Чтение 20–й страницы книги ~Война мага. Миттельшпиль~

- Не волнуйтесь, милорд, умоляю, не волнуйтесь...

- Да-да, не переживайте, он ни о чём не догадался...

- Он, похоже, решил, что так и должно случаться при вхождении на тонкие пути...

- Глупцы, - простонал Анэто. Ярость придала силы, во всяком случае, слова он теперь мог выговаривать не по буквам. - "Преподобный" отводит вам всем глаза, он почему-то ждёт своих инквизиторов... наверняка вызвал ещё святых братьев...

- Милорд ректор, да как же, если б он хотел, то мог бы, получается...

- Если б хотел, он задавил бы нас всех, как котят! - рявкнул Анэто и вновь, задыхаясь, упал на постель. В глазах всё помутилось, дыхание вновь пресеклось, и сердце дало болезненный перебой. Собрал все силы, вцепился в отворот плаща Ксавьера и притянул ближе к лицу оцепеневшего лекаря. - Этлау... не человек. Кто - не знаю. Монстр. Или, быть может, сам Разрушитель Воплощённый. Его надо уничтожить любой ценой. Слышишь - любой! Даже если мы все тут поляжем!

- Само собой, конечно же, милорд ректор, лежите спокойно, умоляю вас... - с профессиональной ласковостью в голосе ответствовал целитель, вежливо, но настойчиво освобождаясь от судорожно впившихся пальцев.

Анэто задыхался, грудь бурно вздымалась, и - вот парадокс! - магу воздушной стихии сейчас остро не хватало именно воздуха. Напряжение быстро высасывало силы, забытьё накатывало мягкой необоримой волной, и вскоре веки чародея устало смежились.

Лекари дружно перевели дух.

Сон Анэто выдался тревожным. Он вновь и вновь видел облако духов, окутавшее Эвиал, слышал сотрясающие небосвод шаги приближающегося исполина и всякий раз холодел, покрываясь липким предсмертным потом, ибо ни противостоять, ни убежать от этого великана не было никакой возможности. Тонкие пути ведут в разные части Эвиала, но ни один - за его пределы.

К хозяйке Волшебного Двора тоже не сразу вернулись ясность мысли и понимание происходящего. С ней тоже бились лучшие лекари, иные куда старше её самой и знавшие Мегану с малолетства. Но она пострадала куда меньше Анэто, и вскоре перед чародеями предстала прежняя волшебница - резкая, собранная и жёсткая. Слёзы она загнала глубоко-глубоко внутрь, наложив сама на себя несложное заклятье; как только боль отката отступила, Мегана вихрем вылетела из шатра. Её охрана едва поспевала следом.

Само собой разумеется, она спешила к нему. К единственному во всём мире, к тому, чьё имя вдруг отзывается в груди звонким эхом, и становится просто тепло от одной лишь мысли, что он есть и где-то рядом.

Однако на пути волшебницы внезапно оказался не кто иной, как сам преподобный отец-экзекутор собственной персоной, и Мегану передёрнуло от невольного ужаса - она знала, что перед ней не человек, и от того, что Этлау так старательно и искусно этим человеком прикидывался, становилось ещё страшнее.

- Приветствую, дщерь моя. Я молился за вас и радуюсь, что Он преклонил слух к мольбам меня, ничтожного.

- Б-благодарю, п-преподобный... - только и нашлась Мегана.

- Я понимаю, сколь велико желание твоё, дщерь, оказаться рядом с тем, кто тебе дорог. Но я только что оттуда. Я не входил в шатёр, но меня известили, что милорд Анэто отдыхает, истомлённый борьбою с недугом. Мнится мне, что сейчас тебе лучше не тревожить его, любезная Мегана. Мы все скорбим о вчерашней неудаче, но Спаситель учит нас, что можно одолеть любую стену, если приступаешь к ней с истинной верою в сердце; и нам сейчас грешно отчаиваться, а надлежит, обдумав случившееся, как можно скорее предпринять ещё одну попытку - пока проклятый Разрушитель не натворил ещё каких-нибудь бед.

- Д-да, преподобный... но без милорда ректора мы не сможем...

- Совсем? - хитро прищурился инквизитор. - Я и не знал, что вы с рабом божьим Анэто вызвали сюда такую подмогу! Неужто среди многомудрых и седовласых чародеев не найдётся никого, способного заменить милорда?

Мегана осеклась. В самом деле, для того чтобы выйти на тонкие пути с инквизитором, больших талантов не требовалось. Хотя - кто знает? - вдруг получится, как с чародейкой из Иномирья, Кларой Хюммель? При том, что Этлау, конечно же, уже не человек.

- Мы... э-э-э... обсудим это, - как могла вежливо и почтительно ответила чародейка.

- Мы не можем терять время, дочь моя, - с мягкой настойчивостью укорил её отец-экзекутор. - След Разрушителя - всё, что у нас пока есть. Конечно, в Аркине святые братья стоят на страже, но они смогут что-то сделать, лишь когда проклятое отродье пустит в ход особо сильные заклятья Тьмы, чары, что способны отозваться во всём Эвиале.

- То есть, преподобный отче, Инквизиция может и сама определить, где Разрушитель? - Для Меганы это стало новостью.

- Конечно, дочь моя, - гордо ответил Этлау. - Скажу тебе больше, известное время назад мы посылали лучших бойцов, славнейших паладинов Света, и они настигли Разрушителя в чащах Вечного леса... однако тому в последний момент удалось ускользнуть. Тьма наделила его нечеловеческими талантами, и не все наши воины даже самой крепкой веры способны противостоять ему. Но сейчас мы не промахнёмся. Только бы узнать, где его новая лёжка! - Отец Этлау даже ударил кулаком в ладонь. - Тогда мы пошлём и тех, кого доселе держали в запасе. Нет смысла гнать лучших из лучших на стены Чёрной башни...

На языке у хозяйки Волшебного Двора вертелось ядовито-горькое замечание о том, что магов, видать, не сочли "лучшими из лучших", раз с достойным лучшего применения упорством раз за разом посылали на эти самые стены; но вовремя вспомнила, что Этлау сам не прятался от боя, что погибли почти все явившиеся с ним святые братья, и прикусила язычок. Не время и не место упражняться в острословии.

- Но Тьма хитра, и её орудие тоже, - продолжал разглагольствовать Этлау. - Разрушитель наверняка сбежал в безлюдные края, где нет нужды в могущественных заклинаниях. Поэтому нашей единственной надеждой остаётесь вы, маги Эвиала. Так что же у нас не получилось, дочь моя, верная Мегана? Заклятье было могущественным, вы не поскупились... Может, отправимся в скромное моё обиталище? - вдруг предложил инквизитор.

Хозяйка Волшебного Двора куда охотнее вошла бы в драконье логово, но не отказываться же, раз начав игру в "неудавшееся заклинание"!

Палатка преподобного отца Этлау и в самом деле могла назваться "скромной". В два раза ниже просторных шатров Анэто и Меганы, серые стёганые стены и полог, навалена груда лапника, поверх небрежно брошен старый монашеский плащ. Маленькая закрытая жаровня и, конечно же, перечёркнутая стрела Спасителя. Под пристальным взором инквизитора, едва войдя, Мегана поспешно осенила себя знамением.

- Присаживайся, дщерь. - Этлау поставил на жаровню две щербатые глиняные кружки. - Наша плоть немощна и слаба, жалкое вместилище для бессмертной души, но пренебрегать оною плотью тоже не стоит, ибо она дарована нам для свершений в этом грешном мире, пока остаёмся мы его частью. Так что...

От кружек приятно пахло мятой, горьковатыми степными травами.

- По старой памяти люблю восточное, - чуть стеснительно усмехнулся инквизитор. - Я ведь, дочь моя, некогда в Замекампье проповедовал, нёс язычникам свет веры Спасителевой... Вот и пристрастился тогда. Ну да, надеюсь, Он меня, слугу своего верного, за сей малый грех не осудит.

Отвар у инквизитора и впрямь оказался хорош. Разумеется, прежде чем поднести кружку к губам, Мегана проверила быстрым заклятьем, нет ли яду. Чары погасли, не обнаружив ничего подозрительного. Чародейка отпила глоточек, затем другой...

- Не бойся, не отравлено, - заметил её сомнения Этлау.

Мегана ограничилась светски поднятой бровью. Мол, знаем-знаем, но осторожность тоже не помешает.

- Итак, дочь моя. Что помешало нашим планам и когда мы сможем взойти на ведущие к Разрушителю пути?

Мегана поспешила придать себе озабоченный вид и с умным видом принялась плести, нагромождая термин на термин, определение на определение, так что из понятных простому человеку слов в речи её оставались хорошо если "что", "который" и "если".

- ...Инвольтация достигает суперпозиционного надира, принимая на себя земнотяжную составляющую пустотного тела, и...

Этлау внимательно слушал.

- Значит, если нам удастся добиться смещения точки возмущения, мы сможем переориентировать вектор тяжести, и тогда...

Он схватывал на лету. Мегане вдруг очень остро захотелось увидеть, как за спиной инквизитора неслышно возникает тень ассасина из Храма Мечей, взлетает и падает отточенный клинок...

Словесные кружева плелись ещё долго. Совершенно пустой и никчёмный разговор, однако под хитреньким прищуром глаз отца-экзекутора чародейка чувствовала себя словно на эшафоте.

- Когда же мы повторим? - настаивал инквизитор. - Когда?

- З-завтра, - выдавила Мегана. - Раньше никак. Надо... посовещаться. Выработать... новое заклятье.

- Конечно, конечно, - закивал Этлау. - Но завтра надо уже непременно. Я боюсь даже думать, что сотворит Разрушитель, если не станет чувствовать висящую на плечах погоню.

Пробормотав добрую сотню раз "конечно, обязательно, непременно, именно так" и "да-да", Мегана наконец выбралась из обиталища инквизитора.

И вихрем помчалась к шатру Анэто - заняться куда более полезным, с её точки зрения, делом - сидеть у изголовья мага, смотреть на него полными слёз глазами и время от времени промокать тряпицей его покрытый испариной лоб.

Глава четвёртая

ЭВИАЛ

Взрыв Великой Пирамиды потряс весь гигантский остров Левой Клешни. Огненная стихия расплескалась широко окрест, но ни Клара Хюммель, ни её отряд не сделались её добычей.

Чародейка сама не знала, откуда вдруг что взялось. Мысли в голове выстраивались с умопомрачительной скоростью, что-то вроде: в мире есть маги - ходят по тонким путям - пытались ввести меня - не удалось - можно найти - должна найти!..

И почти сразу же очень кстати подвернулось всплывшее из глубин памяти соответствующее заклинание. Оно сплелось словно само собой, и Клара даже охнуть не успела, как вокруг её маленького отряда сомкнулось радужное мерцание. Мир вокруг исчез, осталась лишь земная тяга, позволявшая по крайней мере не забыть, где верх и низ.

Остальные ошарашенно озирались. Только что кипела дикая схватка в Великой Пирамиде, и вдруг... Игнациус, ужас, и огонь, огонь вокруг, один лишь огонь.

Чародейка едва держалась на ногах. Их прорыв к сердцу Пирамиды обошёлся ей слишком дорого. Откат, казалось, вытряс из Клары последние силы. Остальные в её отряде держались получше, хотя все были попятнаны, даже непобедимая Ниакрис. Все тяжело дышали, покрытые потом и кровью, к счастью, большей частью чужой. Сабли Тави окрасились тёмно-алым по самые рукояти, Ниакрис вообще походила на какую-то кровожадную богиню смерти.

- Где мы? - нарушила молчание Райна.

- Тайные пути магов Эвиала, - отозвался некромант Бельт. - Тропы, по которым они могли почти мгновенно переноситься с места на место. Правда, это было открыто только сильнейшим из сильных.

- Кирия Клара открыла нам туда дорогу? - удивилась воительница.

- Д-да, - слабо отозвалась волшебница. - Н-не знаю как, но... очень испугалась, наверное. - Она попыталась улыбнуться.

- Мне это не нравится, - мрачно объявила Ниакрис. - Здесь идти можно только в одну сторону. И назад - никак.

- А тебе назад очень хочется, что ли? - не удержалась Тави. - Я б радовалась, что эти за нами полезть не смогут.

- Они за нами и так не полезут. Великой Пирамиды больше нет, и всех, с кем мы сражались - тоже, - хладнокровно заметил старый некромант.

- А Игнациус?! - возопила Райна. - Мессир Архимаг?!

- Это был ваш Архимаг? - поднял брови Бельт. - Внушителен, что и говорить. Не хотел бы я с ним в чистом поле переведаться.

- С ним никто б не хотел переведаться. А какие находились, те давно даже не в земле, - слабым голосом отозвалась Клара. - А вот из их черепов с рогами мессир себе очень даже хорошее креслице сработал. Удобное такое...

- И что же он тут делал? - осведомилась Ниакрис.

- Пришёл за мной... догнал, настиг, изверг! - У Клары вырвалось рыдание.

- Он что-то кричал о "помощи"... - осторожно напомнила Ниакрис.

- Помощи, х-ха! - фыркнула Тави. - За нашими головами он пришёл! А про помощь плёл, чтобы мы, как куры, под топор бы сами пошли!

- И мы оказались на магических тонких путях, непонятно куда ведущих и непонятно как на них вскочив, - озабоченно продолжал старый некромант.

- Я открыла дорогу... Анэто с Меганой показывали, - попыталась объяснить Клара.

- А, ну раз показывали... - неопределённо протянул Бельт.

- Раз есть только одна дорога - вперёд, то по ней и следует идти! - непреклонно рубанула Райна. - Возвращаться некуда, в стороны не свернёшь - ну и нечего. Пойдём, куда путь лёг, и положимся на наши мечи!

- Речь воина, - одобрила Ниакрис.

- Тогда пошли, - пожал плечами её отец.

...Идти по тонкому пути оказалось нетрудно. Чем-то это напоминало Межреальность, и неудивительно: образующие это силы подчинялись, похоже, одним и тем же законам, как объяснял Бельт всем желавшим его слушать.

Казалось, что идёшь по тонкому льду. Невидимое под ногами гнулось и пружинило, вокруг это же невидимое переливалось всеми цветами радуги, словно кто-то неторопливо перемешивал палочкой краски в громадном стакане.

- Мост хрустальный, Бифёст, да и только, - ворчала Райна.

- Скажи спасибо, что верх не из огня, - отозвалась Клара.

С каждой минутой чародейкой всё сильнее овладевали подозрения. Конечно, приятно думать о себе, что сумеешь найти выход в любой, даже настолько безнадёжной ситуации; но чтобы вот так открыть дорогу на магические пути, на которых, не забудем, прошлый раз её не сумели удержать заклятья Анэто и Меганы? Она, Клара Хюммель, сумела в исчезающе короткий миг отыскать не только ключ к потайной двери, но и настелить, так сказать, новые полы вдоль всего "коридора"?

Выбора у них нет, остаётся только шагать вперёд, но вот там, впереди... что, если будет ждать сам Игнациус?

От этой мысли Клара немедленно вспотела.

- Господин Бельт.

- Да, сударыня Клара? - с достоинством поклонился тот.

- Нет ли всё-таки способа если не свернуть с проложенной тропы, то, по крайней мере, узнать, куда она может вывести? Вы-то ведь эвиальский чародей!

- Верно, эвиальский. Но по разным причинам тонкими путями почти не пользовался, - виновато развёл руками старый некромант. - Так что насчёт "свернуть" не уверен. Сломать раз пролёгшую тропу можно, но при этом велик риск самим оказаться в мясорубке. А вот выяснить, куда ведёт, уже легче, но для этого мне придётся... э-э-э... к вам в голову заглянуть, Клара. Что вы думали в момент заклятья, как в точности сделали это... тогда, быть может, я смогу это спроецировать на реальную карту Эвиала.

Клара не колебалась ни мгновения.

Райна недовольно скривилась, когда тонкие холодные пальцы Бельта легли на виски "кирии Клары", однако вслух перечить воительница не стала.

Самой же чародейке почудилось, словно по её коже ползут, извиваясь, холодные липкие пиявки, одна за другой проскальзывают в уши, оказываются внутри, под черепом, начинают деловито расселяться по укромным уголкам сознания; это казалось настолько отвратительным, что Клара застонала, дёрнулась - и тут же замерла, парализованная. Пиявки точно знали, куда и как быстро следует ползти. Клара замерла, широко раскрыв глаза, невидяще уставившиеся в одну точку.

Райна мгновенно оказалась рядом, на валькирии повисла Ниакрис, и дело могло бы кончиться самой настоящей резнёй, если бы Бельт не отпрянул от Клары и чародейка не успела пошевелиться.

- Всё. Всё, уже всё, - отрывисто бросил некромант.

Райна с Ниакрис медленно выпустили друг друга, предварительно обменявшись не слишком любезными взглядами.

- Ч-что, получилось? - Язык ещё слушался Клару не слишком хорошо.

- Всё, что я успел, - сухо ответствовал Бельт, - это понять, что тропинка ведёт прямиком в Салладор.

Все недоумённо переглянулись.

- Что нам делать в Салладоре? - проворчала Клара.

- Ну, до Разрушителя это всяко ближе, чем из Империи Клешней, - заметила Тави.

- Если мне не изменяет память, конечной-то нашей целью всегда было то, что лежит к западу от вышеупомянутой Империи, - вполголоса уронила Райна.

- Туда так просто не заявишься, - покачал головой Бельт. - Госпожа Клара всё решила правильно.

- Салладор... - шептала меж тем чародейка. - Почему Салладор? Отчего именно он? Мы схватились с Сильвией... провалились из мира... нас, словно сачком, поймало это Дно Миров... и мы вернулись, по следу всё той же Сильвии, в Империю Клешней... значит ли это, что между мной и ею есть какая-то связь, что она обречена быть нашим поводырём? Но зачем нам Сильвия, с другой-то стороны? Совершенно ни к чему, её фламберг грозен, но... Пусть её, пусть делает что хочет - мне-то нужен сперва Кэр с Мечами, а потом Западная Тьма!

Но выбора у волшебницы не осталось. "Труба" вела только в одном направлении, к Салладору; с одной стороны, весь отряд Клары вновь оказывался в Старом Свете, где продолжалась охота за Разрушителем; но с другой, так удачно подвернувшаяся в самый нужный момент тропинка не могла не внушать опасений.

...Спустя какое-то время они немного передохнули. Выбираться с тайных путей следовало и по весьма прозаическим причинам - здесь не найдёшь ни пищи, ни воды, а во всём этом у отряда уже ощущалась нехватка.

- Бельт, а можно узнать - ждут ли нас "у выхода"? - осторожно осведомилась Тави.

- Само собой, - кивнул некромант. - Ты сама, дева, сможешь. Это нетрудно.

...Но "выход" оказался чист. Заклятья не явили ничего достойного внимания, и вскоре Райна, решительно отодвинув плечом Ниакрис, первой шагнула в светящийся мутно-жёлтым овал.

...И сощурилась, прикрывая глаза ладонью от лучей яростного салладорского солнца. Невольно обернулась - но за спиной никого, только бескрайние песчаные барханы до самого горизонта.

Следом шагнула Ниакрис, за ней - Тави и Клара. Последним покинул тайные пути некромант Бельт. Весь отряд просто возник словно из воздуха, никаких следов портала "с этой стороны" не существовало.

С восходной стороны поднималась отвесная стена красноватых скал - знаменитая Восточная стена Салладора. Умирал, теряясь среди песков, мелкий ручей - ближе к горам он окажется небольшой, но всё-таки речкой. Берега покрывали тростники, по изгибам дюн стелилась жёсткая трава. И совсем рядом оказались руины древнего города.

Город пребывал мёртвым незнамо сколько веков, однако совсем недавно здесь кипела яростная битва. Мёртвых прибрали, но кровь, изломанное оружие и прочий мусор, что оставляет после себя сражение, ещё были на месте.

Райна, Ниакрис и Тави выставили клинки, загородив на всякий случай Клару и Бельта, однако мёртвое поле было на самом деле мертво... только унылая погребальная песнь ветра да накатывающиеся из пустыни песчаные волны, точно пространство само торопилось как следует погрести павших.

- Нас привело прямиком сюда. Едва ли случайно, - процедила сквозь зубы Клара. - Придётся потревожить могилы. Ничего не поделаешь, я должна знать, кто и почему тут сражался!

- Насчёт "почему" ничего не скажу, а вот кто - уже ясно. - Бельт сидел на корточках возле сходящихся углом остатков старой стены. Меж ними обнаружилось нечто вроде полузасыпанного входа в подземелье, и там, не замеченный похоронной командой, лежал труп карлика с самой отталкивающей и свирепой физиономией, какую только доводилось встречать Кларе во время её странствий. Узкий безгубый рот почти до самых ушей, землистая неровная кожа в каких-то лиловых пятнах, глубокие впадины маленьких глаз, сейчас до самых бровей заполненные свернувшейся кровью.

- Поури, - странным голосом произнесла Ниакрис. Отец её метнул на дочь не менее странный взгляд.

- Хотел бы я знать, что они здесь делали...

Некоторое время ушло на рассказ о том, кто такие эти карлики.

- Что они могли здесь делать? - спросила Тави.

- Грабить, что ж ещё, - отрывисто бросила дочь некроманта.

- Едва ли, - покачала головой Клара. Чародейка выпрямилась, глядя поверх стены на большое пятно гари в самой середине развалин.

Рядом с ней выпрямился и Бельт, сощурился, всматриваясь в чёрную кляксу.

Это можно было б принять за след кострища, не витай над пятном столь ощутимый "запах" могучей и злобной магии. Ни на что не похожего волшебства... впрочем, нет, имелись некие туманные ассоциации с дальним берегом и подземной криптой, где меч в руке Сильвии разрубил скрижаль с перечёркнутой стрелой - символом Спасителя.

По первости тёмное пятно обступил весь отряд, однако Клара жестом попросила всех отодвинуться. Предстояла правильная осада артефакта, и неважно, что "артефакт" - всего лишь пятно сажи.

Некромант Бельт и Ниакрис застыли со странно искажёнными лицами, точно запах этой магии напомнил им о чём-то донельзя неприятном.

Немного помешкав, Клара всё же поманила к себе Тави. Юная мельинская волшебница, конечно, не могла сравниться с боевым магом Долины, но сейчас требовалось не взламывать крепостные ворота или взрывать стены.

Лицо Тави вспыхнуло румянцем - слишком долго она оставалась на вторых ролях в отряде. Её, а не другую несли бесчувственной, вытаскивали, выхаживали... любой истинный воин скажет, каково это - быть обузой товарищам, полумёртвым грузом, спасая который, возможно, погибнут и остальные.

Тави прикусила губу и молча поклялась умереть на месте, но не ударить в грязь лицом.

- Я постараюсь дотянуться до источника. Ты - удерживай это место в фокусе. - Клара кивнула на окружившую пятно гари причудливую ломаную линию.

Невольно Тави вспомнила, кажется, давно минувшее прошлое - Мельин, поход вместе с Кан-Торогом и гномом Сидри за Алмазным Мечом и её собственный бенефис, когда их настигли на выходе из предгорных топей.

Она кивнула.

- Не беспокойся, кирия Клара. Здесь сильный откат, но я, с твоего разрешения, начертила бы ещё одну звезду, мою собственную...

Хюммель подняла брови, но спорить не стала.

У Тави давно не осталось никаких инструментов, и пришлось под палящим салладорским солнцем, ёжась и вздрагивая от накатывающих волн боли, заклятьями искать истинное положение правильных звёзд, то есть тех, чьё положение и здесь, в ином мире, связано с могущественными магическими потоками.

Они провозились достаточно долго, пока остальные как могли обустраивали временный лагерь. Наконец Клара устало вздохнула, перевела дух, припала к фляжке и, напившись, махнула Тави - начинаем, мол.

Казалось бы, удерживать "в фокусе" неподвижное пятно гари - что может быть проще? Но, к сожалению, артефакты тем и отличаются от обычных предметов (скажем, простого кострища), что неподвижны и неизменны они только в нашем, человеческом (и, следовательно, несовершенном) восприятии.

Сидевшая скрестив ноги Тави молча кивнула и плотно зажмурилась, надвинула на глаза шарф. Ей показалось, что лицо словно бы окунули в горячую ванну, пот, и так тёкший изо всех пор, хлынул самым настоящим потоком.

Все уже привыкли, что заклятия и чары в Эвиале даются куда сложнее, чем где бы то ни было ещё. Сейчас Тави чуть ли не с ностальгией вспоминала Дно Миров - насколько же легче там и дышалось, и колдовалось, если только можно так выразиться.

За опущенными веками пятно гари дёргалось, словно живое. Его границы менялись, оно словно бы металось внутри тесной клетки, ограниченной той чертой, что провела Клара. Ожила и собственная "звёздочка" Тави, исправно делясь силой, - пятно явно не собиралось раскрывать свои секреты добровольно. Молодой ученице Акциума чудилось, что гарь отделяется от камней, принимая вид какой-то не то многоногой змеи, не то распластанной ящерицы, и со всевозрастающей яростью кидается на стены своей клетки. Злобное и тонкое шипение становилось всё громче; для Тави словно вновь оживала битва в дольмене, когда они вместе с Учителем схватились с крылатой тварью.

Но всё-таки Тави была чародейкой. Пусть не такой могущественной и опытной, как Клара Хюммель, но в своё время она считалась одной из первых у Вольных (недаром же Круг Капитанов отправил её за Драгниром!); и, конечно, не прошли даром уроки с Акциумом.

Тави знала не так много классических формул, она не владела в полной степени искусством мысленной ворожбы, когда собственные ум и воображение заменяют чародею все прочие инструменты, включая магические фигуры, ингредиенты и артефакты. Но зато она страстно тянулась к своему источнику силы, наваливалась, не щадя себя. Накатывающаяся боль тупо и злобно ввинчивалась в виски, растекалась по внутренностям черепа, властно овладевая её сознанием, однако Тави не сдавалась.

Сперва "удерживать в фокусе" ей показалось легко, хотя и болезненно. Пятно гари окончательно обратилось в нечто отвратительно шипящее, скользящее по земле и над землёй; порой чёрное создание даже открывало подобие пасти, но, само собой, безуспешно...

Тави еще не додумала фразу про "пытаясь выбраться", когда в плавающем над незримой клеткой тумане внезапно стали появляться разрывы, в них проглянула стоокая темнота, нет, нечто, ещё чернее её; из дальней дали неслись тёмные стрелы, играючи пробивая туман, который словно бы пытался закрыть собой молодую чародейку. Обмирая, Тави вновь услыхала шипение, на сей раз - стократно громче, оно оглушало, било в уши могучей штормовой волной; из-за горизонта вслед за стрелами тянулись и копья - туго свёрнутые чёрные острия нацеливались прямо в неё, Тави, гневный голос, громыхая где-то в отдалении, проклинал дерзкую. Слов Тави разобрать не могла, но в общем их значении не сомневалась.

Уж не сама ли Западная Тьма протягивала к ней руки?

А потом, когда от тумана остались лишь жалкие клочки, чёрные стрелы стали падать совсем рядом. Неведомые лучники пристрелялись, всё точнее и точнее беря прицел.

Тави зажмурилась. Отчего-то она очень хорошо представляла, что случится, настигни её хоть одна такая стрела. Не из дерева и стали, это оружие тем не менее было куда более гибельным, и защиты против него не существовало.

Тварь в магической клетке, обезумев, металась всё сильнее, билась о невидимые стены, и каждый удар отзывался звенящей болью. Тави пыталась стянуть расходящиеся скрепы, но её заклинания скользили и срывались, словно пальцы с осклизлого рычага. Страх мягкой кошкой вспрыгнул на плечо, издевательски мурлыкнул, заглянул в глаза: напросилась, милочка.

Стиснув зубы, Тави боролась. Ученица Вольных, она привыкла терпеть боль, привыкла сражаться "за пределом возможного", но сейчас она столкнулась с ещё одним врагом, которого Вольные не знали, - страхом. Её приёмный род презирал не только трусов, но и тех, кто вообще способен испытывать страх. Тави навсегда погребла это знание в себе, но именно здесь лежал корень презрения Вольных к не столь уж далёкой от них человеческой расе: Вольные не ведали страха. Люди же зачастую не знали ничего, кроме него.

Сейчас же ужас наступал, обарывая волю, проникая в самую глубь существа, и перед глазами Тави вставали жуткие картины: как одна из тёмных стрел, пока что вонзающихся то справа, то слева, навылет пробивает ей грудь, как она, Тави, вдруг отделяется от собственного заваливающегося набок тела, уносится куда-то вверх и птицей мчится на запад, навстречу тёмной стене, поднимающейся из-за края моря.

От отчаяния и боли градом покатились слёзы, потому что Тави знала: коснись она этой стены, и это всё, конец, окончательный и бесповоротный, от которого не спасёт и всё искусство Клары Хюммель или некроманта Бельта.

...Один раз она уже испытала подобное - когда стояли на холме, плечом к плечу с той же Кларой и Райной, а со всех сторон накатывались орды козлоногих, и никакая доблесть, никакие мечи не смогли бы их остановить, если б не жертва Учителя. Вид мага Акциума, недрогнувшей рукой перерезающего собственное горло, до сих пор заставлял сердце сжиматься и леденеть - она словно бы сама чувствовала ледяное остриё, вспарывающее кожу, пересекающее жилы, словно бы сама захлёбывалась кровью, отдавая последнее...

В чёрном небе появилась фигура человека в плаще, она стремительно нарастала, словно в ярмарочном иллюзионе; слух заполнил мерзкий липкий шёпот: "Ты наша, ты наша, ты будешь с нами и станешь нами..."

- Учитель!.. - завизжала Тави - вернее, ей показалось, что она завизжала. На самом деле с её губ не сорвалось ни единого звука.

- Здесь, здесь, девочка, - эхом донеслось до неё. - Помни, для истинного мага смерть - это всего лишь начало ещё одной дороги...