своему месту. В каждом ее
движении сочетались подростковая небрежность - и балетная отточенность. Она
была хозяйкой своего тела, и в этом спокойном властвовании Владу виделось
что-то от небольшого грациозного зверька. Он не однажды наблюдал, как она
прыгает на подножку трамвая - будто белка. Или протискивается сквозь гол ну
в салоне - как ящерица. Но это было потом, спустя несколько месяцев, когда
он повадился ходить за ней, на расстоянии провожать ее домой почти каждый
вечер... А поначалу он просто смотрел, как она шагает, как поворачивает
голову.
когда она поднимала взгляд на преподавателя - открывался профиль, Влад видел
его когда-то в детстве, на старинной монете, которая потом потерялась...
***
машину повело на скользкой дороге, в последний момент Влад сумел
выровняться, не развернуться поперек шоссе, не опрокинуться, не
покатиться...
катастрофы из Владова воображения исчезать не собиралась: бензиновый
костер... копоть на белом снегу...
***
ней, смотрит ей в глаза... Говорит что-нибудь незначительное. О погоде. О
расписании на будущую неделю. О книгах.
Посняков Андрей
Жюль Верн
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Андреев Николай