Чтение 20–й страницы книги ~Дар Каиссы~

Казалось, на него обрушиваются струи воды из брандспойта. Но воды не было.
Был только песок. Из-за него вокруг мчалась серая мгла. Водитель вел
машину по компасу. Где-то сверху, скрытое песчаными тучами, светило
солнце. Об этом можно было лишь догадываться.

Нелидов подумал, что, выполняя долг, рискует жизнью, совершает
героический подвиг. А кто об этом напишет?

Когда машина вырвалась на траву, видимость сразу улучшилась. Песчаные
занавесы раздернуло. Вдалеке над стоящим, словно на курьих ножках,
строением гнулась дугой какая-то синяя струя, которую ветер стремился
придавить к земле.

Шофер гнал вездеход без дороги, по травянистому лугу, прямо к
ветромашинной станции. Нелидов, вцепившись руками в сиденье, подскакивал
на ухабах и едва не откусил себе язык.

Он неотрывно смотрел перед собой и видел все: как злой ветер
расправлялся с дерзким сооружением, рвал его ткань, выворачивал
поддерживающие крылья.

И Нелидов видел, до крови закусив губу, как километровая синяя труба
бессильно рухнула на землю. Некоторое время она еще трепетала, как живое
существо в агонии. Потом ее тело замерло, опав кожей исполинской змеи.
Обручи выпирали резкими ребрами.

Вездеход остановился.

Выйдя из машины, Нелидов рассматривал разорванную ткань, вывороченные
самолетные крылышки. Все это было теперь жалкими останками гордого
сооружения.

Когда толпа строителей подбежала к Нелидову, он вскинул голову и,
увидев Куликова, веско изрек:

- Отрицательный результат эксперимента тоже ценный результат. Правда,
доставшийся дорогой ценой. От имени министерства я закрываю
экспериментальную стройку. Остаток денежных средств будет направлен на
строительство здесь тепловой электростанции, самой обыкновенной,
банальной, но надежной, которая обеспечит подачу воды для принудительного
орошения.

- Простите, господин Нелидов, - выступил вперед канадский инженер. - А
как же с лицензией, приобретенной "Электрик пайп компани"?

- Будем считать, господин ван дер Ланге, что мы уберегли вас от
серьезных убытков. Вероятно, избранный вами путь в Скалистых горах более
перспективен. Мы используем ваш опыт.

Потом Нелидов подошел к Косте, обнял его за плечи и высокопарно
произнес:

- Ты мне друг, но истина дороже! - и боязливо огляделся, боясь
встретиться взглядом с дочерью.

Вика в упор смотрела на него. Невозможно было даже отвести взгляд от ее
глаз.

Часть третья

УРАГАН

Да, это верно все, но все же,

Но все же хочется сказать,

Что жизнь на шахматы похожа,

Но жить - не в шахматы играть.

Л. Безыменский. "Шахматы"

Глава первая

ПРАВО НА РИСК

Вика вернулась домой первой, хотя забегала с работы в магазины и
притащила две полные сумки. Кости все но было.

Она слышала, как открылась наружная дверь, узнала знакомые шаги - она
была на кухне. Агния Андреевна демонстративно не выходила "со своей
половины", и все домашние заботы легли теперь на Вику. Никитенка устроили
на пятидневку в знакомый детский сад неподалеку от старого дома, где
пpеждe жили Нелидовы.

Костя прошел в комнату, выделенную молодым в обширной квартире тестя,
и, не переодеваясь, бухнулся на диван.

Вика заглянула в дверь, но ничего не сказала, даже не напомнила, что не
следует мять пиджак и брюки. Остекленевшим взглядом Костя смотрел в
потолок и даже не повернул к Вике головы.

Вика вернулась на кухню, открыла нижнюю дверцу мойки, чтобы выбросить
картофельные очистки, и замерла. В помойном ведре торчал знакомый книжный
переплет. Не веря себе, она извлекла любимую Костину тетрадь, куда он
заносил свои шахматные произведения начиная с детского "взаимопата". Он
лелеял мечту когда-нибудь издать книжку своих этюдов.

У Вики сжалось сердце. Так вот как далеко зашло!

Вика любовно разгладила смятые страницы и спрятала шахматное сокровище
на верхнюю полку, замаскировав его кухонной утварью. Потом, вымыв руки,
осторожно вошла к Косте в комнату.

Атмосфера в квартире за последнее время стала непереносимой. Так уж
случилось после гибели синей трубы, похорон Костиной мамы, на которые
Костя ездил вместе с Иваном Тимофеевичем в родной город, после инсульта,
хватившего Викентия Петровича, и, наконец, после обидных семейных ссор.

Агния Андреевна, обожавшая мужа, во всем винила зятя, который "пытался
использовать родственные отношения и довел тестя до края гибели". Она так
переменилась к Косте, да и к Вике тоже, державшей Костину сторону, что
сделала им в общей квартире жизнь не в жизнь. И даже от внука она
отстранилась, якобы ради того, чтобы целиком посвятить себя уходу за
мужем, приобретшим в результате заболевания эпилепсию. Было страшно
смотреть, как выгибалось дугой его большое, крепкое тело, как
перекашивалось в гримасе его холеное лицо. Врачи обещали, что со временем
это пройдет, и предписали в качестве противосудорожного средства люминал.
Агния Андреевна развила бешеную деятельность, в результате которой сделала
такие запасы этого снотворного, что привела бы в ужас фармацевтов,
заботливо отбиравших на него рецепты.

Викентий Петрович, как говорили, легко отделался, но стал мнительным,
брюзжащим и нетерпимым.

Глядя па Костю, Вика вздохнула. Пожалуй, его "болезнь"

едва ли не серьезнее, чем у отца!..

Вика накрыла в кухне стол - они с Костей уже не пользовались общей
столовой с финской мебелью, деревянными панелями и красочными
натюрмортами. Вика позвала Костю к столу, но он не пошевелился. Только
когда она решительно потянула его за руку с дивана, он покорно встал и
понуро побрел за ней.

Вика готова была плакать.

Он опять почти ни к чему не притронулся. Да и на работе (Вика-то
следила там за ним!) он тоже не обедал, тупо сидя перед чертежом
злополучного сооружения - упрямо вносил в него какие-то изменения.

Викентий Петрович, узнав об этом, раздраженно сказал:

- "Упрямство - вывеска дураков". Так говаривал Княжнин.

Да было бы это вам известно.

И он добился назначения инженера Верейского вместо Кости руководителем
проектной группы.

Так Сергей Александрович вернулся в группу. Он взял на себя
ответственность за то, что Костя еще будет что-то мудрить с энерготрубой.
Вике же, как и остальным Костиным соратникам, предстояло заняться решением
новых задач. В высоких Песках уже строили тепловую станцию. Трудности были
в доставке к ней топлива через пустыню. Рассматривались варианты
строительства железной дороги, шоссе и даже газопровода от ближнего
месторождения. Все это требовало огромных капиталовложений.

А как просто все получалось с даровой энергией Солнца. Но Викентий
Петрович и слышать не хотел о каком-нибудь продолжении работ по реализации
изобретения "Энергетическая труба".

Костя тщетно разбивал себе лоб о неприступную министерскую стену. В
оправдание себе Нелидов говорил, что не допустит обвинений в
семейственности. Ведь в числе горе-изобретателей была его дочь.

...Сидя за столом перед отодвинутой тарелкой. Костя не произнес ни
слова. Вика видела, что ему "все равно": и работа, и семья, и шахматы. Он
"сломался"...

И пока Костя сидел на кухне, не притрагиваясь к еде, Вика ушла в их
комнату и произвела там заправский обыск с тщательностью "Знатоков" из
Уголовного розыска, и ненапрасно!

Держа в руках аптечный сверток, она с ужасом пересчитывала упаковки.
Выпросил ли Костя у мамы это снадобье и почему она ему его дала или
пакетик со смертельной дозой снотворного он раздобыл сам? И Вика брезгливо
отбросила от себя пакетик, потом спохватилась и запрятала его уже так, как
только женщина это умеет делать.

А потом с милой улыбкой вернулась на кухню.

Вика не просто поняла, что произошло с Костей, она поняла Костю. И в
этом была и великая сила любящей женщины, и неожиданная простота ее плана.

Убирая со стола, она объявила Косте, что им обоим непременно нужно
пойти сегодня в детский сад к Никитенку - их вызывают. Руководительница
детского сада действительно просила Вику прийти на собрание родителей.