это.
Уолдо мог видеть, что Харкнесс и Глизон спорят, а Стивенс уклоняется. Это
его устраивало. Он надеялся, что Уолдо не вздумает еще раз осматривать
фантастическое устройство, которое он назвал Джонс-Шнайдер-де Кальб.
Стивенс не должен узнать о нем слишком много - пока. Он был осторожен, не
сказав ничего кроме правды о приборе, но, скорее всего, он сказал не всю
правду; Он не упомянул, что все обработанные по Шнайдеру де Кальбы были
источниками бесплатной энергии.
и сложным, но оно не было бесполезным. Позже он сможет показать вполне
корректно, что без такого устройства САЭВ просто не сможет оставаться в
деле.
радостью предпочел больше знать о явлении, которое он собирался
использовать, но - он внутренне пожал плечами, сохраняя на лице улыбку
самодовольной уверенности - дело уже растянулось на несколько месяцев, и
ситуация с энергией была действительно критической. Это решение сработает,
если он сможет достаточно быстро получить их согласие.
корабля гостей от порога его квартиры. Красивый маневр, подумал Уолдо, и
он сработал. Он покончил с делом. Он великодушно позволил склонить себя к
сотрудничеству, добился - и позволил себе действовать весьма темпераментно
- чтобы контракт был заключен сразу, без суеты и совещаний с юристами.
Сейчас или никогда - принять или отказаться. Предложенный контракт, как он
виртуозно доказал, не давал ему ничего, если его заявление о
Джонс-Шнайдер-де Кальбе не были верными.
Уолдо впервые подписал этот контракт сам - специальное соглашение с
оплатой по результату. Харкнессу не было оправдания, даже Глизон
согласился с этим.
согласился выдать, - подождать пока Стивенс увидит и поймет эскизы! - за
это ему был обещан большой пакет акций САЭВ без права голоса, но полностью
оплачиваемый и не облагаемый налогами. Отказ от активного участия в
компании был его собственной идеей. В энергобизнесе должно было быть еще
много головной боли, даже слишком много головной боли. Он мог это
предвидеть - контрабандные проекты, средства для обмана счетчиков, многое
другое. Бесплатная энергия пришли, и попытки прекратить ее поток в
конечном счете, он надеялся, будут безуспешными.
взволнованно залаял.
один потенциальный изъян: он уверил Глизона, что обработанные по Шнайдеру
де Кальбы будут продолжать работу и не откажут. Он верил, что это правда
только потому, что доверял Грэмпсу Шнайдеру. Но он не был готов доказать
это. Он прекрасно осознавал, что очень мало знает о явлениях, связанных с
Другим Миром, чтобы уверенно говорить, что что-то случится, а что-то -
нет. По-прежнему требовалось серьезное всестороннее исследование.
исследований!
он развитых глаз. Какой бы цивилизованной, просвещенной и ученой ни могла
бы стать такая раса, трудно себе представить, как бы такая раса смогла
разработать основы астрономии. Они могли бы знать о Солнце, как о
циклическом источнике энергии, обладающим изменчивым направленным
характером; оно настолько превосходит все остальное по энергии, что может
быть "увиденным" кожей. Они бы заметили его и изобрели приборы, чтобы
наблюдать за ним и исследовать его.
казалось наименее вероятным. Само представление о Вселенной и ее
молчаливых глубинах и залитом звездным светом великолепии было бы
недосягаемо для них. Даже если кому-либо из их ученых была бы внушена
такая концепция, да таким образом, что он должен был бы принять
фантастический, невероятный тезис за факт, то как он мог бы ее детально
исследовать?
предназначенный для слепого, задуманный и построенный слепым человеком, и
способный собирать данные, которые могут быть обработаны слепым. Он
отбросил эту мысль; она была слишком рискованной. Потребовался бы куда
более тонкий гений, чем его собственный, чтобы обращаться с безысходно
извилистыми слияниями выводимых заключений, необходимых для решения такой
задачи. Ему было бы очень трудно разработать для слепого подобные приборы;
он не видел, как мог бы слепой без посторонней помощи справиться с этими
трудностями.
одиночку он бы увяз.
очень схожей с дилеммой слепого астронома. Он не мог видеть Другой Мир; он
был способен контактировать с ним лишь через шнайдеровскую обработку.
Проклятье! Как он мог создать приборы для его исследования?
за дальнейшими указаниями, но это было слишком неприятным ходом, что он
отказывался и думать об этом. Более того, Грэмпс Шнайдер мог оказаться не
в силах научить его, они говорили на разных языках.
ориентацией мысли, намеренно, как научил его Шнайдер, или подсознательно,
как это случилось с Мак-Леодом и другими.
способна повлиять на физические явления противоречило всей философии
материализма, среди которой он вырос. У него было предубеждение в пользу
порядка и неизменных природных законов. Его предшественники по культуре,
экспериментальные философы, выстроившие мир науки и сопутствующей ей
технологии, Галилей, Ньютон, Эдисон, Эйнштейн, Стейнмец, Джинс и их
бесчисленные коллеги - эти люди представляли мир как механизм, работающий
с безысходной неизбежностью. Любое явное нарушение подобной практики,
таким образом, рассматривалось как ошибка в наблюдениях, неполная
формулировка гипотезы или недостаток данных.
провело фундаментальной ориентации на Порядок и Космос; неопределенность
Гейзенберга была единственной, которую они считали определенной! Она могла
быть сформулирована, выражена, и на ней могла быть выстроена точная
статистическая механика.
эту концепцию. Порядок и причинность были восстановлены.
мечтать о луне, ходить к ценителям веры, полностью сдаться сладкой идее
епископа Беркли о церебральном мире-в-голове: "дерево - не дерево, если
нет никого в квадрате".
было с Рэмбью; он не рисковал потерей умственного баланса и крушением
базовых концепций, тем не менее, черт возьми, очень удобно, когда все
работало так, как и ожидалось. На порядке и естественных законах
основывалась предсказуемость, без предсказуемости жить было невозможно.
Часы должны ходить точно; вода должна кипеть, когда к ней подводят тепло;
пища должна питать, а не отравлять; приемники де Кальба должны работать,
работать так, как предполагалось при их разработке; Хаос был невыносим - с
ним нельзя было жить.
казалось, был обнаружен в мире, был бы просто игрой воображения; куда бы
нас это привело? В этом случае, решил Уолдо, было вполне возможно, что
десятифунтовый груз падал в десять раз быстрее однофунтового до того дня,
когда дерзкий Галилей в своем сознании решил, что это не так. Возможно,
вся дотошная наука баллистика происходила от убеждений нескольких
личностей с решительным умом, подаривших это представление миру. Возможно,
сами звезды удерживаются на своих орбитах лишь неизменной верой
астрономов. Упорядоченный космос, порожденный из Хаоса. - Сознанием!
плоским, и Солнце размером с бочонок всходило на востоке и заходило на
западе. Звезды были маленькими огоньками, усеивавшими прозрачный купол,
который едва покрывал самые высокие горы. Штормы были гневом богов и никак
не связывались с расчетами движения воздушных масс. Созданный разумом
анимизм правил миром.
материалистической и неизменной причинности правило миром; на нем
основывалась вся сопряженная с ним технология обслуживаемой машинами
цивилизации. Машины работали, так как они были предназначены работать,
потому что все верили в них.
потеряли уверенность и не заразили машины неопределенностью - и тем самым
не выпустили магию в мир.