закуски кусок колбасы и белый хлеб.
лабораторией...
обнаженное тело колбасы и красные пятна томата.
стола стала расти так мучительно медленно, что Второву захотелось
подтолкнуть его.
стояли приземистые шкафы с книгами. Второв чувствовал, что тоже начинает
краснеть, нужно было как-то действовать.
блондин. - День рождения вот... у него. А здесь кабинетик пустует. Вот мы
и собрались обмыть, так сказать, его... - Он ткнул пальцем в брюнета, уже
успевшего отдалиться на почтительное расстояние от стола и приблизиться к
распахнутой настежь двери.
поворот ситуации.
спросил он и взялся за колбу.
пройдоха, каких свет не видывал.
а он электрик наш, Анатолий Стеценко, значит. Ваше здоровье!
заблестели. Он толкнул в бок "именинника":
начальство обмывать! А?
спросил Второв.
кусок колбасы, - но мы видели его за это время всего один раз. Оно,
правда, после Аполлоши, не в обиду будет сказано, Филипп будет помельче. И
фигурой, и головой не вышел. Правильно, Анатолий?
порядке. Высокий, плечистый, и сила у него была дай бог.
свернул, а? - Сомов просиял, словно он сам совершил этот подвиг.
на своей машине, а в воротах наши подсобники застряли с тележкой, на ней
возят корм для зверья. Мотор заглох, и как-то она у них так развернулась,
что стала поперек - ни пройти, ни проехать. Ждал, ждал академик, а
работяги копошатся - и ни с места. Известное дело, народ неумелый...
все в кювет. И понес, и понес...
улыбнулся Второв.
не верите, а пойдите спросите хотя бы нашу лабораторию, да и весь институт
вам точно скажет...
уму непостижимо. Особенно в последнее время, перед смертью.
ворочал. Вы можете быть самокритичными?
было, это факт.
глаз, ого! Все видел, все помнил! Как у нас в лаборатории прорабатывали
Николая, помнишь, Толя?
рассказывал Сомов. - Разбирали его дело на собрании коллектива
лаборатории, и нужно было рассказать, как Николай пришел на работу, что
делал, - одним словом, дать характеристику. Сам Николай сказал два слова и
молчит. Тогда выступает академик. И как начал!.. Вот уж голова, я вам
скажу! Все описал: когда Николай поступил, как был одет, что говорил. Даже
цвет туфель запомнил. И что Колька курил сначала сигареты с мундштуком, а
затем бросил и перешел на папиросы, тоже упомнил.
предупредительная словоохотливость механиков, и он прекратил расспросы.
свернул газету и прихватил колбу.
что не так. Пошли, Стеценко.
Где-то совсем рядом пели птицы; казалось, что их пронзительные голоса
раздаются в самом кабинете.
лаборатории немного. Кузьмич молодец, что сунул меня сюда. Немного
передохну от сумасшедшей гонки..."
неоконченной работе по вторичным структурам ферментов. Где-то среди
обрывков формул и реакций всплыл голубой конверт с письмом и тут же исчез,
смытый новым потоком мыслей.
руках Кузовкина, была холодной и очень чужой. - Филипп Васильич? Это
Второв. Алексей Кузьмич звонил вам?.. Да, я согласен. Знакомлюсь с
лабораторией. К концу дня зайду к вам. Нет, для меня очень важно первое
впечатление, а потом я буду готов выслушивать разъяснения... Вы правильно
поняли меня. Добро.
тянуть неожиданно свалившийся на него груз. Покойный академик
директорствовал, заведовал лабораторией и одновременно участвовал в
многочисленных советах, консультативных органах, комиссиях и организациях.
Филипп, с которым Второв кончал биологическое отделение университета, был
слишком молод и неопытен для подобной работы. Он задыхался в потоке писем,
предложений, приказов, планов, запросов, ответов, претензий, заявлений,
жалоб... Ему хотелось сделать все наилучшим образом, а это невыполнимо.
Никогда не получается, чтобы все было одинаково хорошо. Примат главного
над второстепенным еще не был осознан новым директором Института биологии.
Поэтому появление Второва воспринималось им как спасение. Второв избавлял
его от необходимости совмещать с директорским постом заведование
лабораторией генетических структур, как это было при Кузовкине...
уже вечером. Второв пожал десятка два рук, обошел "башню" с первого по
пятый этаж, поговорил с множеством незнакомых людей и в итоге безумно
устал.
него довольно неприятное впечатление. "Талант, обильно сдобренный
цинизмом, его легко отличить по смрадному запаху." Как трудно иметь дело с
такого рода людьми! На таких нельзя положиться, они начинают предавать уже
в утробе матери... А вот этот... Гарвиани - забавный тип. Хитер, хитер...
но, кажется, с головой... Артюк очень легкомысленный. Впрочем, надо
проверить... Бесчисленное множество девочек из специальной школы,
лаборантки, лаборантки..." - подводил итог Второв.
и услышал за день. Сцены и слова, обрывки фраз, случайный взгляд и
многозначительная пауза - все это надежно отпечаталось в его памяти.
Сейчас из мозаики ощущений и впечатлений ему предстояло составить нечто,
именуемое лицом лаборатории. А потом решить: оставаться ли ему здесь или
отказываться.
девушка-курьер принесла пакет из плотной бумаги с печатями.
ему.
Обрадовался... В первый же день насел на человека. Придется с ним воевать.
Он в пылу административного рвения завалит меня бумажками..."
космическим делам. Второв бегло пробежал первые строки:
Андреев Николай
Маркеев Олег
Акунин Борис
Круз Андрей
Посняков Андрей
Рыбаков Вячеслав