него и Роха, положив мечи около себя.
о таком вероломстве, но потом он понял, что на самом деле у него нет
причин беспокоиться именно о ней, а в таком случае его собственная
гордость не позволяла ему поднимать шум. Здесь были его родственники, и
здесь не могло быть никакой угрозы для илина. Но обида Роха могла быть
очень велика. Он ничего не знал о своем родственнике, а его сведения о
чести Роха были весьма скудными, но тем не менее именно это и удерживало
его от паники.
полную правду о ней и о ваших с ней делах.
Моргейн, а я всего лишь илин, прислуживающий ей.
главных драгоценностей, оставшуюся от жены из рода Маай, и поэтому он
выгнал тебя. Но ты не должен рассчитывать на наше родство. Моя тетка не
собиралась производить тебя на свет. Я порицаю ее лишь за то, что она не
покинула Моридж и не вернулась к нам.
обратно? Я должен гордиться ею за ее поступок. Гордость Кайя не позволила
бы принять ее назад, независимо о того, с кем она была до этого, с
Ридженом или с кем-то другим. Она дала мне жизнь и после этого умерла. Ее
страдания были очень велики, но все же это было лучше, чем быть с вами
после того, как вы не посмели пойти в Моридж, чтобы вернуть ее назад,
потому что боялись. Вы боялись того, что Риджен придет сюда с тем, чтобы
забрать ее у вас. Так где же ваша честь, мужчины рода Кайя?
как где-то потрескивал огонь.
сторону жизни. - Она действительно умерла, как говорили, при твоем
рождении?
что не сделал этого. И вот ты здесь. Так что оставайся жить, нхи Вейни,
ридженов выродок. Что мы можем сделать для тебя?
утром из этого зала.
согласно Закону. Теперь я под ее опекой и должен платить за это.
что-либо о ее делах. Лучше займитесь своими. Вы должны остановить Лиф у
ваших границ ради ее спасения.
ними. Они обнажили их, образуя круг, где каждый клинок был направлен в
центр, в его сторону. Где-то в зале упала тарелка. Какая-то женщина
пробежала мимо занавеса на дверях.
продолжать настаивать, кайя Рох, я буду считать, что больше не осталось
чести во всей земле Кайя. И мне будет очень стыдно за это.
нервы были напряжены в ожидании последнего давления с их стороны, чтобы с
его губ успел сорваться крик, который должен был бы разбудить Моргейн от
сна. Он не был слишком смелым. Он очень давно обнаружил, что у него не
хватает мужества выносить боль или издевательства. Его же братья открыли
это еще раньше, чем он. То же самое ощущение охватывало его сейчас,
напоминая о том, что он испытывал, когда братья в отсутствие старого сана
Ромена ставили его на колени, вызывая слезы на его глазах. В один из таких
фатальных моментов он обнажил оружие против Кандриса, который издевался
над ним. Все это сделали за него его руки, а рассудок оставался в это
время в стороне.
твердо. Он добрался до своего места, где прилег, завернувшись в плащ и
сжав зубы, надеясь, что тепло от огня уменьшит дрожь в его теле.
на любую попытку террора он знал только один ответ. Он смахнул слезы с
глаз и начал думать о том, что возможно его отец был прав: его рука была
более мудрой, чем он сам. При всем этом, он очень многого боялся: боялся
смерти, боялся Моргейн, боялся Лилла и сумасшествия Кесидри. Но никогда не
было такого страха, какой он испытал находясь среди родственников, среди
тех, для кого он был просто бастардом, к тому же отверженным.
подвал замка в Ра-Моридже и там оставили одного, в темноте, вместе с
крысами. Они пришли за ним только тогда, когда он с ободранными в кровь
руками обессилел до того, что не мог больше кричать. Они явились туда с
факелами, повалили его на пол и притворились, будто собираются убить его.
Впоследствии они очень испугались, как бы он не показал жестокие следы,
оставленные на его руках.
в доме нхи уже тогда, переживая все свои обиды в одиночку, дожидаясь того
времени, когда Кандрис и Эридж будут посвящены в воины и, может быть,
тогда их честь не позволит им так издеваться над ним.
презрение не исчезало, а становилось очевидным, когда он совершал
очередную ошибку, которая тут же стоила ему чести.
нападая как волки на оленя.
Кайя, к этому самолюбивому человеку, сходство по крови у которого можно
было заметить не только по лицу, но и по рожденью. Но Рох был
законнорожденным. Отец же Роха фактически обрек на гибель леди Айлел в то
время, когда она носила ридженова ублюдка, который никоим образом не
должен был появляться здесь, чтобы не порочить чистоту их семьи и не
создавать соперничества его сыну Роху.
горло, если бы не их долг перед Моргейн.
слышны на каменных плитах около камина. Он поднялся на руках, в то время
как Рох сел на пол около него, вглядываясь в его лицо. В панике он
потянулся было к мечу, но Рох опередил его, положив свою руку на рукоятку.
ее?
налезающие на глаза. - Но я еще раз повторяю, спросите Моргейн сами о ее
делах, а никак не ее слугу.
пор не отказалась от тех целей, которые у нее были и раньше. Она будет
твоей смертью, нхи Вейни. Но ты уже знаешь об этом и сам. Забирай ее
отсюда как можно скорее, как только настанет утро. Мы уже чувствуем
дыхание Лифа около наших границ. К нам уже поступили сообщения. Уже начали
погибать люди. Лилл попытается ее остановить, если сможет. Но, с другой
стороны, есть предел, до которого мы можем дойти, рискуя жизнями наших
людей.
почувствовал неудобство: первый раз человек разговаривал с ним так, как
будто он по-прежнему принадлежал к воинам знатного рода. Это было похоже
на то, что Рох хотел как-то оправдаться перед ним за произошедшее и
намекал на родственные отношения между ними. Он глубоко вздохнул и
продолжил разговор.
действительно кайя?
человеком, пока не стал советником в Лифе. - Рох посмотрел вниз, на камни,
и по лицу его скользнула усмешка. - Я не знаю точно, но были слухи, что в
Лифе он стал кваджлином. Говорили, будто он, подобно Фаю из Хеймура, очень
старый человек. Но что я могу сказать определенно, так это то, что он
самый могущественный человек в Лифе. Да ты и сам знаешь это. Временами он
превращается в тихого врага, и тогда странные звери приходят в наши леса.
Лилл, видимо, не имел желания накликать чуму ни на наши, ни на их земли, и
не менее усердно очищает свой лес от этой нечисти. Но то, что у нас
находится Моргейн, никак не улучшает отношений между Лифом и нами.
Вейни. Холодок уже добрался до его желудка, когда он мысленно вернулся на
берег озера.
Рох. - Послушай, ведь ты почти мой брат, и мне жаль тебя. Сколько времени
ты еще будешь служить у нее?
установилось молчаливое согласие, что этот год будет последним годом. -
Это сопровождалось печальным покачиванием головы Роха.
свободным, то возвращайся сюда, в Кайя.