нанесло ему смертельное оскорбление.
просто смешно. Разве эти люди не понимают, что он - прокаженный?"
какой они видели в Береке Полуруком.
противником. Он выбрал тебя, чтобы уничтожить меня".
возможно, вела его тропа сна: он увидел себя неизбежно вовлеченным в
конфронтацию с Презренным.
снящейся войне. Он не мог до такой степени забыться: забывчивость для него
была равносильна самоубийству. И тем не менее он не мог избавиться от
этого сна, не проходя через него, он не мог вернуться к реальности, не
проснувшись. Он знал, что случилось бы с ним, если бы он не двигался
дальше, стараясь при этом не сойти с ума. Удалившись от огней собрания
даже на такую небольшую дистанцию, он чувствовал, как широкие крылья тьмы
плещутся над ним, кругами спускаясь с неба над головой.
руками.
как-нибудь вылечить его больное сердце, развеялись словно дым.
мной?
Оторвавшись от стены, он увидел спешащую к нему Лену. Светильник,
подпрыгивающий в ее руке в такт шагам, отбрасывал причудливые тени на ее
фигуру. Сделав еще несколько шагов, девушка пошла медленнее, потом
остановилась совсем, подняв светильник так, чтобы лучше видеть Кавинанта.
длится с тех пор, как... - на мгновение слово застряло у него в горле, - с
тех пор, как я оказался разведенным.
такое "разведенный".
в тени. Кавинант не мог видеть, как подействовала на нее вспышка его
гнева.
Когда она заговорила, Кавинант понял, что она не будет усугублять его боль
грубыми расспросами или соболезнованиями.
вот-вот порвутся. Горло давило тисками ярости. Он не хотел, чтобы
кто-нибудь видел, что с ним происходит.
последовал за ней. В тусклом мерцании звезд они добрались до берега
Мифиль, а затем спустились вниз, к самой реке. Пройдя полмили, они вышли к
старому каменному мосту, по которому скользили мокрые черные блики, словно
он только что поднялся из воды специально для Кавинанта. Нелепость этой
мысли заставила его остановиться. И тем не менее пролет моста казался ему
чем-то вроде пролога, ведущего в неведомое; в темных горах по ту сторону
реки таились перемены. Кавинант резко спросил:
узнать самого себя.
люди нечасто переходят через Мифиль - считается, что Западные Горы
враждебны, что зло Рокового Отступления, лежащего на пути к ним, покорило
их дух. Но в поисках камней для изображений суру-па-маэрль я прошла всю
западную долину без какого-либо ущерба для себя. Здесь неподалеку есть
место, где вас никто не потревожит.
не внушающим доверия. Не скрепленные известью стыки казались непрочными,
соединенными друг с другом лишь тусклыми, предательскими, отбрасываемыми
созвездиями тенями. Ступив на мост, Кавинант ожидал, что нога его
поскользнется, а камни задрожат. Но арка моста была недвижима. Дойдя до
середины, Кавинант остановился, облокотился на низкий парапет моста и
посмотрел в реку.
об отпущении грехов в море, и Кавинант смотрел в нее, словно просил
мужества. Разве не мог он просто проигнорировать то, что ему угрожало,
проигнорировать очевидную невероятность, безумие всей этой ситуации, и
вернуться в подкаменье и притвориться с веселым коварством, что он -
воскресший Берек Полурукий?
кулаками по парапету. Он судорожно поднес руки к лицу, пытаясь
рассмотреть, не поранил ли их, но в тусклом свете звезд ничего не было
видно.
берег Мифиль.
прямо на запад, потом вверх по крутому холму и вправо, а затем вниз по
ущелью и снова к реке.
балансировали на разбитом киле корабля: боковины его "корпуса" вздымались
по обе стороны от них, суживая горизонт; несколько деревьев торчали из
этих "стенок", словно рангоуты, а возле реки стенки ложились на землю, на
косу гладкого песка, переходившую в плоский каменистый мыс, вдававшийся в
реку. Мифиль жалобно стонала возле мыса, словно ее тревожило это небольшое
сужение русла, и стон ее метался по ущелью как морской ветер, завывающий
среди остова разбитого судна, застрявшего на рифах.
выкопала в песке неглубокую ямку и высыпала в нее гравий из своего
светильника. Камни запылали ярче, осветив своим желтым светом дно ущелья,
и вскоре Кавинант почувствовал исходящее от них спокойное тепло. И лишь
тогда он осознал, насколько холодна ночь и как приятно такой ночью
посидеть у огня. Он опустился на корточки возле гравия, ощутив, как по
телу прошла судорога - острый трепет преддверия надвигающейся истерии.
там, куда свет почти не доходил, и фигура ее едва была видна в темноте, но
Кавинант все же различил, что ее лицо было обращено к небу.
темным ликом гор всходит луна. Серебристое сияние затуманило свет звезд
вдоль гористого хребта и укрыло долину своей тенью, но тень эта вскоре
переместилась к ущелью, и лунный свет упал на реку, сделав ее похожей на
старинное серебро. И лишь только полная луна взошла над горами, она
осветила Лену и, словно лаская, набросила белую дымку ей на голову и на
плечи. Стоя по-прежнему возле воды, девушка не отрывала взгляда от луны, и
Кавинант смотрел на нее со странной мрачной ревнивостью, словно она
балансировала над пропастью, принадлежавшей ему.
Лена опустила голову и вернулась к огню. Избегая взгляда Кавинанта, она
мягко спросила:
лишь предположение, что она могла бы остаться. Но в то же время ночь
пугала его, ему не хотелось оставаться с ней один на один. Он неуклюже
поднялся, сделал несколько шагов в сторону от огня. Хмуро глядя на ущелье,
спросил, пытаясь придать своему голосу нейтральное выражение:
когти и впились в него. Потом он снова взял себя в руки.
предательский удар в спину.
заволновалась, опустила взгляд и отвернулась. Видя ее нерешительность,
Кавинант понял, что лицо снова выдало его. Страшная оскаленная гримаса
исказила лицо помимо его воли. Он хотел сдержаться, не дать выхода своим
чувствам - во всяком случае, не в присутствии Лены... Тем не менее она
усугубила его боль так, как ничто иное, с чем ему приходилось
сталкиваться. Прилагая отчаянные усилия, чтобы взять себя в руки, Кавинант
резко произнес:
огня, поджав под себя ноги, и искоса посмотрела на него из-под ресниц.
Сразу она ничего не ответила, и Кавинант принялся ходить туда-сюда вдоль
песчаной косы и при этом крутил и яростно дергал свое обручальное кольцо.
еще не достигла совершеннолетия, он сватается ко мне, чтобы, когда придет
время, я не сделала другого выбора. Но если бы сейчас было можно, я бы
вышла за него. О, он по-своему хороший человек - умелый пастух, храбрый
Зыков Виталий
Орлов Алекс
Флинт Эрик
Свержин Владимир
Глуховский Дмитрий
Чернецов Андрей