Чтение 20–й страницы книги ~На пути к Основанию~

- Да? А вот я этого пока не знаю. Нет, конечно, зачем Императору
знать правду?

- Императору не стоит волноваться, сир. Я уверен, что
премьер-министр...

- Премьер-министр не делает ровным счетом ничего, даже меня не
информирует. Я обращаюсь к вам и вашей психоистории. Скажите, что _м_н_е
д_е_л_а_т_ь_?

- Сир?

- Я с вами в игрушки играть не собираюсь, Селдон. Вы восемь лет
работали над психоисторией. Премьер-министр утверждает, что мне не стоит
принимать юридических мер к Джорануму. Но что же мне тогда делать?

- Ничего, сир, - прошептал Селдон.

- Вы ничего не можете мне посоветовать?

- Нет, сир. Я не о том. Я о том, что вам не следует ничего делать.
Н_и_ч_е_г_о_! Премьер-министр совершенно прав, что отговаривает вас от
юридических мер. От этого будет только хуже.

- Замечательно. А лучше от чего будет?

- Будет лучше, если вы не будете делать ровным счетом ничего. Пусть
правительство позволит Джорануму делать то, что ему вздумается.

- И что это даст?

Селдон, стараясь скрыть отчаяние, негромко ответил:

- Скоро будет видно.

Император вдруг просиял. Куда девались злость и негодование!

- А-га! - сказал он заговорщицки. - Я понял! Ситуация у вас в руках!

- Сир, я не говорил, что...

- И не надо. Не надо ничего говорить. Я уже наслушался. Значит, так,
ситуация у вас в руках, но мне нужны результаты. На моей стороне
по-прежнему императорская гвардия и вооруженные силы. Они останутся мне
верны, и, если дело дойдет до серьезных беспорядков, я не растеряюсь. Но
для начала я дам вам шанс.

Изображение вспыхнуло и исчезло, а Селдон еще долго сидел, глядя на
экран.

Впервые с того самого злосчастного момента, когда восемь лет назад он
обмолвился о психоистории, он вынужден был столкнуться с неразрешимой
задачей: от него требовали то, чего у него не было.

А было-то всего - дикие, неоформленные, призрачные мысли да то, что
Юго Амариль называл интуицией.

За два дня Джоранум покорил Трентор. Где-то он бывал сам, куда-то
выезжали его помощники. Как Гэри сказал Дорс, кампания была проведена
прямо-таки по-военному.

- Ему бы родиться пораньше, - заметил он, - и вышел бы из него
отличный адмирал. Балда, разменивается на политику.

- Разменивается? - удивилась Дорс. - При такой прыти он через неделю
станет премьер-министром! Есть сообщения о том, что кое-какие гарнизоны
переходят на его сторону.

- Все это скоро кончится, Дорс, - покачал головой Селдон.

- Что "это"? Триумф Джоранума или Империи?

- Триумф Джоранума. История с роботом, конечно, наделала жуткого
шума, в особенности - эта листовка, но стоит немного поразмыслить весьма
трезво, хладнокровно, и люди поймут, как нелепо это обвинение.

- Но, Гэри, мне-то ты можешь не лгать. Зачем ты-то притворяешься, что
это все нелепо? И как только Джоранум мог узнать о том, что Демерзель -
робот?

- А, ты про это? Рейч ему рассказал.

- Рейч?!

- Да. Он отлично справился с порученным делом и вернулся с обещанием
Джоранума сделать его в один прекрасный день главой правительства Доля.
Конечно, ему поверили. Я знал, что так и будет.

- То есть ты сказал Рейчу, что Демерзель - робот, и велел передать
это Джорануму? - в ужасе спросила Дорс.

- Нет, этого я сделать не мог. Ты понимаешь, я ведь не мог сказать
Рейчу да и кому бы то ни было, что Демерзель - робот. Рейчу я, как мог,
старательно внушил, что Демерзель - не робот. А вот Джорануму он должен
был сказать, что тот - робот. Так что у Рейча - самая твердая
убежденность, что Джорануму он солгал.

- Но зачем, Гэри. Почему?

- Не из-за психоистории, я тебе честно скажу. Ты не уподобляйся,
пожалуйста. Императору и не считай меня волшебником. Я только и хотел,
чтобы Джоранум поверил, будто Демерзель - робот. Он ведь микогенец по
рождению, так что его детство и юность наверняка прошли под флагом легенд
о роботах. Значит, ему было бы легче поверить в такое, и он легко поверил
да мне и решил, что народ поверит вместе с ним.

- Разве он не ошибся?

- В каком-то смысле - да. Когда пройдет первый шок, люди опомнятся и
поймут, что все это - безумная выдумка, ну, если не поймут, то, по крайней
мере, так подумают. Я убедил Демерзеля дать интервью по субэфирному
головидению, которое будет передано на ключевые планеты Империи и в каждый
из секторов Трентора. Он должен будет говорить о чем угодно, только ни
словом не упоминать о роботах. Поддерживать эти разговоры сейчас смерти
подобно. Люди будут слушать во все уши, но ничего не услышат о роботах. А
потом, в самом конце, ему будет задан сакраментальный вопрос насчет
листовки. Ему же надо будет только расхохотаться в ответ.

- Расхохотаться? Никогда не видела, чтобы Демерзель смеялся. Он и
улыбается-то редко.

- На этот раз придется, Дорс. Ведь это - единственное, чего никто не
ожидает от робота. Ты же видела роботов в фантастических фильмах? Там они
всегда суровы, бесчувственны, бесчеловечны - такими их и представляет себе
большинство людей. Так что Демерзелю и нужно будет единственное:
расхохотаться. И вот еще что... Помнишь Протуберанца Четырнадцатого -
правителя Микогена, верховного жреца тамошней религии?

- Еще бы. Суровый, бесчувственный, бесчеловечный. Он тоже никогда не
смеялся.

- И на этот раз не рассмеется. Понимаешь, я проделал уйму работы в
отношении Джоранума с того самого злосчастного дня, когда схлестнулся с
его приспешниками на поле. Я знаю теперь его настоящее имя. Знаю, где он
родился, кто были его родители, в какой школе он учился в детстве - и все
эти документально подтвержденные сведения я отправил Протуберанцу
Четырнадцатому. А я не думаю, чтобы Протуберанец жаловал Отступников.

- Но ты вроде бы говорил, что дискриминация тебе противна.

- Противна. Но я ведь не передал эту информацию на головидение, а все
сообщил именно тому, кому и должен был сообщить, то бишь Протуберанцу
Четырнадцатому.

- Вот он и начнет кампанию по дискриминации.

- Ничего у него не выйдет. Никто на Тренторе не обратит никакого
внимания на Протуберанца - чтобы он ни говорил.

- И что же тогда из этого выйдет?

- Увидим, Дорс, увидим. У меня нет результатов психоисторического
анализа ситуации. Я даже не знаю, возможен ли такой анализ в принципе.
Просто надеюсь, что ход моих мыслей верен.

Эдо Демерзель рассмеялся.

И не в первый раз. Они втроем - он. Гэри Селдон и Дорс Венабили,
сидели в экранированной комнате, и ему то и дело по сигналу Гэри нужно
было хохотать. Когда он откидывался на спинку кресла и оглушительно,
раскатисто хохотал, Селдон качал головой.

- Нет, неубедительно. Не верю, - повторял он снова и снова.

Тогда Демерзель улыбнулся и рассмеялся, как смеялся бы человек,
задетый за живое. Селдон недовольно поморщился.

- Ну и работенка... Я понимаю: рассказывать тебе анекдоты бесполезно.
Ты можешь решить эту задачу только умом. Тебе нужно просто запомнить
звучание смеха.

- А может, фонограмму пустить? - предложила Дорс.

- Нет! Это не будет Демерзель. Тогда мы все превратимся в компанию
идиотов. Нет-нет, так не пойдет. Попробуй еще разок, Демерзель.

Демерзель попробовал, и Селдон наконец удовлетворился.

- Отлично. Запомни этот звук и воспроизведешь его, когда тебе зададут
вопрос. Выглядеть ты должен искренне удивленным. Невозможно смеяться с
каменным лицом. Улыбнись - ну, немножко, совсем капельку. Попробуй вот так
рот скривить. Вот-вот. Совсем неплохо. А можешь увлажнить глаза?

- Что это такое - "увлажнить"? - возмущенно вмешалась Дорс. - Никто
не "увлажняет" глаза. Это всего-навсего образное выражение.

- Не только, - возразил Селдон. - Бывает так, что человек не плачет,
но глаза его увлажняются - от грусти, от радости, и вполне достаточно,
чтобы оператор поймал отражение света от этих набежавших на глаза слез,
вот и все.

- Нет, ты что, действительно ждешь, что Демерзель зальется слезами?

А Демерзель совершенно спокойно сказал:

- Это вовсе не трудно. Мои глаза время от времени производят слезы -
для того чтобы очищать глаза. Но слез бывает немного. Правда, я могу
попробовать представить, что в глаз попала соринка, ну, или еще что-нибудь
в таком роде.