говорили: "До твоего пришествия в каждом стебле травы Эйранна сидел
демон". Конечно, под демонами тогдашние церковники подразумевали
дохристианские кельтские божества. Согласно преданию, Патрик сложил
знаменитую изгоняющую дьявола молитву, которая существует и по сей день.
Ее называли "Плачем оленя" или "Лорикой святого Патрика".
Маккей подался вперед, понизив голос почти что до благоговейного шепота.
вечерней порой пролетать над ней. Он предрек, что священное пламя Скалы
станет одним из тех трех, которым суждено существовать, пока существует
Ирландия. Кашель - место, наделенное особой святостью.
она тоже несет на себе часть этого благословения?
сделаны не углублениями.
Интересно. Вы должны как-нибудь принести ее в Институт. Мне бы хотелось
взглянуть.
решила откликнуться на него на следующий же день.
ли Энджела посмотреть галерею древностей, пока будет ждать.
дерева и остановилась, чтобы взглянуть на вывешенную у дверей карту
Ирландии. Она проследила маршрут, по которому они с Шоном ехали из Дублина
в Кашель, и, заинтересованная, отошла, чтобы посмотреть первую стеклянную
витрину. Витрина разочаровала Энджелу. Ее заполняли только разбитые
черепа, глиняные горшки, куски изъеденного ржавчиной железа и схема шахты
колодца, в котором все это нашли. Эффект был сюрреалистическим; содержимое
стеклянного ящика напомнило Энджеле картины де Чирико. Она медленно шла
мимо одинаковых витрин: фрагменты упряжи, застежки, наконечники копий,
ножны меча с выгравированным на них узором бегущих волн, тонкая изогнутая
труба, маленькие бронзовые фигурки уток, воронов, медведей. Она снова
ощутила легкий укол разочарования. Она почему-то ожидала, что будет больше
самоцветов, больше пестроты.
керамическими печатями. С каждой смотрело грубое, злобное, хитрое лицо
демона; некоторые венчал крест, другие - символ "колесо со спицами".
скульптур. Справа от себя Энджела заметила каменный столб, который
обвивала змея с головой барана, слева - часть каменного изваяния,
изображавшего рогатого мужчину с двумя переплетенными рыбьими хвостами
вместо ног. Прямо перед ней лежала каменная плита с резными изображениями
трех фигур в капюшонах. Их лица стерлись начисто, сделались гладкими,
сохранились лишь три пары маленьких, злобных круглых глаз.
лунатик, направляемый не столько зрением, сколько чутьем. Почти все
изображения представлялись ей не божественными, а чудовищными,
варварскими, бесовскими. Несмотря на то, что большая комната хорошо
освещалась, атмосфера в ней была прямо противоположной той, какую Энджела
ощущала в музее, глядя на Книгу из Келлса. Там было темно, но в этой тьме
вызревал свет. Здесь было светло, но все пронизывала затаенная тьма -
такая, какую Энджела чувствовала короткими зимними днями, когда солнце
даже к полудню не могло толком взобраться в зенит, а к двум часам уже
возникали тени и из ложбин выползал туман, играя бестелесными пальцами на
голых остовах деревьев, солоновато пахнущих отсыревшей древесиной,
набрякшей от воды глиной и пропитанными дождем осенними листьями.
седле. Энджела внимательно рассмотрела ее улыбающееся лицо. Казалось, это
- единственное крупное изображение, не излучающее угрозу. Тут Энджела
медленно осознала, что сзади над ее правым плечом нависло что-то огромное.
Она живо обернулась посмотреть. И ахнула. На стене висел каменный рельеф -
отвратительная, безволосая, женская фигура со смазанным лицом
великанши-людоедки, обеими руками придерживавшая непристойно зияющее лоно.
Плоский нос, круглые глаза, глубокая щель вопящего рта.
разыскивая ее, только что переступил порог ведущей в коридор двери. Он
тепло приветствовал ее и пригласил в свой кабинет. Кабинет оказался
небольшим, светлым, полным синеватого табачного дыма от трубки профессора.
Одну стену закрывал стеллаж с папками, вдоль другой рядами выстроились
шкафчики и полки, забитые фолиантами; пара современных письменных столов с
лампами на длинных гибких шеях, два удобных с виду и тоже современных
мягких кресла и рабочий стол, на котором лежали глиняные черепки, каждый с
крохотным желтым бумажным ярлычком.
Энджеле на кресло. - Холлэндер разрешает называть его "моим". - Он
подмигнул. - Честно говоря, я здесь только в качестве советника.
свою очередь, еще раз похвалил фильм.
полезла в сумку за каменной головой и выложила ее на стол перед
профессором.
нос какую-то песенку.
Отнес его на стол и принялся листать страницы.
на Энджелу, потом снова на камень.
посмотреть на нее. Похожий камень. Он мог бы быть близнецом ее камня.
Только рот был чуть-чуть побольше да два выступа по бокам намекали на уши.
профессор. Он опять взял каменную голову и подробно осмотрел в лупу. -
Конечно, их находили и в других местах. И за пределами Ирландии. Главным
образом, на территориях кельтов. Например, во Франции, в Уазе. В
Брэдфорде. В Гекстоне, на севере Англии.
определенно до нашей эры. Трудно называть точные даты без радиоуглеродного
анализа. Но и он в случае предмета, которому более трех тысяч лет,
оказывается ненадежным. Ваш камень может быть даже до-кельтским.
и больше, - пояснил он. - Кельты развили его и превратили в сложную
религию. Она просуществовала в Ирландии долго и захватила значительную
часть средневековья.
субстанцию души, наполняющую тело человека и главным образом
сосредоточенную в голове. По поверью, эта субстанция составляет основу
жизни. Забрать голову врага означало получить вместе с ней и его жизнь.
Естественно, голова как символ превратилась в навязчивую идею. Заметив
озадаченность Энджелы, профессор подошел к двери и взялся за ручку.
когда Маккей упомянул об этом, она заметила, какое особое значение
придавалось человеческим головам. Рядом с ней их было три: стертая
каменная голова с тремя воющими лицами величиной с солдатский сундучок;
вытянутая, увенчанная короной деревянная голова с выпуклыми, напоминающими
линзы глазами; черная свинцовая маска с пустыми глазницами - темная,
мрачная и бесформенная, как облако.
фрагмент каменной перемычки оконного переплета.
кедровым маслом.
улыбнулся.
сказать, что это был за культ. Может быть, этому камню отдавали головы?
Сертаков Виталий
Зыков Виталий
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Доценко Виктор
Ибсен Генрик