упал на стоявший у стены портфель. Вскрыть запертый портфель, не имея
отпечатка моего большого пальца левой руки, было практически невозможно.
Пытаться разрезать материал, из которого он сделан, все равно что
ковырять гвоздем бетонную стену. Но, достав из портфеля картину, я
оставил его открытым. И, если кому-нибудь придет в голову заглянуть в
него, то найдет он там очень много любопытных вещиц, которым совсем не
место в двадцатом веке.
из Департамента. И никто даже слушать не станет мои объяснения по поводу
того, что ситуация, в которой я оказался, была не то что
непредсказуемой, а попросту невозможной. Хотя бы уже потому, что число
людей, находившихся рядом со мной, вдвое превышало незадолго до этого
показанное сканером.
подался назад, словно хотел взглянуть на нее в перспективе. На лице у
него появилось умильно-восторженное выражение, сравнимое с тем, которое
можно увидеть на кошачьей морде, когда кошка заметила, что хозяйка
забыла на столе открытую банку сметаны. Выдержав паузу, он обратил свой
маслянистый взор на графа Витольд и.
целости и сохранности жемчужину вашей великолепнейшей коллекции!
Контрабандист, выдающий себя за полицейского, - и не за кого-нибудь, а
за самого комиссара Мегрэ! - возвращал хозяину картину, которую
незадолго до этого сам же пытался умыкнуть. Но в неизмеримо большей
степени меня поражало то, что Марин рассыпался в восторгах по поводу
более чем заурядной картинки, находившейся у него в руках. Возможность
того, что он искренне заблуждался на сей счет, я сразу же отбросил, - на
моей памяти не было ни единого случая, чтобы Марин ошибся в оценке того
или иного произведения искусства. А если так, то, следовательно, он вел
какую-то свою игру. Мне было обидно, что Марину удалось провести меня,
но еще обидней, что я не мог даже в общих чертах понять смысл его затеи.
вполне искренняя смущенная улыбка.
этой картине большого значения. Она досталась мне по случаю, почти за
бесценок. Но теперь...
его к картине, которую пытались украсть из коллекции, включавшей работы
общепризнанных мастеров, в корне переменилось.
настаиваю, чтобы вы лично вернули картину на ее законное место!
интересовал не он, а открытый портфель, как-то совсем уж одиноко и
невостребованно стоявший у стены.
назад, он оценивающе посмотрел на дело рук своих, после чего аккуратно
поправил картину, исправляя совершенно незаметный наклон.
получили назад свою картину, позвольте же и мне забрать то, что мне
причитается, - при этих словах Марин улыбнулся и кивнул в мою сторону.
чего одарил Марина самой благосклонной из своих улыбок.
то моя воля, я бы выгнал этого мерзавца в сад и спустил бы на него
собак. Уж они бы живо отбили у него охоту лазить по чужим домам.
- Но, увы, - он с сожалением развел руками, - я вынужден подчиняться
закону.
он снял с меня очки и кинул их туда. Следом за очками последовала
жужжалка, которую Марин извлек у меня из кармана, и прочие инструменты,
находившиеся при мне. Мимоходом он дернул петлю в левом кармане моего
трико, превратив его в элегантный костюм. Достав из внутреннего кармана
моего пиджака бумажник, Марин заглянул в документы, усмехнулся и тоже
кинул бумажник в портфель. Быстро взглянув мне в глаза, он застегнул
портфель. Хотя прекрасно знал, что открыть его могу только я один.
желания настоять на том, чтобы вы отужинали со мной, - со всей
учтивостью обратился к Марину граф. - Поскольку вы планируете завтра же
отбыть в Париж, боюсь, у меня не будет иной возможности отблагодарить
вас за ту поистине бесценную услугу, которую вы мне оказали.
сторону полу пиджака, он достал из жилетного кармашка позолоченные часы
и, щелкнув крышкой, взглянул на циферблат.
насколько неудобно чувствовать себя перед кем-то в долгу. Поэтому я
готов принять ваше предложение относительно ужина.
выражал, а пытался найти невидимую нитку, повисшую в воздухе где-то
рядом с ним.
препроводить арестованного в участок?
Глава 8
сказать, весьма деликатно, - двинулись к выходу.
совершенно бессмысленно. А о бегстве я даже и не помышлял, поскольку
совершенно пал духом. Марин обставил меня по всем статьям. Я не мог
думать ни о чем другом, кроме как о том, что после всей этой истории я
мало того что вылечу из Департамента, но к тому же еще стану всеобщим
посмешищем. А операция, которую я столь фантастическим образом провалил,
войдет в фольклор и будет пересказываться каждому поколению стажеров со
все новыми цветистыми подробностями. Большинство из них, конечно же, не
будет иметь никакого отношения к реальности, да только кто тогда об этом
вспомнит.
парка. Неподалеку стояли слуги графа Витольди, державшие на поводках
злобно скалившихся доберманов.
черная закрытая карета, запряженная парой лошадей. Окна были задернуты
шторками. Для чего были нужны шторки, я понял, когда оказался внутри
кареты, - они закрывали от случайных прохожих толстые металлические
прутья, крест-накрест перекрывавшие оконные проемы. Чтобы не смущать
гостей, прибывших на курорт отдохнуть, расслабиться и по возможности
забыть о всех темных и неприглядных сторонах жизни.
других, с большими электрическими фонарями в руках, расположились
напротив.
карета покатила вперед.
я успел рассмотреть только серый невзрачный фасад трехэтажного здания.
маскировали прутья решеток, мы оказались в дежурном помещении
жандармерии.
доставил.
ответил жандарм, поддерживавший меня за левый локоть.
меня, уже как на приму, он быстро достал из ящика стола книгу
регистрации, открыл ее на чистой странице и, вскинув руку с зажатым в
ней пером, посмотрел на меня так, будто я сам должен был знать, какая
именно информация его интересует.
знаменитостью. Лондонский Похититель Картин! Как звучит-то! Почти как
Джек-Потрошитель!
рецидивист, окажись он на моем месте:
оказался рядом. А тот парень, который вам нужен, как раз пробежал мимо
меня.
присутствовало даже намека на английский акцент.
малейшего впечатления.
Мариным.
место проживания и род занятия, которым я зарабатываю себе на хлеб.