Чтение 20–й страницы книги ~Амнезия творца~

- Вообще-то я знал, что ты спишь. Иначе как бы тебя разыскал, а? Только
по снам.

- По снам? - Хаосу было неприятно это слышать.

- Ага. Уже вторую ночь ловлю, ну и вычислил тебя...

- Как это - вычислил?

- Да просто на сны настроился. Ну как на радиостанцию, точь-в-точь. Я по
этой части спец, экстрасенс. Правда, всю ночь промаялся.

- Ты откуда приехал?

- Все оттуда же. Из Сан-Франциско.

- Что значит - оттуда же?

- Эверетт, мы все там живем. Все, кроме тебя. А ты тут, в этой
штучке-с-ручкой.., пардон, в Вакавилле.

"Все, кроме тебя". О ком это он?

О Гвен?

- ..Эту вшивую дыру не перевариваю, - продолжал Фолт. - Все эти тачки
старые, ни дать ни взять - старый пригородный кошмар, эпизод из "Сумеречной
зоны". Ниини-ниини, ниини-ниини... - Его пальцы поизвивались перед лицом
Хаоса. - Давно тут кукуешь?

- Нет, - ответил Хаос. - А это далеко отсюда? Я про Сан-Франциско.

- С часок, ежели на колесах, - сказал Фолт. - Совершенно, надо сказать,
другой мир. Да ты и сам увидишь. Ты ведь собираешься к нам, а?

- Не знаю.

- Тебя Кэйл зовет. - Он умолк и вгляделся в лицо Хаоса. - Ты ведь помнишь
Кэйла, а, Эверетт?

Кэйл Хочкисс. И это имя - в голове.

- Да, - сказал Хаос.

- Вот и славно, - ухмыльнулся Кэйл. - Вам с Кэйлом и впрямь надо бы
встретиться, утрясти кое-что. Слышь, а не хочешь со мной проветриться? Тут
один парень живет, надо бы навестить.

- Идет, - сказал Хаос.

В этот миг на крыльцо вышла Иди в ночной рубашке. И заморгала от яркого
утреннего света.

- Иди, - нервно сказал Хаос, - это Билли. Мой старый друг.., из
Сан-Франциско.

- Здравствуйте. - Иди встревоженно посмотрела на Фолта.

- Наше вам, - отозвался Фолт.

- Я ненадолго отлучусь, - сказал Хаос. - Если хочешь, приеду ночевать. Я
вернусь.

Теперь она смотрела на Хаоса, в ее глазах читался вопрос. Но сказала она
только:

- Ладно. До встречи.

- Хорошо, хорошо, - произнес Хаос. Фолт раскурил новую сигарету и теперь
ждал, глядя на ступеньки крыльца.

- Не забудь, я сегодня переезжаю, - сказала Иди.

- Я вернусь до полудня. - Хаос подошел вслед за Фолтом к мотоциклу и
уселся на заднюю половину седла.

- Всякий раз, как здесь бываю, заглядываю к этому корешу, - говорил Фолт,
когда мотоцикл с ревом нес их по автостраде, которая огибала город, - и
всякий раз думаю, что больше, наверное, его не увижу. А он все живет и живет
себе. Между прочим, в шестидесятых его на стул пытались посадить.

- На стул?

- Раньше он был знаменитостью. Участвовал в каком-то покушении. Впрочем,
сам не убивал. Говорили, будто его подружка пыталась шлепнуть президента. В
общем, классический козел отпущения, твердит людям то, чего они слышать не
хотят. Опережать свое время - дело, как ни крути, невыгодное.

- Раньше? - переспросил Хаос, ибо ни на что другое в эту минуту не был
способен. Из уголков его глаз ветер выжимал слезинки и разгонял по вискам.

- Ну да, раньше, - ответил Фолт. - До того, как все переменилось.

Мотоцикл оставлял позади редкие автомобили; на противоположной окраине
города он свернул на улицу, пообочь которой теснились брошенные закусочные.
Фолт притормозил у рекламного щита, призывавшего: "Заблудитесь в величайшем
лабиринте под открытым небом". Мотоцикл остановился, двигатель умолк, Фолт
пнул щит.

- Вот он где прячется.

- В лабиринте?

- Ага. Единственный чувак, которому не надо все время переезжать.

- Меня тут с одним познакомили, так он в лифте живет, - сказал Хаос. Фолт
поднял брови.

- Вакавилль двумя диковинами прославился: дурдомом и лабиринтом.
Счастливчик жил и там, и там.

- Никогда раньше не слышал, что в этих краях есть лабиринт.

- Это модель знаменитого японского лабиринта, в Японии это самый крупный
аттракцион. Чтобы там поплутать, туристы со всего мира так и валят". Но в
переводе это дело не звучит. Я в том смысле, что и этот лабиринт надо было в
Японии строить, где все чистенько и аккуратненько. А в Америке все и так
заблудшие. Еще до Развала заплутали.

Америка. Хаос вспомнил и это название. Слово обозначает все и вся:
Вайоминг, Калифорнию, Юту и многое, многое другое. Есть оно и в названии
Малая Америка, правда, на втором месте. Конечно, раз есть Малая Америка, то
существует и большая, просто ее ни к чему упоминать, она же такая
огромная...

- Когда случился Развал, Счастливчик и еще несколько парней драпанули из
психушки и спрятались в лабиринте. Потом другие ушли, но Счастливчик так
ничего и не заподозрил. Он и нынче считает себя знаменитостью. А на самом
деле его никто и не помнит. Я пытался растолковать, да какое там...

Фолт провел Хаоса через празднично разукрашенный вход в первый коридор
лабиринта. Высокие стены были испещрены надписями - философские изречения
вперемешку с похабщиной. Фолт высматривал красные аэрозольные стрелки, а
Хаос, шагая за ним по пятам, быстро терял терпение.

- Счастливчик! - крикнул Фолт. В мозгу у Хаоса роились вопросы, но он не
знал, с какого начать. Он хотел спросить Фолта о Развале. Он хотел спросить
о Гвен. В сновидениях Эверетт любил Гвен, и если Хаос - на самом деле
Эверетт... Хаос попытался об этом не думать. Они свернули за угол и под
навесом увидели Счастливчика. Он лежал в тени на пластмассовом матрасе,
читал покетбук без обложки и громко насвистывал мотивчик. При виде гостей
улыбнулся, показав полный рот плохих зубов. У него было обветренное
морщинистое лицо в обрамлении косматой бороды, одежда давно превратилась в
лохмотья.

- Эй, Счастливчик. - Фолт полез в кожаный рюкзачок, достал две банки
консервов и вручил человеку, который изрядно смахивал на призрака.
Счастливчик уселся на матрасе и с довольной улыбкой прочел этикетки, после
чего запихал банки в груду мусора под ржавым карточным столом.

- Как делишки? - осведомился Фолт.

Счастливчик пожал плечами и вновь улыбнулся:

- Да какие у меня делишки...

- Но ты же там ошивался.

- Больше не ошиваюсь. - Счастливчик содрогнулся. - Джек, меня пытались
пришить, очень старались. Нет, теперь я просто сижу вот тут, в лабиринте,
прячу бороду от дождя, а задницу - от разных свиней. Джек, кто твой друг?

- Счастливчик, его зовут Эверетт.

- Эверетт? Гм... - Счастливчик почесал в бороде - сначала задумчиво,
потом яростно, будто обнаружил блоху. Казалось, он хочет что-то сказать, но
пауза все затягивалась.

- Счастливчик... - начал Фолт. Старик вдруг выпрямил спину и зло
уставился на Хаоса.

- Эверетт, зачем ты сюда пришел?

- Что? - переспросил Хаос.

- Зачем ты пришел сюда, Эверетт? Какого черта тебя занесло в Вакавилль?

- Эверетт маленько не в курсе, что тут творилось последнее время, -
сказал Фолт. - Вот и решил вернуться в город - проведать старых друзей,
разобраться, что к чему...

- Джек, почему б тебе не заткнуться, а? Он и сам говорить умеет. -
Счастливчик раздраженно помахал рукой. - Разобраться, значит? Ага, ага. Ты
откуда, Эверетт?

- Я жил в пустыне, - ответил Хаос.

- Ну да? Я привык жить в пустыне. - Счастливчик повернулся к Фолту. -
Ничего в этом нет особенного, Джек. Пустыня - это где это.

- Да я ничего такого не имел в виду, - сказал Фолт.

- Ага, знаю. В том-то и проблема. Ты ничего такого не имел в виду. -
Счастливчик снова повернулся к Хаосу. - Не давай этому полудурку затыкать
тебе рот. Из пустыни выбраться трудно. Уж я-то знаю, приятель. Когда
возвращаешься в город, тебя перестают понимать. Поселился в пустыне -
считай, что помер.

- Но Эверетт-то из города, - вмешался Фолт. - Он к друзьям возвращается.

- Но ведь это не про друзей? - спросил Счастливчик. - Да?

- Не знаю, - сказал Хаос.

- Это про женщину, ага? Ты ищешь женщину. Вот про что. Вот почему Эверетт
возвращается в город. Что, прав я?

- Не знаю, - повторил Хаос.

- Прости, Счастливчик, - сказал Фолт, - но нам пора.

- Ага, - сказал Счастливчик. - Вечно тебе пора. Ну, до встречи, приятель.

Гости не успели скрыться за углом, а он уже уткнулся в книгу.

- Ты уж извини, - сказал Фолт по пути из лабиринта. - Он не всегда такой
шизанутый.

- Да ладно, все в порядке. - Хаоса по прежнему обуревали вопросы. Он уже
подумывал: а не лучше ли было остаться рядом с Иди на диване? Досматривать
сны?

Но, подходя к мотоциклу и видя холмы над Вакавиллем, он уже понимал, что
это были не сны. Вернее, что его жизнь и его сны в конце концов заходят на
стыковку.