Чтение 20–й страницы книги ~Предел~

- Сегодня утром, - прервала она шепотом, - один тип, этакий
небольшого роста и лысоватый, спрашивал о тебе. Вернее, не о тебе
конкретно, а о спеце по твоей профессии. Я сказала, что был здесь такой, и
спросила, знает ли он тебя. Он обрадовался и пошел искать. Не знаю,
правильно ли я поступила?

- Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь? - Снеер уже совсем пришел в
себя. Изучающе смотрел на девушку, еще раз пытаясь припомнить, при каких
обстоятельствах мог ее видеть.

- Не нервничай. Если в твоих неприятностях виновата я - скажи. Я
действительно ничего о тебе не сказала. Он тебя знал.

- Порядок. Мы встретились. Может, лучше б нам с ним не встречаться,
но все это в общем ерунда. Не истязай себя.

Снеер слабо улыбнулся и прикрыл глаза. На него снова накатилась
сонливость, которая была сильнее чувства голода и жажды.

- Ты скверно выглядишь. Тебе надо выспаться, - сказала девушка.

- Надо. Поужинать, выспаться... Но ничего не получится, - буркнул он.
- У меня нет Ключа.

Она некоторое время молчала, словно не понимая.

- То есть? Вообще нет? Впрочем, это не имеет значения. Пошли, у меня
здесь кабина. Правда, утром придет один тип... который...

Снеер спал. Она тряхнула его за плечо, потом на минуту отошла к бару.
Вернулась с пластиковой коробкой.

- Пошли. Я взяла малость перекусить. У меня не очень много желтых, но
я не могу видеть, как ты мучаешься.

Он встал и безвольно дал затащить себя в кабину лифта, а потом в
спальную кабину. Только здесь он проснулся совершенно. Цыпленок был что
надо, а бокал вина полностью привел его в чувство.

Кажется, девушку по-настоящему мучила совесть. Она считала, что по ее
вине Снеер попал в переделку, и хотела это как-то загладить. Его умилила
заботливость совершенно чужой девушки, которую он не знал даже по имени.

- Я случайно проведала, как тебя зовут и чем ты занимаешься, -
объясняла она быстро и беспорядочно. - Этот тип искал хорошего рейзера.
Понимаешь, здешние девочки кое-что знают о всех, кто проживет несколько
дней. Сплетничают в баре. А этот лысый угостил меня закуской, так что... я
хотела как-то отплатить... Это был кто-нибудь из полиции?

- Нет. У него и у самого какие-то неприятности, - сказал Снеер, не
переставая жевать, - а я случайно впутался в его дела. Но ты тут ни при
чем, да и он тоже.

Он заметил, что девушка смотрит на его правое запястье.

- О, видишь, - усмехнулся он. - С этим покончено. Осталось кое-что
похуже. Но это уж совсем особое дело.

Он положил ей руку на ладонь:

- Во всяком случае благодарю тебя. Как тебя зовут?

- Алиса.

- Я мешаю тебе работать, Алиса. Сейчас уйду.

- Не мешаешь. Утром должен прийти один парень, который хранит мои
пункты. Знаешь, я не держу их на собственном Ключе. Сегодня я не хотела бы
работать... за пункты, и вообще охотно занялась бы чем-нибудь другим. Если
б можно было честно зарабатывать хотя бы две сотни желтых в месяц, я не
стала бы терять здоровье в этом кабаке.

- Две сотни? - Снеер удивленно взглянул на нее. - Столько не получает
даже нулевик на руководящем посту.

Она загадочно улыбнулась:

- Разные есть нулевики. Ты даже не подозреваешь, до какой степени они
отличаются друг от друга. Я знаю многих из них. Они разговаривают со мной.
Некоторым я не дала бы даже двойки; не нулевики, а истинные нули!

- Знаю. Сам сделал несколько таких.

- У тебя ноль?

- Что-то вроде этого.

- Почему не работаешь?

- За сто желтых в месяц? - поморщился Снеер. - От рейзинга я имею в
четыре-пять раз больше. А если попадается кандидат на ноль, то даже
больше.

Он вытер губы салфеткой и вытянулся на диване. Алиса присела рядом.
Темное окно очерчивало ее профиль с маленьким носом и аппетитными губами.
Снеер посматривал на нее с удовольствием.

"Нажрался, - подумал он с неприязнью, - и уже начинаешь лакомо
разглядывать девочек".

- Подвинься, - сказала она. - Занял весь диван.

- Напоминаю, у меня нет Ключа, - буркнул он, когда она укладывалась
рядом.

- Люблю поболтать с настоящим нулевиком. Но сначала ты должен
выспаться, - сказала она и прижалась к нему.

Снеер не был бы собой, если б сумел уснуть при таких обстоятельствах,
близость Алисы расслабила его окончательно.

- Ты говорила о нулевиках. Что среди них много подрейзерованных.
Откуда ты знаешь? - спросил он, глядя ей в глаза. - Когда ты открывала
дверь кабины, я заметил четверку на твоем Ключе.

Она немного смутилась, но тут же виновато улыбнулась:

- Я солгала. То, что я делаю здесь, среди девушек из бара, не
единственное мое занятие. Это... что-то вроде ширмы для крупных сумм,
поступающих на мой Ключ. Мной начали интересоваться инспекторы из Контроля
Доходов, пришлось прикинуться девицей легкого поведения. Но вскоре я
убедилась, что это занятие оплачивается лучше, чем предыдущее, и...
сменила профессию.

- А чем ты занималась до того?

- У меня тоже ноль. Я делала то же, что и ты...

- Ты - рейзерка? - Снеер аж приподнялся на локтях, чтобы получше
присмотреться. - Не может быть!

Первый раз в жизни он видел девушку-рейзерку на нулевом уровне.

- Надеюсь, на этот раз ты не выдумываешь?

- Поэтому-то я и знаю тебя и еще нескольких других. Кто же из
рейзеров Арголанда не знает Снеера, мастера своего дела? - сказала она,
прикрывая огромные глаза с радужницами цвета неба над Тибиганом в ясный
июльский день.

Снеер не мог оторвать взгляда от ее глаз, казалось, таких наивных, но
удивительно притягательных и обессиливающих. Ему вдруг показалось, что
девушка могла бы сделать с ним все, что захочет. Такого с ним еще не
случалось. Ее взгляд мгновенно растопил прочный ледяной панцирь, которым
он, словно щитом, отгородил свою душу от проникновения посторонних
раздражителей. Душу - как он считал - слишком впечатлительную, чтобы
существовать в этом беспощадном механизированном мире без достаточной
защиты.

Оболочка цинизма, натянутая на душу и совесть, защищала Снеера от
избытка сочувствия к другим людям, от искусов со стороны предприимчивых
девиц, которые - после успешного наступления на органы чувств - ожидали
столь же легких побед над телом и кошельком. Кроме того - и это уже было
побочным эффектом, - такая оболочка заслоняла от Снеера его собственное Я,
позволяла не задумываться слишком глубоко над собственными поступками, не
анализировать собственных эмоций и истинного отношения к окружающему.

Сейчас, один на один с Алисой, Снеер чувствовал себя все более
обнаженным, беззащитным, мягким, словно устрица, извлеченная из раковины.

- Скажи мне сразу, чем ты _е_щ_е_ занимаешься, - выдавил он хриплым
полушепотом, пытаясь поцеловать ее в щеку. - Гипнотизируешь? Обольщаешь?
Околдовываешь?

- Нет! - рассмеялась она, отстраняясь от поцелуя. - Но могу ворожить.
Дай левую руку!

Она некоторое время смотрела на его ладонь.

- Вижу большие перемены! - сказала наконец утробным голосом
хиромантки. - Вижу ноль на твоем Ключе!

- Ты имеешь в виду состояние моего счета? - рассмеялся он. - Так со
мной уже бывало не раз. Нет ничего проще, как истратить все до пункта.

- Я говорю о твоем разряде. Ты станешь нулевиком, очень весомым
нулевиком... На твои плечи ляжет огромный груз. Ты узнаешь правду. А когда
увидишь, что для мира нет спасения, когда не будешь знать, что делать,
когда поймешь, что во всей вселенной нет существа, способного помочь тебе,
подумай об Алисе. Никогда не забывай об Алисе! - Она сжала ему руку и
добавила уже своим обычным шутливым тоном: - За ворожбу не благодарят, но
разрешается поцеловать гадалку.

Снеер незамедлительно воспользовался разрешением.

- Знаешь ли ты песенку, которую когда-то исполняла Дони Белл? -
спросила она, когда они лежали рядом в темноте кабины, то и дело
освещаемой цветными розблесками неоновой рекламы за окном. - Балладу о
звездах над Тибиганом?

- Не припоминаю... Дони Белл? Это которой запретили выступать по
телевидению?

- Да. Обязательно когда-нибудь послушай. Обязательно. Запомни!

- Угу! - сонно буркнул он. - Запиши мне название.

- Я помню номер записи. Запишу тебе. Помни, ты _д_о_л_ж_е_н_ это
послушать!

За окном было уже совсем светло, когда Снеер открыл глаза,
разбуженный легким прикосновением к волосам.

- Вставай. Тебе надо идти, - сказала Алиса мягко. - Будет лучше, если
тебя никто здесь не увидит.

- Почему? - пробормотал он спросонья.

- Встань, пожалуйста! - Алиса подтолкнула его к ванной.

Он ополоснул лицо, взглянул в зеркало на свои небритые щеки и
покрасневшие глаза. Быстро оделся. Алиса открыла ему дверь и на прощанье
провела рукой по его лицу.

- Я вернусь, - сказал он, глядя ей в глаза.