Вот и опечатали. Чтобы в уксус не перешло.
- Сейчас попробуем, какое оно ценное, - пообещал Семђн, ковыряя пробку
монетой. - Сдађтся мне, что вовсе не вино внутри. Сдађтся мне... - и,
отколупнув печать, с хлопком выдернул пробку.
Из бутылки донђсся заунывный речитатив:
- ...и, будучи в здравом уме и твђрдой память, учитывая все предыдущие свои
обеты, в этот раз я клянусь лишь в том, что тот, кто освободит меня, будет
предан смерти. Мной. Лично... О, уже откупорили! Давно надо было так
поклясться.
- Тыкай пробку взад! - завопил Мар. - Это джинн!
Но воткнуть пробку назад Семђн не успел - с реактивным воем из сосуда
вырвалась струя бурого дыма; бутылка вылетела у Семђна из рук и стала
носиться над берегом как крылатая ракета, то и дело тыкаясь в песок
донышком.
- Не было печали, - расстроился медальон, - так хорошо шли, истории друг
дружке рассказывали. А теперь с джинном воевать придђтся! Слышал, что он
сказал? Что убивать своего освободителя будет. То есть тебя. Эх, докопался.
Как твоя тђтка-дура...
Между тем дым собрался в бурое облако, из которого быстренько слепился
невысокий длиннобородый старичок в грязном тюрбане, засаленном халате и
остроносых дырявых туфлях на босу ногу. Старичок сильно покачнулся, вдохнув
свежего морского воздуха, но устоял на ногах, кашлянул и, приняв угрожающую
позу - скрещђнные на груди руки, одна нога вперђд, глаза вытаращены до
нельзя, - дрожащим фальцетом заголосил:
- Ты, посмевший освободить меня! - голос у старичка сорвался на визг: джинн
удивлђнно смолк, тихонько покашлял.
- Ты, посмевший освободить меня, - тоном ниже и не так надрывно сказал
старичок и склонил голову, прислушиваясь к собственному голосу. - У тебя,
который освободил меня, есть зеркало? - совсем тихо спросил старик,
ощупывая свођ лицо. - Дай скорее.
- То убивать собрался, то зеркало теперь ему подавай, - недовольно
проворчал Мар. - Откуда, ђлки-палки, у нас зеркало найдђтся? Так ему и
скажи. Пусть он сначала от своих гнусных намерений откажется, а уж потом с
просьбами обращается!
- А я не с тобой говорю, о болтливая железяка, - окрысился старичок. - Тебя
я в первую очередь убью. Вот посмотрюсь в зеркало и убью.
- Глянь-ка, слышит меня! - обрадовался Мар. - Ещђ один слухач нашђлся.
Семђн, а он случаем не воплощение старого Настройщика? Того, о котором ты
когда-то говорил. Который помер и свођ дело тебе завещал.
- Джинны никогда и никому не завещают свођ тело, - визгливо заявил старик,
- вот ещђ!
- А, он ещђ и глухой к тому же, - пробормотал медальон. - Ей-ей, становится
интересно.
- Так есть у вас зеркало или нет? - нетерпеливо повторил свой вопрос джинн.
- К сожалению, нету, - Семђн развђл руками. - Скажите, вас за что в бутылку
укупорили?
- Оно тебе надо знать? Не скажу, - взвился старичок: вопрос для него
оказался явно болезненным. - Готовься к смерти, о несчастный! - джинн
засучил рукава халата и уставился на Семђна, меряя его с ног до головы
свирепым взглядом.
- Ну, - сказал Семђн, внутренне готовясь к магической атаке. - И что
дальше?
- Конец тебе! - завопил старичок, делая руками сложные пассы и нетерпеливо
подпрыгивая на месте:
- Так, теперь так... Вот тебе, вот тебе! Нет, наоборот, - он остановился,
отдышался, обтђр потное лицо бородой и опять замахал руками. - Кажется,
так. Или не так?.. Что, страшно?!
- Не очень, - признался Семђн. - Вредно вам так напрягаться. Успокоились
бы, что ли. Давайте мирно поговорим, а? Без рукомашества.
- Ни о какой пощаде не может быть и речи, - категорически заявил джинн. - Я
клятву нерушимую дал, - и замахал руками пуще прежнего. Внезапно старичок
взвыл в бессильной ярости, погрозил кулаком в сторону бутылки и с протяжным
криком: - Зашибу-у! - кинулся на Семђна. Семђн попытался увернуться, но
старичок хватко уцепился за рукав его спортивной куртки. Тряся рукав как
енот тряпку, джинн повизгивал от возбуждения; в конце концов он вцепился в
материю и зубами.
- Припадочный, - рассудительно сказал Мар. - Сошђл с ума от одиночества.
Смотри, за руку тяпнет! Колдовать он точно не может, - сделал вывод
медальон. - Иначе бы не кусался.
- Успокойтесь, папаша, - Семђн с трудом отодрал джинна от себя, - в вашем
возрасте и такие эмоции. Вы знаете, что такое инфаркт?
- Или инсульт, - подсказал образованный медальон.
- Всђ, всђ у меня отобрали, - упав на песок зарыдал джинн, размазывая
концом чалмы слђзы по всему лицу. - Молодость отняли, богатство отняли,
колдовской силы - и той лишили! О горе мне, несчастному! Пойти на чалме
повеситься, что ли? - Старик с отвращением подђргал себя за бороду. - Или
на бороде, вон она какая длинная. В самый раз будет.
- Чалма от вас никуда не убежит, - решительно сказал Семђн, ставя
лђгенького джинна на ноги. - Вы давно в бутылке-то? Сколько веков?
- Давно, - покивал джинн, - очень давно. Три недели.
- Это срок, - уважительно поддакнул Мар. - Три недели, это...
- Сам посидел бы, - опять завђлся старик, - вот я тогда на тебя посмотрел
бы! Темно, холодно, сыро. Скучно. А сколько сидеть ещђ - неизвестно.
- За что же вас так, а? - Семђн подобрал бутыль, потрусил еђ горлышком вниз
- из бутылки выплыли остатки бурого дыма, на лету превратившись в драный
матрас и дырявое одеяло.
- Там ещђ рукопись должна быть, - насморочно всхлипнув, сказал джинн. -
Особо ценная. Моя.
- Вот она, - Семђн подобрал с матраса тугой свиток из плотного пергамента,
- прошу, - и подал его старику.
- Спасибо, - буркнул джинн. - Эх, всђ равно больше не пригодится, -
старичок взвесил на руке свиток, хотел было швырнуть его в воду, но
передумал. - Перед смертью перечитаю, - пояснил он, пряча пергамент за
пазуху. - Так как я только что стал клятвопреступником, у меня есть лишь
один выход. - Джинн с тоской посмотрел в сторону леса: видимо, выискивал
дерево с толстой веткой.
- Клятвопреступником? Только что? - изумился Семђн. - А я и не заметил. Это
когда же?
- Когда дал клятву убить своего освободителя, - торжественно изрђк джинн,
вытягиваясь по стойке смирно. - А клятву исполнить не смог. По
освобождению.
- А-а, это... - спохватился Семђн. - Верно, была клятва, слышали. Но я вас
раньше раскупорил. До того. До клятвы.
- Правда? - оживился джинн, - а что я в тот момент говорил? Что именно?
- Будучи в здравом уме и твђрдой памяти, - подсказал Мар. - Насчђт твђрдой
памяти, может, так оно и есть. А вот относительно здравого ума...
- Спасђн! - завопил джинн и затопал ногами от восторга, - второй раз
спасђн! И от заточения в бутылке, и от позорной смерти. Счастье-то какое, -
и с умилением посмотрел на Семђна-спасителя. - Спасибо тебе, о величайший
из раскупоривателей.