данными, - сказал он.
не попали ли мы под влияние...
расчет, - согласилась она, ее голос становился увереннее. Она отодвинулась
от него, посмотрела в сторону пустыни, которая лежала в предрассветной
тишине. Эта борьба... эти знания, стоили им целой ночи. Королевский Суд
должен был много объяснить. Лито убедил, что ничего не потревожит их.
Лито. - Что если с нами тоже это происходит?
величиной, - сказала она. - Мы не можем воспринимать эту бабушку как
бабушку.
место в нашем сознании, чтобы воспринимать то, что мы не можем представить
себе. Вот почему... моя мать часто говорила мне о Джессике. Наконец, когда
мы оба намучились с внутренним изменением, она рассказала очень много. -
Ганима вздохнула.
ней несколько часов. Так почему же...
реагируем на нее, - сказала Ганима. - Вот о чем все время предупреждала
меня моя мама. Один раз она процитировала нашу бабушку; - Ганима
дотронулась до его руки. - Я слышала эхо этого внутри себя, произнесенное
голосом бабушки.
причиняющей беспокойство. Было ли что нибудь в этому мире надежным?
сказала Ганима. - Вот то, что моя мать процитировала.
отказаться от нас. Наша бабушка могла бы быть инструментом для этого.
усложнить это спаривание.
мысли.
начинается жара. Тотчас растения, начиная от утеса, обрели окраску.
Мягкий, утонченный свет серебряного солнца Дюны разлился по девственному
оазису планеты, наполненному золотыми и пурпурными оттенками в колодце из
возвышающихся кругом скал.
с собой, нежели с ними, зная, как последнее видение их отца объявилось и
растворилось в снах Лито.
чтобы все держать в тайне:
только один из нас может вернуться, чтобы доложить обо всем. Ганима затем
встала, и они вместе вернулись в съетч, где тотчас же поднялась охрана и
отступила назад, когда близнецы направились в свои покои. Толпа людей
расступилась перед ними как-то особенно в то утро, обмениваясь взглядами с
охранниками. Провести в одиночестве ночь над пустыней было старой
традицией Свободных для святых Мудрецов. Все Уммы практиковали эту форму
бодрствования. Пол Муад Диб делал это... и Алия. Теперь продолжили
королевские близнецы.
произнесла:
Сердце должно следовать сну, иначе не будет пробуждения.
Окончательный результат изменения был бы похож на смерть, буквально:
"похоронное убийство". И это было дополнительное значение к тому, что
указывало на того, кто выживет, чтобы обо всем рассказать, то есть
"действуя как тот, кто останется в живых". Любой неправильный шаг
полностью отрицал этот план, и тогда Золотая Тропа Лито приведет к смерти.
они входили в свое помещение.
вошли в сводчатый коридор, ведущий в покои Леди Джессики.
то, что должна была заметить их бабушка. Он улыбнулся Ганиме, оценивая ее
проницательность. Она смешала древний язык с суевериями Свободных, чтобы
назвать наиболее сильную примету племени М'Смоу, хакон летних ночей, был
предвестником смерти в руках демонов. Исис была богиней демонов, смерти
для людей, на чьем языке они сейчас говорили.
фразу.
Потом сказал:
начало, тяжелый труд шадуфа. Это был зарок.
ирригация, прополка, пересаживание, подрезание - при этом вкладывая смысл
Свободных в то, что этот труд одновременно происходил в Другом Мире, где
он символизировал культивацию богатства души.
коридоре. Здесь она увидела намного очевиднее, что он оставил два уровня:
во-первых, Золотая Тропа и их обет, и, во-вторых, это то, что она сама
разрешила ему свободную власть, чтобы воплотить в жизнь чрезвычайно
опасный миф, который порождал план. Это пугало ее. Неужели в своем видении
он увидел что-то еще, чем он не поделился с ней? Мог ли он видеть себя,
как потенциально обожествленную фигуру, способную вести человечество к
возрождению - как отец, как сын? Культ Муад Диба изменил неумелое
управление Алии и лишил прав на власть воинствующее духовенство, которое
правило Свободными.
сказала она.
видении. Оно было настолько радужным и реалистическим, что он мог после
этого в задумчивости бродить часами. Это видение, по его словам,
оставалось неизменным.
затем я осознаю, что солнце - это я. От меня исходит свет, как от Золотой
Тропы. Когда я начинаю понимать это, я выхожу из своего тела. Я
поворачиваюсь, ожидая увидеть себя в качестве солнца. Но я - не солнце, я
- неподвижная фигура, напоминающая рисунок ребенка, выполненный зигзагами,
неподвижные ноги, и руки, как палки. В моей левой руке - скипетр, и это
настоящий скипетр - более близкий к реальности, чем застывшая фигура,
которая держит его. Скипетр увеличивается, и это ужасает меня. По мере
того, как он увеличивается, я постепенно пробуждаюсь, хотя я знаю, что я
еще сплю. Я понимаю, что мое тело во что-то облачено, кожа закована в
латы, которые тоже увеличиваются в размерах по мере того, как растет мое
тело. Я не могу видеть латы, но я чувствую их. Тогда ужас покидает меня,
потому что эти латы дают мне силу десяти тысяч мужчин.
Акунин Борис
Прозоров Александр
Якубенко Николай
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия