сменяется.
находить места для колодцев, домов и кладбищ. "Честные места", -- говорит
отец. Он учит Лагху сажать лиловый померанец и пользоваться инструментом,
сплошь серебряным. "Я -- лозоходец", -- понимает Кальт. Он еще очень и очень
мал -- младше, чем Лагха теперь. Отец вставляет в землю тонкий серебряный
прут, похожий на струну. Прут звенит на холодном ветру на высокой
хрустальной ноте. А он, маленький Кальт, споро берется за лопату и роет
землю поблизости. Влажная земля быстро расступается, раздвигаются корни, но
что это там? Из земли на него смотрит пустыми глазницами человеческий череп.
Кальт в страхе подается назад. Отец удовлетворенно крякает и убирает со лба
седые волосы. Кажется, все идет как задумано. Но Лагху это не слишком
радует.
лозоходец.
него лопату и продолжает копать землю. Наверное, они ищут клад.
него. Какие-то предчувствия. Он не верит отцу.
исподлобья, словно ощерившийся со дна ловчей ямы волчонок.
ложью, кощунственной и злой неправдой.
отцу, а к некой высшей силе, к третейскому судье, к истине, разлитой в
пространстве, и... открывает глаза.
мягкая шелковая тряпица легла на лоб Лагхи. Она должна вобрать пот.
холодно, но он весь в поту, который течет с него прямо-таки ручьями. Рядом с
ним, прямо на ложе, сидит господин Ибалар. Он серьезен и его чело
изборождено таким количеством морщин, какого Лагха за ним никогда не
подозревал. Ибалар кажется старым и озабоченным, словно бы уже прожил тысячу
нелегких лет и знает, что будет вынужден прожить еще целую унылую вечность.
подозрительно реалистический. Но только где это видано, чтобы один и тот же
сон видели сразу два человека? Кажется, господин Ибалар тоже видел его. Или,
по крайней мере, его конец.
приподнимаясь.
необычных людей бывают такие дни в юности, когда они узнают всю правду о
себе. Теперь ты знаешь, кем ты был раньше и что ты делал там, шестьсот лет
тому назад.
так и думал, но не был вполне в этом уверен. А раз господин Ибалар
подтверждает его догадку, значит она полностью истинна. Лагха сглотнул
воздух и кивнул.
царства, потом на несколько коротких и блестящих недель подчинил себе весь
Север и погиб в страшной войне с Синим Алустралом. Теперь ты снова пришел в
мир, чтобы Властвовать и Покоряться.
не дано знать какую жизнь я прожил там, за границей между жизнью и смертью,
за границей между жизнью и жизнью. Да и прожил ли какую-то.
обыкновенное та-лан отражение Кальта Лозоходца. И это вовсе не причина для
того, чтобы задирать нос.
стене каюты за парчовой занавесью. Подвел совсем близко и отдернул парчу.
перед собой в зеркале, уже не осталось ничего от прежнего Дайла окс Ханны.
От мальчишки, которого купил господин Кафайралак в Багряном Порту, тоже не
оставалось почти ничего.
вытянулся и окреп. Его волосы стали длиннее ровно вдвое. Они стали гуще и
вились прихотливыми локонами, ниспадающими на спину. Его нос приобрел едва
заметную горбинку, очертания скул стали строже. Но самое необычное
превращение свершилось с его глазами. Они изменили цвет.
и есть. Они были карими, а стали светло-серыми -- холодными, пронзительными
и глубокими. Лагха с удивлением отметил, что его собственные глаза теперь
лучились такой внутренней силой, какую он чувствовал только во взгляде
своего учителя. Его брови теперь были сомкнуты над переносицей. Его губы
были приоткрыты в полуулыбке осознанного превосходства. Лагха обернулся к
Ибалару.
свою предыдущую жизнь заново за три долгих дня, ты повзрослел на три
коротких года.
к тому, что он теперь такой старый, то есть взрослый. И такой ослепительный,
такой странный, красивый мужчина.
внутреннему миру, Лагха.
шутками и прибаутками, отдал ему штаны и камзол из своих личных запасов.
Лагха то и дело подходил к зеркалу и изучал свою новую внешность. Втайне от
Ибалара он стал пытаться сделать свои манеры, походку и жесты
соответствующими своей новой мужской стати. В общем, ожидания Лагхи
оправдались. Как бы там ни было, а его жизнь с господином Ибаларом была по
меньшей мере не скучной.
Скворцов, расположенном при впадении одного из южных рукавов Ориса в море
Фахо.
жутким. Несколько лет спустя Лагха узнал, что та местность зовется Мертвыми
Болотами. Господин Ибалар звал ее просто "болотами". И, судя по всему, был
от своего жилища на сваях просто без ума.
кроме Ибалара и Лагхи. А еще -- змеи, болотные гады, птицы, надрывающие
глотки каждую ночь, и совершенно бешеные четвероногие, снующие по чахлым
деревцам. Не то хорьки, не то ласки. Какие-то странные зудящие над ухом
комары. Человеческие кости, то и дело лезущие под ноги на тропе, ведущей в
дом Ибалара. "Их выплюнуло болото. Вначале оно их проглотило, а потом --
выплюнуло", -- пояснил Лагхе Ибалар. Таковы были их соседи.
же начнется настоящее ученичество. И ждать пришлось недолго.
непонятное. А завтра читать по-варански будешь ты. И переводить тоже. Я не
буду тебя наказывать, если ты будешь нерадив. Я просто убью тебя, -- безо
всякой угрозы заметил Ибалар. Правда, и безо всякой иронии.
присутствии детей не сказал по-варански ни слова. Еще во время службы в
Новом Ордосе Саин окс Ханна в совершенстве освоил язык Юга. А приняв решение
о бегстве, дал себе зарок никогда не пользоваться наречием своих предков,
чтобы ненароком не выдать себя. От него Лагха подспудно воспринял простую
мысль о том, что говорить по-варански -- вовсе не такая добродетель, как
кажется отдельным книгочеям. Хотя в бытность свою Кальтом Лозоходцем он знал
варанское наречие неплохо.
раздражения.
Порту. Стало быть, ты будешь варанцем и будешь говорить по-варански так же
хорошо, как говорят на нем пиннаринские аристократы. Это произойдет не
позже, чем к началу следующего полнолуния.
окс Лагина", -- подумал Лагха, дивясь тому, как в его сознании само собой
возникло и рассыпалось снопами изумрудных искр это мудреное имя князя из
полузабытой легенды. Легенды, которой была жизнь Шета окс Лагина.
и замусоленный кем-то свиток. Это были "Хроники Шета окс Лагина,
Звезднорожденного".