в корзинку, старательно расправив углы, - как показалось принцессе, это было
сделано для того, чтобы укрыть от посторонних глаз певучую животинку, чей
вид будил какие-то смутные воспоминания. - Мой муж и господин прислал бы за
мной лодку, но сегодня он не властен над морской стихией...
улыбки мона Сэниа. - Честное слово, это совсем не страшно. Я сейчас.
новорожденную. Ушинь между тем вышла на солнечный луг, жмурясь от яркого
света.
женщина и полуголый верзила, словно обмазанный дегтем с головы до громадных
четырехпалых ступней.
опустевшую флягу; встряхнув, откупорил и с горестным подвываиием выцедил
последние капли.
такой благодатью да конечности грешные обмывать! Грех. Грех, бабулька.
Радость надо людям дарить, а не на землю лить.
не думай, я задаром.
королева, - я справлюсь. А ты найди дорогу к моему дому, и мои дочери
изукрасят твое чело, а древние боги осенят своей благодатью.
немного помедлил, но, вспомнив о возложенной на него дипломатической миссии,
решил, что маслом каши не испортишь, и присоединился. Один Харр остался
торчать, как Александрийский столп, почесывая одной босой ногой другую.
А ты, сын черной Ночи и хмурого Вечера, и впредь не подлаживай свою речь под
чужой голос. Такие, как ты, милы первозданным. Да будет благословен ваш
бирюзовый дол!
которая не могла удержаться от того, чтобы пугливо прикрыть глаза, исчезла
вместе с нею.
непочтительный певец.
как глаза у... у Касаултовой дочки. Имя-то она пусть сама придумывает.
мать... Впрочем, иногда это обоюдно. А Фирюза - так прозывают красавиц с
голубыми глазами у нас в тех странах, где это - большая редкость; там все
больше черные.
высоте птичьего полета, возникла Сэнни, высматривая себе свободное место для
окончательного появления. Гуен с радостным кличем, способным довести кого
угодно до заикания, ринулась ей навстречу, и принцесса позволила себе
несколько секунд так любезного ее нраву свободного падения. Но стоило
гигантской сове поравняться с ней, как она исчезла, чтобы в тот же миг
очутиться рядом со своим супругом. Гуен затрясла головой и подняла торчком
затылочный гарпиевый гребень - эта способность людей только-только начать
игру, а потом пропасть неизвестно как, доводила ее до бешенства. К счастью,
характер у нее был отходчивый.
алэловы дочки из чувства симпатии чуть было меня не разрисовали.
Представляете - я да с маргаритками во лбу.
менестрель.
рыбье.
еще какая рыбка - если взять, например, барракуду... - Флейж да еще
Эрромиорг, как старший, только и были способны как-то умерять варварскую
непосредственность тихрианина.
на столах.
пещерном уровне.
назидательностью.
плато на северном склоне хребта, трава свежая, не выжженная - будем ставить
там загон для коз и конюшни. От центральной просеки туда пойдет плавный
спуск, так что давайте подсчитаем наших сервов, их-то в первую очередь
придется выдворить за пределы Бирюзового Дола, вот вам еще пристройка к
стене...
на Землю? Я же Стамену обещал.
забыл, что я должна посоветоваться с Лронгом?
так похожие на корабельные шишкинские сосны, чуть наклоняясь друг к другу,
смыкались у него над головой. Старая просека не была прямой, следуя
неровностям рельефа, но и теперь угадывалась безошибочно. Судя по аккуратно
увязанным охапкам сучьев и плоским брикетам спрессованной хвои, она была
затянута порослью цепкого безъягодного можжевельника, необычайно пахучего, с
длинными мягкими иглами. Под ногами хрустели крошечные, как горошины,
шишечки, под ними должен был залегать ровный камень. Юрг поковырял сапогом
почву, но до твердого слоя не добрался. Видно, дорогу мостили в незапамятные
времена, и делали это умело; вот только петляла она как-то непредсказуемо и
нелогично. Покрытые мелкой плотной чешуей стволы уходили вверх метров на
тридцать, заканчиваясь компактной сизой кроной; рассматривая остров с
изрядной высоты зависшего кораблика, он не мог определить точно, как широка
эта лесная полоса, пролегшая вдоль хребтины протяженного острова, но самую
пышную ее часть, прилегающую к Бирюзовому Долу, он еще тогда про себя
окрестил Воротником Игуаны.
пилы и мягкое буханье - сервы тут же прессовали хвою. Бережливые ребята. Как
только Юрг узнал у караульного Дуза, что мона Сэниа на просеке, он рванулся
туда чуть ли не рысью, успев лишь поцеловать спящего Ю-ю, но, очутившись в
тени сизо-зеленой чешуйчатой колоннады, он разом припомнил все колдовство
папоротниковой ночи, и ему вдруг до чертиков не захотелось вливаться в общую
суетливую толпу славных братьев по оружию и их жукообразных механических
слуг. Ведь была же мысль - шугануть их отсюда и хоть несколько дней провести
с женой в отнюдь не целомудренном уединении. Ах да, теперь ведь еще и
Касаулта - ну нянька не в счет. И надо ж было затеять его дражайшей половине
всю эту сутолоку! Конечно, понять ее можно - улетел на минутку, а проторчал
на Земле около суток. Разумеется, он передал через Киха, что непредвиденная
задержка - Стамена перевели в Балтимор, а там уже весь медперсонал принял
стойку и языки от предвкушения его, торговой, кровушки повысовывал -
дорвались до волшебства. Пришлось огорчить эскулапов, категорически заявив,
что он - не ходячая селезенка, чтобы что-то там им на потеху да диссертаций
вырабатывать, эдак ведь они и до головного мозга доберутся, только позволь;
вот помрет - пожалуйста, можете развлекаться на вскрытии. Юмор был еще тот,
но это от удручающего контакта со Стаменом: тот уже сегодня мог бы подняться
на ноги, если бы не полнейшая, непобедимая депрессия. "Понимаешь, - тусклым,
шелестящим голосом поведал он другу, - не могу спать: как только закрываю
глаза - барахтаюсь в липком тумане, как муха в патоке, и каким-то не моим,
посторонним умом понимаю, что никогда и ничего не смогу сделать для моей
девочки..."
прекрасно понимая, что на самом деле никогда больше не возьмет с собой этого
закоренелого материалиста, не способного принимать любое волшебство таким,
какое оно есть.
глазами подсунутые ему медицинские экстренные выпуски: ничегошеньки не понял
и не запомнил кроме того, что вспомогательное белокрысиное воинство потеряло
энное количество лап и хвостов. Нет, с медициной надо было завязывать. Тем
более что в его крови исследователи всех пяти континентов не нашли ровным
счетом ничего.
и налево и направо расстилались такие земные белые мхи, одновременно ломкие
и пушистые, и кое-где из них торчали абсолютно земные боровики... стоп.
можжевеловой порослью и уже ушел далеко вперед, не обратил на нее внимания,
Бажанов Олег
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей