с Максом. Смотрели в четыре горящих глаза...
когда-нибудь пожалеешь об этом... Убью вас обоих!
прежнем положении, запрокинув голову, тело ее подергивалось в такт биению
холодной крови. Ражный поднял Милю на руки, как ребенка, сложил в комочек и
стал дышать на нее, сначала медленно, с глубокими вдохами, каждый раз вытягивая
тепло из своего позвоночника, затем быстрее и жарче, так что сохнущие волосы
начали взлетать от потока воздуха и искриться. Это продолжалось несколько
минут, и когда бесчувственное, безвольное тело начало слегка светиться и терять
свою мертвую тяжесть, он сделал еще один вдох, из сердца, зажал Миле нос и,
приложившись ко рту, бережно, словно драгоценную жидкость, влил воздух. Грудь
ее поднялась, взбугрилась, и когда Ражный отнял губы, она задышала сама.
загнанный конь. Ледяной пот стекал по лицу и спине, рубаха прилипла, точнее,
примерзла, и чтобы согреться, он зажег спичку, удерживая ее в ладонях.
тела ее охватывались золотистой, летучей пеленой.
Кажется, ты горячий и светишься.
я зябну...
пододеяльник, инстинктивно, как всякий мерзнущий, натянула на себя,
завернулась, знобко съежилась. Спичка погасла...
мной было?
душу из остывшей плоти, и потому Ражный проговорил успокоительно:
сюда? Здесь так холодно... Это что, холодильник?
приблизиться к ней, поскольку сам был холоднее, а солнечная энергия костей
источалась медленно и была не более, чем огонек спички.
заподозрила свою смерть.
мертвечины...
пойдем, где тепло, где топится печь. Только лежи и не вставай. И все время
двигай руками и ногами.
крючья? И какие-то мешки...
все увидеть, пока горела спичка.
постель?.. - она зашелестела тканью- оказалось, встала на ноги.- Вспомнила!.. Я
умерла. Это случилось перед закатом солнца... Максы несли на носилках, я
смотрела в небо... Потом перед глазами кто-то зажег свет, очень яркий свет... И
я ослепла.
стене и осторожно двинулся к выходу. - Сюда положили, чтобы скорее пришла в
себя... Не вставай, у тебя еще не окрепли ноги...
солнечное сплетение. - А потом завыл...
знойный, летний вихрь...
Трапезников с фонариком. Полосатый луч, будто шлагбаум, опустился сверху вниз и
уперся в Милю, стоящую в пододеяльнике, как привидение. Она заслонилась рукой,
и на несколько секунд повисла тишина.
шатаясь, искала руками опору. Надо было бы подать ей руку, однако Ражный знал,
что делать это сейчас опасно: мертвящий холод жжет сильнее огня, и только от
прикосновения к ней можно выжечь всю энергию, с такими трудами добытую.
почувствовал это и бежал от страха.
которые вешали туши битых зверей, но промахнулась, потеряла едва появившееся
равновесие и плашмя упала на бетон. Боли она не ощутила- не ойкнула, не
застонала, поскольку тело еще оставалось бесчувственным, лишь протянула руку к
Ражному.
орали гончаки в вольере и Люта на цепи.
поддон, однако ощутил слабое сопротивление ледяного тела.
процедил он. - Еще рано под звезды, душа вылетит. Ты снова умрешь...
слабо и казалась немощной.
близко; еще бы неделю тренировок на станке, и Ражный смог бы взлетать над
землей без помощи веревок и противовесов. И сейчас, накануне решающего, второго
поединка, да еще не в своей вотчине, где проходил первый, а на чужбине, вот
так, бездарно отдавать почти достигнутую подъемную силу, высокую, космическую
энергию было преступно и бессмысленно.
жизнь в остывшем теле, куда волк загнал почти освободившуюся душу. И она, эта
душа, чувствуя живительную силу, тянулась к ней, заставляла стучать ледяное
сердце, двигаться омертвевшие мышцы.
сорванная с цветов сильным ветром. Однако он чувствовал, как горячеет ее сердце
и потеплевшая кровь медленно оживляет плоть.
восхитительным, так что он держал сжавшееся в эмбрион тельце на руках и,
пользуясь темнотой, улыбался.
редким именем- Фелиция...
"шайбе" бежит огромная, взбешенная толпа. Миля услышала, встрепенулась
по-птичьи.
похолодели. - Не отдавай меня! Не хочу!..
кто-то гнался. Он еще был пьян, однако то, что увидел в "шайбе", мгновенно его
протрезвило.
должен осмотреть!
Смотри.
Макса, запыхавшиеся, перепуганные и агрессивные. Словно забыв о Миле, о
случившемся чуде, они с ходу набросились на доктора, сшибли его с ног, вернее,
уронили, поскольку от переполнявших чувств напрочь забыли, как следует драться.
(А ведь учил!) Один из братьев - в темноте не понять, кто - навалился сверху и
не бил а мял врача, тогда как другой, согнувшись, ловил момент, чтобы схватить
его за голову. Глянув на эту бестолковщину, Ражный оставил включенный фонарь на
поддоне, осторожно отворил дверь и вышел на улицу.
поблескивая в темноте белками огромных глаз или вовсе их закрывая. И лишь когда
он забрел в воду и обмокнул ее с головой, затрепетала, цепляясь за одежду,
хватая ртом воздух.
вымыл с головы до ног. Теперь Миля зябла иначе, как живой человек - покрывалась
гусиной кожей, дрожала и стучала зубами. После купания Ражный снял с себя
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Майер Стефани
Посняков Андрей