под весом темноты своего лба. - О, Этиаран!
ее мужа. Поскольку мужем ее был Трелл, гравлингас радхамаэрля. Их женитьба
была прекрасным и радостным событием в памяти подкаменья Мифиль, потому
что, хотя она и подавляла свою силу в молодые годы, отказалась от
продолжения учебы в лосраате и осталась в слабости, тем не менее она была
достаточно сильна, чтобы быть ровней Треллу, ее мужу.
жизни пришли и ушли, а она продолжала стареть. И к боли, которую причинил
ей ты, добавилась другая: она старела, а Трелл, супруг Этиаран, - нет. Его
знания предохраняли его от старения. И вот, после стольких ударов, она
начала терять также своего мужа, несмотря на то, что любовь его была
прочной. Она была его супругой, несмотря на то, что по внешнему виду уже
годилась ему в матери.
потому что несмотря на то, что она сомневалась сама в себе, ее любовь к
Стране не поколебалась. И все же в конце концов болезнь постигла ее.
Убегая от замкнутости Хранителей Учения, она навлекла смерть на себя.
Таким образом, она нарушила клятву Мира и закончила свою жизнь в отчаянии.
заплатила, чтобы подавить их, и то зло, которое он причинил ей. Он
опасался, что Елена была права. Мягким голосом, который, казалось, не
подходил к ее словам, Высокий Лорд продолжала:
могущественных мастеров учения радхамаэрль, и он остается здесь, отдавая
свое мастерство и знания защите Страны. Но он познал горечь, и я боюсь,
что клятва Мира остается неудобной для него. Из-за своей мягкости он был
слишком беспомощен. Это в моем сердце, что он ничего не простил. Но
никакой помощи он не мог дать ни Этиаран, ни моей матери.
широкоплечий и со странным могуществом, ничего не знал об истинной природе
его беспомощности. Но его возражения были отвергнуты напряженностью голоса
Елены, когда она произносила "моей матери". Он стоял тихо, наклонившись
так, словно чуть не опрокинулся, и ждал последнюю ужасную темноту, которая
падет на него.
когда была ребенком. Каждый год в последнее полнолуние перед весенним
равноденствием ранихин приходил к подкаменью Мифиль. Моя мать поняла, что
это был подарок от тебя. И разделила его со мной. Это было так просто для
нее - забыть, что ты обидел ее. Я говорила тебе, что я тоже молода? Я
Елена, дочь Лены, дочери Этиаран, супруги Трелла. Лена, моя мать, остается
в подкаменье Мифиль, потому что она уверена, что ты вернешься к ней.
плечах ее одежды. Волна гнева, открытия и понимания прошла по нему. Он
споткнулся, сел внезапно на стул, как если бы у него сломался позвоночник.
В животе образовалась пустота, но он не мог заставить себя говорить, чтобы
чем-то заполнить ее.
груди знаки раскаяния. Они были не к месту как мертворожденные, слишком
несоответствующие тому, что он чувствовал. Но он не мог сделать ничего
другого. - О, Лена! Извини. - Он хотел заплакать, но он был прокаженным и
забыл как это делается.
пьяное признание сквозь свое больное горло, - я забыл, на что это похоже.
К тому же, мы были одни. И я почувствовал себя снова мужчиной, но я знал,
что это не было правдой, это было ложью, потому что я спал, должно быть,
поскольку это не могло случиться каким-либо другим образом. Это было
слишком. Я не мог это сдержать.
Лорд. Я должна победить Презирающего, пусть даже используя стрелы и меч.
хотела сказать: "Ты думаешь, что простое объяснение или извинение -
достаточное возмещение?" И без болезненного оцепенения, которое
оправдывало бы его, он не мог спорить.
достаточно".
увидел в ней шестнадцатилетнюю девушку, которую он знал, ее мать. Это были
ее скрытые семейные черты. У нее были волосы ее матери, фигура ее матери.
Волевое лицо было очень похоже на лицо ее матери. И она носила такую же
одежду, какую носила Лена - с вышитым на плечах белым лиственным узором -
узором Трелла и Этиаран.
у Лены. Они сверкали от чего-то, что не было гневом или осуждением;
казалось, они опровергали приговор, который он услышал минутой раньше.
хотела... хотела, чтобы Лорды наказали меня.
руки на его сжатые брови и начала растирать их, стараясь убрать узелки и
бороздки.
тоска. - Я Высокий Лорд. Мне доверен Посох Закона. Я борюсь за Страну, и я
не отступлюсь, хотя при этом красота может умереть и я могу умереть, или
мир может умереть. Но во мне есть многое от моей матери Лены. Не хмурься
на меня так. Я не могу выносить это.
его лоб. Морэм сказал, что она сидела возле него во время его тяжелого
состояния прошлой ночью - сидела, наблюдала за ним и держала его руку.
Дрожа, он поднялся на ноги. Теперь он знал, почему она вызвала его.
него в голове и в сердце, к добру или не к добру. Но это было слишком; он
слишком колебался и был слишком истощен, чтобы все это воспринять, чтобы
иметь с этим дело. Его безжизненное лицо было способно только к гримасам.
Молча, он оставил ее, и Баннор проводил его обратно в его комнаты.
камнями, затем вышел на балкон.
серебром плыла над горизонтом, заливая равнины мягким свечением. Он
вдохнул осенний воздух и облокотился на перила, избавившись на мгновение
от головокружения. Даже это ушло от него. Он не думал о том, чтобы
выброситься. Он думал о том, как трудно теперь будет отказать Елене.
снился поход за Посохом Закона, его друг Сердцепенистосолежаждущий
Морестранственник, которого участники похода оставили сзади охранять их
тыл перед тем, как вступили в катакомбы горы Грома. Кавинант не видел его
с тех пор, не знал, выжили ли великаны в эти опасные дни. Когда он
проснулся, сердце его билось так, словно в дверь стучал его страх.
камнями, затем доплелся в гостиную, чтобы открыть дверь.
голубая одежда, подпоясанная черным, и длинный посох однозначно
свидетельствовали, что это Лорд.
извиниться перед Вами за то, что нарушил Ваш покой. Из всех Лордов я -
тот, кто более всех сожалеет о подобных вторжениях. Я испытываю глубокую
любовь к отдыху. Отдых и еда, Юр-Лорд, сон и пища - они прелестны. Хотя
есть некоторые, кто скажет, что я перепробовал столько пищи, что не должен
был бы требовать еще и отдыха. Без сомнения некоторые из подобных доводов
предопределили то, что я был избран для этого трудного и вместе с тем
непривлекательного путешествия. - Не спрашивая разрешения, он быстро
прошел мимо Кавинанта в комнату. На его лице была ухмылка.
рассматривать мужчину.
безмятежность его лица была подчеркнута веселыми глазами; он выглядел как
незаконнорожденный херувим. Выражение его лица постоянно менялось:
мимолетные улыбки, самодовольные и глупые ухмылки, хмурые взгляды, гримасы
сменяли друг друга на поверхности его в целом доброго нрава. Теперь он
рассматривал Кавинанта оценивающим взглядом, как бы стараясь проверить
отзывчивость Неверящего на шутки.
видишь, и любитель доброго веселья, как, может быть, ты уже успел
заметить. - Его глаза шаловливо сверкали. - Я мог бы рассказать тебе о
своем происхождении и жизни так, чтобы ты узнал меня получше - но у меня
мало времени. Есть масса неприятных последствий от чести езды верхом на
ранихине, но когда я предложил себя их выбору, я не знал, что эта честь
может быть такой тяжелой. Может быть, ты согласишься отправиться вместе со
мной?
дальше. Я объясню тебе все, пока ты будешь одеваться.
хотят. Лорд хотел, чтобы он оделся и пошел куда-то. К чему все это? Через
некоторое время, наконец обретя голос, он спросил: "Зачем?"
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс
Соломатина Татьяна